– Люди как вид его разочаровали, – ответил Кевин, отпив вина.
– Это ж не повод убивать всех подряд!
– Ну не всех… – Кевин многозначительно улыбнулся.
– Ах точно, последняя девушка31, – вспомнила Белль и тут же вцепилась в руку друга, вскрикнув: пришелец пронзил заострившимся щупальцем грудь парня Кэти, последней девушки, и вытащил его раздавленное, но ещё агонизирующее сердце.
– Как красиво всё поставлено, да? – восхищённо спросил Кевин. – Ты глянь какой свет!
– Ага, – кивнула Белль. – Пусть её парень и не самый приятный персонаж, я всё равно не понимаю, как она прониклась симпатией к этому мерзкому слизистому убийце. Только не говори, что он лапочка, – быстро добавила она, предупредив комментарий Кевина, умильно наблюдавшего за отрыванием голов «лапочкой».
– Как же всё отрисовано! – сказал спустя несколько минут Кевин. – И это же было тридцать лет назад, когда ещё не было технологии захвата движения и современной графики…
– Да, просто потрясающе! – не могла не согласиться Белль. – Особенно слизь – её как будто ощущаешь на коже, – она дёрнулась от отвращения. – А эти поры на его мерзком теле и хлюпающие движения щупалец – бр-р!
– Скажи? – Кевин не отрывал восхищённого взгляда от экрана. – Всё-таки Горских – гений. И как режиссёр, и как сценарист.
– Но сиквелы явно были лишними, – заметила Белль.
– Не поспоришь. Хотя вторая часть ещё ничего, а вот третья… – Кевин грустно вздохнул.
Когда на чёрном фоне поползли похожие на щупальца серые строчки титров, зазвучала песня, которая и вдохновила Горских снять свой фильм.
– «Но я всего лишь слизняк, я странный,
Какого чёрта я делаю здесь?
Мне здесь не место». – Тенор Тома Йорка32 с вибрато пробирал до мурашек.
– Всё-таки «Иной» подарил этой песне новую жизнь, – заметил Кевин.
– Ага, о ней узнало ещё больше людей, чтобы страдать под неё от одиночества, – усмехнулась Белль.
– Она для этого идеально подходит, – подтвердил Кевин. – Сам проверял.
– Надо будет попробовать, – сказала Белль.
– Не думаю, что у тебя получится, – с сомнением произнёс Кевин. – Тяжело мучиться от осознания своего ничтожества и обычности, когда ты последняя фейри и самая красивая девушка на Земле.
Белль рассмеялась, а потом, помолчав, спросила:
– А если бы Луис не умер, как ты думаешь, что бы было? Он бы вернулся на свою планету?
– Наверное, они с Кэти дождались бы его соплеменников и, думаю, да, полетели бы на Вирраниум.
– Не думаю, что Кэти осталась бы с ним, – сказала Белль с сомнением.
– Ты чего?.. – обиделся за Луиса Кевин. – Они же полюбили друг друга!.. Она так плакала, когда он умирал!..
– Она сказала, что любит его, потому что знала: он умрёт и ей не придётся с ним жить, – ответила Белль. – Вот представь: он не умер. Что дальше? Она – человеческая девушка, а он – мерзкий слизистый монстр с щупальцами. Какое у них будущее?
– Прекрасное, – сказал Кевин, блеснув глазами. – Можно было бы хентай с тентаклями33 снять.
– Судя по блеску в твоих глазах, я не хочу знать, что это такое, – усмехнулась Белль. – Вино закончилось, – заметила она, подняв с ковра пустую бутылку. –Будем ещё?
– Конечно, – бодро ответил Кевин. Он хоть и не был фейри, толерантностью к алкоголю обладал довольно высокой. – О, я совсем забыл: я же попкорн купил. Твой любимый, мандариновый.
– Давай приготовим! – обрадовалась Аннабелль.
Душистый цитрусовый запах горячего попкорна навеял Белль воспоминания о первом сеансе в кинотеатре, на который её привёл дедушка. Они приехали в Торнфилд, пообедали в кафе «У Джорджа» и пошли в кинотеатр «Соловей». Там пахло карамельным попкорном и апельсиновой газировкой, которую разливали из больших контейнеров в пластиковые стаканы. Вдыхая новые запахи, восьмилетняя Белль смотрела во все глаза: на деревянные панели кассы, обклеенные афишами фильмов, чья премьера состоялась много лет назад; на большие билборды, где без звука крутили по кругу трейлеры новых фильмов; на хрустальную люстру, свисавшую из-под высокого потолка; на устланную красной ковровой дорожкой лестницу, ведущую на второй этаж, где находились кинозалы; на деревянные перила, отполированные сотнями рук.
Дедушка купил два билета на новый мультфильм «Синяя птица», большую коробку попкорна и два стакана апельсиновой газировки.
Правда про попкорн и газировку Белль забыла стоило мультфильму начаться. Происходящее на экране завораживало! Всё было будто взаправду: такое живое и близкое, а объёмный звук раздавался словно отовсюду. Белль полтора часа почти не шевелилась, боясь пропустить хоть малейшую деталь.
– Ну что, запускаем? – Кевин вырвал Белль из задумчивости.
– Да, конечно, – ответила та, и под открывающие титры они сдвинули бокалы.
Торнфилд начала двадцатого века в фильме выглядел довольно узнаваемо: площадь Перемирия, Мэрия и Дом правосудия почти не изменились за сто лет. Только вместо каменного храма святого Элреда стояла деревянная церковь святого Николая, сгоревшая в 1927 году. Неутомимая Адель где только не побывала: и в Архиве (куда ей пришлось прокрасться ночью через окно, но это того стоило, потому что она нашла там записи единственного человека, побывавшего в Заповеднике); и в квартале Пророчеств – там она встретила старую банши, сделавшую ей таинственное, но обнадёживающее предсказание; и в подвалах под церковью, где Адель взяла посох святого, который и помог ей открыть Заповедник.
В фильме мэр Джозеф Вуд (прапрадедушка Камиллы к слову) отговаривал Адель искать Заповедник, ведь он боялся, что прекрасная авантюристка погибнет, как и другие люди. Поэтому её даже посадили под стражу, чтобы не лезла куда не следует. Но потом вмешались варгисы и помогли ей сбежать. Пользуясь найденными записями и схемами, Адель нашла вход в Заповедник на юго-восточной стороне Загадочницы. Затем Адель расшифровала таинственную надпись на скале и использовала посох святого Элреда как ключ. Заповедник оказался раем на земле: цветущие и одновременно плодоносящие сады, сверкающие водопады, яркие птицы и ручные звери… Адель встретила там единорогов, и один из них, услышав историю Адель и её сестры Агаты, обронил бриллиантовую слезу. Эту слезу Адель удалось сберечь и привезти в Париж. Магия единорога исцелила парализованную Агату, и сёстры наконец воссоединились. Фильм закончился намёком, что Адель обязательно вернётся на Элфин и найдёт способ снять проклятие с Адама Спенсера. Однако фильм провалился в прокате, и сиквел так и не сняли. Но спустя десять лет «Невероятные приключения Адель на Элфине» стали культовыми и по ним даже сделали видео-игру.
– Ты бы хотела побывать в Заповеднике? – спросил Кевин, глядя на Аннабелль снизу вверх (он лежал, положив голову на её колени).
– Может быть, и побываю, – задумчиво ответила она. – Но я совершенно не представляю, как туда попасть. В двенадцать лет, когда я посмотрела этот фильм, я облазила Загадочницу со всех сторон. Но нашла только пещеру Таунары, а она заканчивается тупиком. Скорее всего вход в Заповедник открывается иначе и просто так его не увидеть. И посоха у святого Элреда никогда не было… – добавила она. – Да и люди не могут войти в Заповедник, даже если они Адель Блан-Сек, – усмехнулась Белль. – А вот про слёзы единорога правда. Дедушка говорил, что единороги могут исцелить любую болезнь. Поэтому люди за ними охотились. К сожалению, слезу получить труднее, чем кровь…
Аннабелль вздохнула. Она взяла за горлышко пустую бутылку из-под вина.
– Будем спать или откроем красное? – спросила она у друга.
– Сейчас принесу, – ответил он, поднимаясь с пола.
Уснули они только под утро. Едва-едва заставили себе переползти с пола на кровать и почти сразу отключились. А через два часа встали, чтобы успеть к семичасовому парому.
