Все круто изменилось в тысяча девятьсот двадцатом году, когда вступил в силу Сухой закон и восемнадцатая поправка в Конституцию, которые запрещали производство, транспортировку и продажу напитков с содержанием этанола, превышающим полпроцента.

Понятное дело, что все кто пил, так и продолжал пить. Но питейные заведения и полулегальную торговлю местная полиция прикрыла.

Но всего чего добилось правительство — это появление черного рынка. Сухой закон штатах не сработал, как в любой другой стране мира.

К тому же наказание за нарушение было не очень суровым.

Людские пороки неискоренимы, несмотря на горячее желание чиновников раз и навсегда покончить с алкоголем.

Вместо исчезновения алкогольной индустрии, во всю расцвела подпольная торговля, производство и контрабанда. Граждане были вынуждены

Полиция и шерифы ставили заслоны, устраивали рейды, засады по всей территории страны и бутлегером ничего не оставалось, кроме как принять вызов.

Государству были противопоставлены инженерная мысль, скорость и мастерство вождения.

Основные алгоритмы ускорения автомобилей были просты и незамысловаты.

Машины облегчались путем демонтажа всего ненужного, освобождая пространство для перевозки спиртного.

В ходе такой модернизации из салона выбрасывались сиденья. Механики бутлегеров усиливали подвеску дополнительными рессорами для того, чтобы дорожный просвет оставался постоянным, когда тачку загружали по полной — пятьсот литров виски было обычной нормой перевозки.

Движки форсировали всеми известными способами. Чтобы уйти от полицейской погони нужно иметь возможность ускоряться до ста миль в час.

Поэтому талантливые механики ценились на вес золота и были лучшими дружбанами бутлегеров.

Но быстрая машина — дорогой балласт для бутлегера, если за баранкой сидит тот, кто не умеет ею управлять в экстремальных ситуациях.

Поэтому для тех, кто рисковал своей свободой в автомобильной погоне, гоночные и раллийные навыки были важным умением.

Дороги-то, по которым перемещались перевозчики нелегального алкоголя были в большинстве своем проселочными и грунтовыми.

Класс водил был действительно высоким. Полицейские рассказывали, что у них было все для пресечения нелегальной торговли, кроме талантливых парней сидящих за баранкой и работавших на преступную сторону.

Они все были настоящими асам, ничего не боялись кроме тюрьмы и легко уходили от любых погонь.

В 1933 Сухой закон во многих штатах отменили и предложили бутлегерам легализоваться и начать платить налоги со своей деятельности.

Но люди потратившие годы на выстраивание бизнеса, обросшие большой клиентурой не спешили расставаться со своими доходами.

Попытки пресечь нелегальную торговлю продолжились, а вместе с ними и гонки.

Водилы отлично знали друг друга, про самых удачливых, отъявленных и талантливых слагались легенды.

И вот однажды кто-то предложил устроить неофициальное соревнование со ставками между лучшими из них.

Забава стала популярной, выросшей в первую официальную гонку в Дайтоне в 1936 году.

А потом все разрослось до крупнейшей гоночной корпорации Наскар. Правда, больше всех на этих гонках, как всегда, заработали не владельцы машин и гонщики, а букмекеры. Так же как и у нас.

Он с горечью констатировал последний факт и опустил глаза в пол. Нищета и проигрыш давили на него.

Пришла пора начать разговор.

— Комбинатор, а ты бы хотел заработать больше, чем букмекеры?

Глава 18

А потом все разрослось до крупнейшей гоночной корпорации Наскар. Правда больше всех на этих гонках, как всегда, заработали не владельцы машин и гонщики, а букмекеры. Так же как и у нас.

Он с горечью констатировал последний факт и опустил глаза в пол. Нищета и проигрыш давили на него.

Пришла пора начать разговор.

— Комбинатор, а ты бы хотел заработать больше, чем букмекеры?

* * *

Комбинатор просто горел моей идеей. Он в исступленно рассказывал, как можно сделать так, чтобы букмекеры не подозревали, что на «темную лошадку» ставят одни и те же люди.

Как придать этому естественности, и что заставит их расплатиться. Он уже видел, как мы развернемся к концу сезона.

— Главное, чтобы тебя не выбросили на повороте и ты не улетел с трассы. Ты уверен в своих силах?

На этих словах голове что-то щелкнуло, и я погрузился в видение.

…Горная дорога, я уверенно веду любимую машину, и тут из-за поворота навстречу появилась морда французской малолитражки.

Это маленькая машинка с двумя молодыми женщинами туристами на переднем сидении. На заднем я разглядел годовалого ребенка в детском кресле.

Что это за хрень? Я все еще пытаясь стряхнуть с себя это наваждение — машина которую я вел пробила заграждение и как в замедленной съемке летела в пропасть.

Над пустым пассажирским сидением, словно в невесомости повид телефонный аппарат.

Да-да, это был телефон без проводов. Необычной формы с плоским экраном вместо кнопок, такой же, как те из моих фантазий, о которых я рассказывал Саше.

Это были мои веселые придумки о будущем и я пудрил мозги красивой девушке время нашей первой ночной прогулки.

Она прекрасно понимала, что это игра и с удовольствием принимала в ней участие.

Но сейчас мне это больше не казалось игрой. Я прекрасно знал имя, фамилию, отчество и помнил жизнь того человека, который падал в машине.

Я знал кто и почему его преследовал, я знал что за сообщение появится на экране телефона в следующую секунду.

«Документы передал. Все ок».

А потом машина ухнула на дно ущелья. Мои внутренние органы встряхнуло ударом так, что кажется они завязались узлом. Я зажмурился

Мне показалось, что я как будто на секунду потерял сознание от боли. Теперь открыв глаза, видел, как я кувыркался в Москвиче команды Академии Наук СССР.

Мое сознание отказывалось принимать воспоминания того чужого с горной дороги. Внутри происходил диалог.

«Нет, так не бывает, чтобы кто-то попал в мое тело!», — утверждал я.

«Успокойся, бывает. Нам дали второй шанс, надо не растратить его на ерунду», — отвечал мне голос.

«Нам? Ты сказал, что нам дали второй шанс?» — я отказывался соглашаться.

«Пацан, а ты думаешь, что многие остаются в живых после таких кульбитов, которые ты совершил на четыреста двенадцатом Москвиче?» — иронично прокомментировал голос.

«Да нет, это какое-то безумие. У меня раздвоение личности?» — мне переставал нравится этот диалог.

«Тебе нужно просто свыкнутся, скоро наше сознание станет единым. В конце концов лично тебе сплошная выгода от этого. Это мне нужно привыкать к твоим странным решениям и подстраиваться», — недовольно парировал голос.

«Как это станет единым? И с чего ты решил, что мне выгодно?»

«Ну смотри: есть черный кофе, а есть молоко. Если их смешать, то получится кофе с молоком. В будущем мы будем в шутку его называть „русиано“. Так и наше сознание перемешается, как кофе с молоком. Ты получишь мой опыт и знания, я твои.»

«Какое „русиано“? Какое будущее? Твой опыт?».

Голос помолчал, давая осмыслить услышанное.

«Два горизонтальных Вебера. Помнишь сдвоенные карбюраторы, которые ты рисовал ментам и прибалту, в день драки? Где ты их увидел? Неужели в журнале?»

Теперь пришло время молчать моему сознанию. Выходит то видение было чем-то типа путешествия в будущее?

Но я и вправду не мог найти ответ на заданный вопрос.

«Так это был ты?» — спросил я другого через несколько секунд.

«Я еще кучу всего знаю про автомобили, мы я же говорю надо не растратить шанс на ерунду!»

«Ты всегда был здесь?»

«И да, и нет, но теперь все меньше и меньше»

«Не понятно, поясни»

«Сначала я тоже думал, что мне все сниться, и просто слушал и смотрел. Потом стал сживаться с тобой, я знаю твое прошлое. Я, как отдельное прежнее сознание появлялся, когда тебе надо принять сложное решение или найти ответ.»