Васильев : Она — довольно хуёвый журналист. (оба громко ржут)

Багиров : Ну, хоть что-то конкретное. Спасибо тебе большое. Слушай, Вась, а тебя когда-нибудь пиздили?

Васильев : Да сто раз. Я в Таманской дивизии служил.

Багиров : О, про Таманскую дивизию есть глава в моей следующей книге. Но я имел ввиду именно то время, что ты рулишь "Коммерсантом". За это время тебя хоть раз по-человечески пиздили?

Васильев : Щас, дай подумать…

Багиров : Не пьяная драка чтоб…

Васильев : Нет, ну вот недавно меня пытался отпиздить человек, прямо здесь, в "Маяке"… Его просто вынесли отсюда на руках, и на счет "раз-два" выкинули ебалом в лужу.

Багиров : Ну, ясное дело, что пиздить тебя в "Маяке" — это неблагодарное, бесперспективное занятие. Я имею ввиду пиздюли, связанные с профессиональной деятельностью.

Васильев : Нет. После армии меня никто особо не пиздил.

Багиров : А кто в "Коммерсанте" реально главный — ты или Демьян Кудрявцев (гендиректор "Ъ" — прим. Багиров)?

Васильев : Э-мммм…

Багиров : Ну, я в том смысле, если к тебе, скажем, придет Кудрявцев, и скажет: "Слышь, Вась, а напиши-ка, что вот поэт Орлуша — хуесос, говно, и…"

Васильев : И муравей.

Багиров : И муравей. А ты вот не захочешь, скажем, этого писать. А Кудрявцев тебе: "Слы, хорёк, пиши бля, ёбана!"

Васильев : Значит, так. Никто не поверит, но — у Дёмы своя тема, у меня — своя. Я, когда дело касается денег, я иду к Дёме, и до последней копейки утверждаю с ним по баблу. Когда же дело касается текстов, даже по хуйне, Дёма мне звонит, и говорит…

Багиров : То есть, Дёма по финансам, а ты по контенту? Не пойми неправильно, просто слухов много всяких ходит…

Васильев : Когда мы разошлись с моим ахуительным другом, гендиректором Лёней Милославским, с которым мы десять лет делили каждую копейку… Короче, Лёня вдруг стал рулить моей темой — текстами. И возникла такая ситуация — либо он меня схарчит, либо я его. И я его, естественно, схарчил. Потому что Лёня — пионэр, а я — старый лысый еврей. Хотя мне дико обидно, потому что мы были очень большие друзья. Короче, когда Дёма был в Лондоне, он попытался всем рулить. Но на Дёминых глазах я схарчил Милославского. И Дёма сейчас, надо сказать, ведет себя ахуительно. Соответственно, я тоже должен вести себя ахуительно. Когда дело касается денежных вопросов, то я должен всё решать с Дёмой. А когда дело касается контента, то Дёма должен всё решать со мной. И, надо сказать, уже два года мы отлично себя чувствуем. Хотя, конечно, мы друг друга ненавидим (ржет).

Багиров : Ну, это в порядке вещей. А расскажи мне вот что, пожалуйста. Недавно был очень громкий скандал с этим, как его… Шварцманом. Кто это пробашлял? Кто за этим стоял вообще? Кто вбросил? Только не говори, что никто. Не верится нихуя.

Васильев : Тебе правда очень важно это знать?

Багиров : Мне интересно. Я ж повторяю — это не для какой-то заказухи интервью. Я просто беседую с одним из идолов своей крайне неспокойной молодости.

Васильев : Да мне похуй, я не об этом. Просто если тебе интересно, то я сейчас задвину довольно длинную телегу.

Багиров : Да я тебя об этом и прошу! Запишу всё, до последнего слова.

Васильев : В мае прошлого года был некий тендер на государственное бабло. Фьючерсы. Мы, разумеется, следили, писали — мы ж пресса. Не то, чтобы там прям космическое бабло какое-то. Но два-три миллиарда рублей. И вдруг этот тендер выигрывает какая-то хуйня. Выигрывает у серьезных компаний, между прочим. Даже у Газпромовской. Возникает вопрос — кто эти люди? И хули нам об этом писать? Мы ж нихуя не знаем, поэтому пишем такие довольно беспомощные заметки. И не понимаем — что же это там, блядь, такое? И тут едет один из наших в командировку…

Багиров : Журналист?

Васильев : Хуя. Аж целый замзав отдела. Ну, я конечно не против — пусть поедет, пусть разберется. Потому что в следующем году аукцион-то совсем на другие бабки — там уже ярдов тридцать.

Багиров : Ахуеть! Ярд зелени!

Васильев : Угу. И мы ж должны понять вообще, чё происходит. Поехал чувак, ну, набрал каких-то интервью. С кем-то сидит, в самолете треплется. Приезжает. Ночь, время половина первого… и тут начинается жесть. Я спрашиваю — он (Шварцман — прим. Багиров) чё, пьяный был? В Америке вроде три часа дня. С похмелья вроде быть поздно, а для нажраться пока рано. Нет, говорят, трезвый был. Я спрашиваю — не прерывал ли он интервью? Ну, может, он пошел в туалет, и ну, в две ноздри сразу… Отвечают: нет, блядь! Ну, я говорю — окей. Я готов опубликовать это интервью, если он распишется на каждой (!) странице!

Багиров : Да, читали. Он подписался.

Васильев : Подписался, блядь! Ты вот думаешь, что Кремль, или еще кто-то там зарядил… Все они знают, какая я трусливая еврейская морда! Если бы я думал, что кто-то там чего-то заряжает, то я бы жидким говном обосрался, и никогда бы этого не опубликовал! Так что история чистая.

Багиров : А сам-то как думаешь, зачем это было Шварцману? Ему что, просто повыёбываться хотелось?

Васильев : Да, он хотел повыёбываться. Больше того, я думаю, что он вот ну не у Игоря Сечина, но у каких-то промежуточных полковников даже и интересовался, типа можно ли мне того… А они махнули рукой, и сказали — ну, а хуй с тобой. Хуярь, а мы посмотрим. Чего мы скрываемся-то? Мы ведь такие ребята крутые. Более того, один Очень Влиятельный человек мне как раз и дал понять, что так оно и было.

Багиров : Заебись…