— Мутный, непонятный, себе на уме, — я заглянул наставнику в глаза. — А ещё исполняет поручение кого-то могущественного, будто бы участвует в какой-то интриге… Странное схеме.
— Ха-ха-ха-ха…, — рассмеялся наставник. — Я это делал ради тебя, Люцион. А вот ради чего всё это делает наш новый спутник – представление я не имею.
— Сдаётся мне, - тихо произнёс Подрик. — Он и сам-то особо не понимает что делает… Он будто-бы…
— Верующий, ослеплённый своими верованиями. Да, — кивнул я. — Посему и беру я его именно в свой отряд. За такими нужен глаз да глаз.
Глава 107. Война в Республике (16). Когда смолкают петухи
Утро выдалось сырым. Уже осень на улице и она вступала в свои права… Даже холмы не спасали от перепада климата. Мы патрулировали всевозможные локации, то и дело встречая мелкие отряды Республиканцев. Стоит признать, что сир Джон Гориант прекрасно знал местность и так же прекрасно разбирался в теме допросов. А ещё совесть у него была весьма условная, я бы сказал, гибкая. Ведь он излишне увлекался в пытках пленённых Республиканцев и пытал их, даже когда всё, что они могли сказать – уже сказали и просто повторяли до безумия одно и то же. То есть он грубо ломал людей… Даже убить их было бы куда милосерднее... Среди моих людей Джона прозвали «Злословом». Потому как он любил задвигать идеи про свободу и борьбу против тиранов.
Вот только слишком уж он переоценивал жителей Фловеррума. Это в Республике идеи про свободу упали на благодатную почву. Учитывая ещё и засилье Гроссмастеров, которые слишком уж заигрались в выборы. Отчего люди и впрямь решили, что именно им надлежит выбирать свою судьбу… Доигрались в демократию, если можно так выразиться. Что же проповедовал, а иначе назвать я это не мог, Джон? Обычные такие идеи… О свободе каждого человека и что мол каждый решает, как ему жить… Что действительно напрягало, так это то, что про ответственность за деяния он не говорил вообще. Ведь свобода человека кончается там, где начинается другая. Впрочем, я всё равно был с ним не согласен.
Это когда я был дельцом, ещё в прошлой, далёкой жизни, я был за демократию, относительно честные суды и возможность вести дела так, чтобы никто не промышлял захватами производства. Я считал, что Британия давно пережила тот этап. И Западная Европа либо создавала такую иллюзию, либо всё было именно так. Никто, кроме налоговой и силовиков, если ты сильно нарушил, не мог заявиться к тебе и тебя арестовать. Здесь же я планировал стать политиком, а не дельцом. И вот тут всё накладывалось на то, что мне хотелось править долго, желательно до смерти. Ведь правление – это по сути роскошная жизнь, о которой я начал мечтать, едва появившись в этом мире.
Плюс накладывалось и то, что я, как бы, наследник Герцогства. Аристократ, у которого есть своя территория. А значит – пора забыть про все эти детские и крайне глупые игры в демократию, и править так, как надлежит править аристократам. Хоть я и планировал немного «отпустить поводья», ибо память Люциона вспоминала о том, что его отец, на секундочку, один из богатейших аристократов материка, решал вопрос о том, как один сосед не правильно замерил свою территорию… В черте города, в том, что можно было назвать «жилым, частным сектором». Сосед А поставил туалет, вроде как на территории соседа Б… Герцог, который по доходам делает даже Королей, должен решать судьбу туалета, которую поставил один из условных деревенских жителей. И при этом, сука, в этом деле некоторые не видели ничего зазорного… А я, когда всплыло это воспоминание, весь вечер пил… Становиться Герцогом, чтобы решать такую фигню. При этом Граф Алмон Долф, который занимал условное положение «распорядителя» - ещё и предлагал на место выехать и выяснить этот вопрос замерив территории в шагах… В итоге сам и отправился мерить территорию. Вот уж точно, людям нечем заняться… Впрочем, это скорее был перегиб на месте. Но я думал – аристократы должны следить за порядком на вверенной территории. Мы имели права законотворчества, а ещё судить вассалов…
Сам по себе Герцог Гранд – издревле представлял «Верховный Суд» в Грандире. Слова: «вассал моего вассала не мой вассал» - являлись аксиомой, правда. Я не мог судить «чужого» барона, или присяжного рыцаря. Однако я мог потребовать от любого своего вассала, к которому относится барон, или присяжный рыцарь «разобраться в ситуации». К слову, вот это мне и хотелось исправить. Эта феодальная вольница откровенно раздражала… Моего отца не особо, потому что ему было, в сущности, плевать на всё, пока что-то не бросает вызов его власти. И по его мнению – аристократическая вольница ему вызов не бросает. Баркс Горди же рассказывал случаи, как некоторые баронские наследники «резвятся в Грандхолле».
И никто, и ничего им за это сделать не может. Ведь Аллиона Гранда они не оскорбляют, даже хвалят. А что мещанских девок портят, людей бьют, дебоши устраивают – ну так «нефиг ходить в шлюшьих одеждах», или «раздражать благородных господ, пока они изволят отдыхать» … Почему-то Аллион не считал подобное угрозой… Наверное ещё и потому, что в этих развлечениях участвовал и Тигион. Братец любил показать всем в городе – кто настоящий хозяин жизни… жизней… всех жизней в этом великом граде. Вот только… Джон явно переоценивал жителей моих будущих территорий. И явно не понимал, что за столько времени вторжения в Республику уж от кого-кого, а от своих людей я добился преданности. Потому как абсолютно каждый солдат знал – за верность и хорошую службу, Люцион Гранд даст несколько значимых монет, либо закроет глаза на то, что солдат снасильничал какую-нибудь девку, или на разграбление кого-то… Но чаще мои солдаты сталкивались с денежными вознаграждениями. Так же были и наказания за провинности… Обычно они давались, если воины начинали вести себя слишком развязно, либо на них поступали жалобы и право на заслуги у них отсутствовали. То есть – если они хорошо себя проявили и заслужили «что-то», то я мог отдать приказ закрыть глаза на «эксцесс производства». А если не было ничего такого, за что можно было бы закрыть глаза… Значит наступало наказание. И тут могли выпороть, либо просто избить, поставить в колодки.
— Вам будет проще лошадей убедить, чем их, — заметил я, когда Джон подошёл к костру. На нём виднелись слегка поджаренные рыбы, которые выловили в пруду неподалёку отсюда. Рыбы были насажены на колья и уже были годны в пищу.
— Люди – не лошади, — произнёс Джон. — Боги создали нас по своему подобию…
— Если бы они создали нас по своему подобию, сир, мы бы трахали своих сестёр, жён братьев, самих братьев, убивали бы за плохое вино и много чего ещё творили, не опасаясь божественной кары за блуд и не ища оправдания в книгах Богов… Если Боги и создали людей, то не по своему подобию, ибо тут же ударили нам по макушке «законом божьим» … Особенно сие касается Богов Альдаральских. Но мне, пожалуй, интересно наблюдать за тем, как вы пытаетесь рассказать о свободе от тиранов. Вот только у вас ничего не выйдет…
— И почему же? — спросил он у меня.
— Ответ в вас. О какой свободе и равенстве вы можете говорить, когда так пытаете людей? Притом людей, что родом из той же страны, что и вы…
— То были люди Томаса и Деймоса Веста, — тут же нашёлся с ответом рыцарь, взяв рыбку и откусил кусок. — Вы понятия не имеете о том, чем опасны все они. Орден Павших Небес – есть то, что угрожает всем нам порабощению. Увы, они берут верх сейчас. Они хотят лишь одного – сделать из всех нас рабов.
