– Еде Вас искать?

– Здесь есть одно прелестное местечко. Армантьер.

– А что это такое – Армантьер? – удивился Рошфор, слабо разбирающийся в географии родной страны.

– Небольшой городок на реке Лис. Мне стоит только переправиться через реку, и я буду в чужом государстве.

– Вы так хорошо знаете это захолустье? – приподнял бровь Рошфор.

– Я здесь росла.

– Если возникнет опасность, Вы, как я понимаю, переправитесь через реку?

– Да.

– А если это случится, как я узнаю, где Вы?

– Вы прибыли один? – спросила я.

– О нет, со мной лакей, а коляска сломалась, когда я въезжал в Лилье.

– Вот и хорошо. Вы прекрасно доедете до ставки верхом, а коляску вместе с лакеем пришлете мне.

– Хорошо Вам это говорить! – надулся Рошфор. – А каково мне будет проскакать сто восемьдесят лье?

– Пустяки, – с удовольствием пожала плечами я.

– Ладно, получите Вы коляску. Что еще Вам надо? – спросил Рошфор.

– В разговоре с настоятельницей упомяните, что мне разрешено гулять в лесу, примыкающему к монастырскому саду. Как знать, может быть, мне понадобится уйти с заднего крыльца.

– Вы обо всем позаботились, – буркнул Рошфор, по-прежнему недовольный, что ему придется ехать верхом.

– А Вы забыли еще одно…

– Что же еще? – замер в ожидании подвоха Рошфор.

– Спросить меня, не нужно ли мне денег, – улыбнулась я.

– Да, правда, – неохотно признал упущение Рошфор. – Сколько Вам дать?

– Ну, разумеется, все золото, какое у Вас найдется.

– У меня около пятисот пистолей.

– И у меня столько же. Имея тысячу пистолей, можно выйти из любого положения. Выкладывайте все, что у Вас в карманах.

Рошфор послушно опустошил карманы.

– Извольте. Но теперь я забыл название той дыры, где Вас искать.

– Армантьер. Это же так просто.

– Это просто для человека с тысячью пистолями на руках. У того, кто бренчит теперь только мелочью, память слабая. Напишите мне это название на клочке бумаги. Ведь в названии города нет ничего порочащего, не так ли?

– Как знать… – задумалась я.

Те, кто меня ищет, найдут в любом случае.

– Ну так и быть, я готова набросить тень на свое доброе имя.

Рошфор взял листок бумаги, на котором стояло одно слово «Армантьер», сложил его и засунул за подкладку своей шляпы.

– Прощайте, миледи.

– Прощайте, граф.

Рошфор, звеня шпорами, ушел.

Итак, я не открыла ему, что госпожа Бонасье находится в монастыре. Потому что мне она нужна в качестве заложницы. Старое, доброе, испытанное веками средство успешно вести переговоры.

Видит Бог, зла я ей не желаю, но если наметился еще один путь к спасению, почему бы не попытать счастья?

Не успела за Рошфором закрыться дверь, как в комнату опять скользнула госпожа Бонасье.

Я встретила ее радостной улыбкой.

– Итак, то, чего Вы опасались, случилось, – сказала она печально. – Сегодня вечером или завтра кардинал пришлет за Вами.

– Кто это Вам сказал, дитя мое?

– Я об этом слышала из уст самого гонца.

– Подойдите и сядьте тут, возле меня, – попросила я.

– Извольте. Госпожа Бонасье села.

– Подождите, надо удостовериться, не подслушивает ли нас кто-нибудь, – поднялась я.

– К чему все эти предосторожности? – с легкой тревогой спросила кастелянша королевы.

– Вы сейчас узнаете.

Я выглянула в коридор, плотно закрыла дверь и села рядом с госпожой Бонасье.

– Значит, он хорошо сыграл свою роль?

– Кто это?

– Тот, кто представился настоятельнице как посланец кардинала.

– Так он только играл роль?

– Да, дитя мое.

– Так, значит, этот человек не… – испуганно округлились глаза у госпожи Бонасье.

– Этот человек, – почти шепотом сказала я, – мой брат.

– Ваш брат?

– Только Вы одна должны знать эту тайну, дитя мое. Если Вы ее доверите кому бы то ни было, я погибла, – прошептала я, а чтобы желание сохранить тайну у госпожи Бонасье стало крепче, добавила: – а возможно, и Вы тоже!

– Ах, боже мой! – стиснула руки на груди госпожа Бонасье.

– Слушайте, что произошло. Мой брат, который спешил сюда ко мне на помощь с тем, чтобы в случае необходимости освободить меня силой, встретил шпиона, посланного за мной кардиналом, и поехал за ним следом. Добравшись до пустынного и уединенного места, он выхватил шпагу и, угрожая гонцу, потребовал, чтобы тот отдал ему бумаги, которые он вез. Гонец вздумал обороняться, и брат убил его.

– Ах!.. – содрогнулась госпожа Бонасье.

– Это было единственное средство, поймите! – воскликнула я. – Дальше брат решил действовать не силой, а хитростью: он взял бумаги, явился сюда с ними в качестве посланного от кардинала, и через час или два за мной приедет карета от имени Его Высокопреосвященства.

– Я понимаю, – кивнула госпожа Бонасье. – Эту карету Вам пришлет Ваш брат.

– Совершенно верно. Но это еще не все.

Я замолчала, убрала пушинку с рукава послушнического одеяния госпожи Бонасье.

– Письмо, которое Вы получили, – тихо сказала я, – получили, как Вы полагаете, от госпожи де Шеврез…

– Ну? – налились слезами синие глаза кастелянши королевы.

– …подложное письмо, – трагически закончила я.

– Как так? – заломила руки госпожа Бонасье.

– Да, подложное: это западня, устроенная для того, чтобы Вы не сопротивлялись, когда за Вами приедут.

– Но ведь приедет д'Артаньян!

– Перестаньте заблуждаться: д'Артаньян и его друзья на осаде Ла-Рошели.

– Откуда Вы это знаете?

– Мой брат встретил посланцев кардинала, переодетых мушкетерами. Вас вызвали бы к воротам, Вы подумали бы, что имеете дело с друзьями, Вас похитили бы и отвезли обратно в Париж.

Кстати, Рошфор именно так бы и сделал.

– О боже, – залилась слезами госпожа Бонасье, сжимая лоб ладонями. – Я чувствую, что, если так будет продолжаться, я сойду с ума.

– Постойте! – вскрикнула я.

– Что такое?

– Я слышу лошадиный топот… Это уезжает мой брат. Я хочу с ним еще раз проститься, пойдемте.

Я подошла к окну, открыла его и махнула рукой, приглашая госпожу Бонасье подойти.

Рошфор покинул монастырь и пустил коня вскачь по дороге.

– До свидания, брат! – крикнула я.

Рошфор махнул в ответ.

– Славный Жорж! – закрыла я окно.

С грустным лицом я уселась на прежнее место, сделав вид, что погружена в раздумья.

Госпожа Бонасье тихо плакала.

– Простите, сударыня, разрешите прервать Ваши мысли, – наплакавшись, сказала она. – Что Вы мне посоветуете делать? Боже мой! Вы опытнее меня в житейских делах и научите меня, как мне быть.

– Прежде всего, – задумчиво сказала я, – возможно, что я ошибаюсь и д'Артаньян и его друзья в самом деле приедут к Вам на помощь.

– Ах, это было бы слишком хорошо! Такое счастье не для меня! – обрадовалась госпожа Бонасье.

– В таком случае Вы понимаете, – пристально посмотрела я ей в глаза, – что весь вопрос в том, кто приедет раньше. Если Ваши друзья – Вы спасены, а если приспешники кардинала – Вы погибли.

– О да-да, погибла безвозвратно! – подтвердила кастелянша королевы. – Что же делать?

– Есть, пожалуй, одно средство, очень простое и верное…

– Какое, скажите? – схватила меня за руку госпожа Бонасье.

– Ждать, – накрыла я ее ладонь. – Ждать, укрывшись где-нибудь в окрестностях, и сначала удостовериться, кто эти люди, которые приедут за Вами.

– Но где ждать? – с мукой на лице спросила госпожа Бонасье.

– Ну это легко придумать. Я сама остановлюсь в нескольких лье отсюда и буду скрываться там, пока ко мне не приедет брат. Сделаем так: я увезу Вас с собой, мы спрячемся и будем ждать вместе.

– Но меня не выпустят отсюда, я здесь как заключенная, – опять заплакала госпожа Бонасье.

– Здесь думают, что я уезжаю по приказанию кардинала, и им в голову не придет предположить, что Вы очень спешите присоединиться ко мне.

– Ну?

– Ну вот, карета подана. Вы прощаетесь со мной, Вы становитесь на подножку, желая в последний раз обнять меня. Слуга моего брата, которого он пришлет за мной, будет обо всем предупрежден, – он подаст знак кучеру, и мы умчимся галопом.