— Пророчество?

Болотная ведьма говорила многими загадками, но она также упомянула о пророчестве. Я надеялась, что Раванна прямо скажет об этом. Но я также перестала бояться спрашивать её о чем-либо. Она поделилась со мной большим, чем я когда-либо мечтала. Или могла бы. Теперь у меня был шанс получить как можно больше ответов.

— Когда рождается ведьма, собирается круг ведьм, чтобы наблюдать за её рождением. Это обычная практика, и так было всегда. Даже сейчас, по всему Блэкторну, те, кто практикует языческие искусства, всё еще практикуют этот ритуал. Сидя, они также накладывают чары, убеждаясь, что ребёнок и мать здоровы и в безопасности, убеждаясь, что все идет по плану, и иногда их останавливает рассказ, и они произносят слова во время родов. Когда родилась Гвин, на небе было две луны. Уже интересное предзнаменование, но она родилась с заклинанием на устах.

— Что это значит?

— Магия, Тессана. Она использовала магию, даже будучи ребёнком. Круг ведьм сказал, что они никогда не видели ничего подобного. Магия, такая же безобидная и слабая, как если бы она исходила от младенца, овладела ими всеми. А потом начались пророчества. Они сказали, что она будет несравненно красива. И так оно и было. Они сказали, что она будет обладать непревзойденной силой. И это сбылось. И они сказали, что она восстановит магию в державе, — она отвела взгляд, её глаза обшаривали кладбище с его горящими цветами. — Чего она не смогла сделать. Потому что они убили её.

— Кто? Кто её убил? — мой голос выдавал, насколько отчаянно я хотела узнать ответ.

Этот единственный вопрос преследовал меня до Хеприна и обратно почти десять лет. И всё же у меня по-прежнему не было ответа.

Её челюсть напряглась, возле уха задергался мускул.

— Ты бы хотела научиться ей пользоваться?

Я думала, что не смогу отвлечься от этого единственного вопроса, от этой единственной тайны, которая перевернула с ног на голову всю мою жизнь и направляла её. Но я была слишком застигнута врасплох, чтобы держать язык за зубами.

— Пользоваться чем?

Она снова повернулась ко мне, напряжение сменилось лучезарной улыбкой.

— Магией, Тессана. Хотела бы ты научиться колдовать?

Искушение магией было настолько сильным, что я почувствовала, как оно поглотило меня целиком. До сих пор я не знала, что хочу использовать магию, но как я могла отказаться от такого обещания? Моя мать, самая могущественная ведьма. Это казалось едва ли возможным.

Но всё же…

— Ты знаешь, кто убил мою семью, Раванна? Мою мать? Пожалуйста, скажи мне.

Её лицо вспыхнуло от невысказанных эмоций, а в глазах промелькнуло что-то жесткое и яростное.

— Я многое рассказала тебе, дитя. Я говорила о вещах, которые давным-давно похоронила. Моё сердце устало. И мой разум слишком переполнен беспокойством о твоём дяде, чтобы говорить о таких вещах. Короткий ответ заключается в том, что я тоже хотела бы знать. Длинный ответ можно было бы обсуждать, дискутировать и домысливать до тех пор, пока мы обе не состаримся и не поседеем.

Моё лицо вытянулось от её решительного ответа. Весь мой дух рухнул.

Она заметила это и потянулась, чтобы положить свою холодную руку поверх моей.

— Мы, конечно, поговорим об этом. Я отвечу на столько твоих вопросов, сколько смогу. И когда Тирн почувствует себя лучше, мы также привлечем его к нашему расследованию. Но сейчас позволь мне дать моим призракам отдохнуть. Позволь моему сердцу согреться твоим присутствием. И, правда в том, что теперь мы можем знать друг друга как семью. Я хочу научить тебя нашим обычаям, Тессана. Я хочу показать тебе силу, от которой ты исходишь. Так поступают женщины в твоей семье. Путь твоих предков. Пожалуйста, позволь мне сделать одну вещь.

У меня вертелось на кончике языка согласие. Конечно, я хотела выучить всё, чему она предлагала меня научить. Но там, где должна была быть моя семья, в моей груди была дыра. И теперь, когда Раванна была здесь, признаваясь во всём этом, я изо всех сил старалась не задавать своих вопросов. Даже несмотря на то, что было обещано больше ответов позже.

Заметив мои колебания, Раванна сказала:

— Возможно, твоя мать и не смогла бы восстановить магию, но ты сделаешь то, чего еще не делала ни одна королева. Ты будешь восседать на Месте Силы и носить Корону Девяти, Тессана. Наследие твоей матери живет в тебе. Ты единственная, кто может вернуть магию людям. Ты одна можешь стереть запреты и предубеждения, которые люди создали до тебя. Ты можешь проложить новый путь для людей этой державы. Ради королевства, в котором родилась твоя мать. Внутри тебя есть сила. Я почувствовала это в тот момент, когда мы впервые встретились. И с тех пор, как я узнала тебя, это чувство только росло с каждым днём. Я научу тебя высвобождать её, а затем использовать в своих интересах.

— А что насчет Катринки? — спросила я, всё еще изо всех сил пытаясь согласиться, хотя никогда в жизни не хотела ничего большего.

— Конечно, она тоже может учиться. Может, она и не так сильна, как ты, но она была рождена для магии. В конце концов, она освоится с этим.

Её улыбка заставила меня сдержаться. Она не казалось искренней. Что-то в её обещании не казалось…

— Корона Девяти взывает к магии, — продолжила она. — И со времен языческой войны она пришла в упадок. Вот почему твой дядя так страдает. Он не является законным наследником. Если ты собираешься носить её, Тессана, ты должна быть достаточно сильной, чтобы противостоять внутренней тьме. Ты должна обладать властью, которая уже принадлежит тебе по праву. Используй это в своих интересах. На благо державы и её народа.

Теперь я чувствовала нечто противоположное тому, что было раньше. Это были правдивые слова, правдивые утверждения. Корона Девяти была не тем, что я могла просто надеть себе на голову и надеяться, что все преклонятся перед ней. Корона требовала силы, которой я еще не обладала, магии, отражающей то, что делало её такой особенной.

Состояние Тирна, разрушение его разума, не предвещало ничего хорошего для моего будущего. Если бы магия могла защитить меня от той же участи, что и моего дядю, мне бы понадобилось столько магии, сколько я смогла бы получить.

— Да, хорошо, — прошептала я, чувствуя, как что-то постоянное давит мне на плечи и сжимает грудь, выдавливая воздух из легких. — Я бы хотела научиться, — всё равно прохрипела я. — Пожалуйста, покажи мне.

ГЛАВА 17

В течение следующих трёх дней Раванна работала со мной и Катринкой, чтобы раскрыть нашу магию. Она была удивлена, когда я сказала ей, что умею читать руны, но она не спросила, как это возможно, и я не рассказала ей о Болотной ведьме. Но Катринка тоже умела их читать, так что я подумала, что это, возможно, было более загадочно, чем даже мои знания.

Позже, когда я спросила её, сделали ли с ней то же, что Болотная ведьма сделала со мной, она ответила, что нет. Что она всегда просто видела руны и думала, что я тоже могу.

Говорили, что Тирн отдыхал, пока мы изучали и практиковали наши новые навыки. Я спросила, пользовался ли он когда-нибудь магией, но Раванна объяснила, что магия предназначена для женщин. У мужчин были и другие силы, такие как жадность и угнетение. И каждый из нас должен заниматься тем, что хорошо умеет делать.

Я не была полностью с ней согласна. Хотя я знала, что некоторые короли были жестокими и жаждущими власти, я также знала многих, кто ими не был, кто любил свои земли и свой народ и хотел лучшего для них.

Тейлон. Я знала Тейлона. И я знала, что он честный и непредвзятый, верный и добрый. На него не повлияли обещания власти или намерение причинить вред другим. Он хотел добра для людей этой державы.

Даже сейчас он сражался, чтобы избавить королевство от Кольца Теней. Даже сейчас он был в Хеприне, отвечая на зов Гантера.

Я также знала Хьюго. И моего отца. Он был хорошим королем. Справедливым королем. Я не помнила всего, но я знала, что он не был злым или деспотичным человеком.