Мне крайне неприятно было смотреть как корабли, в том числе и когда-то моей родной 27-ой «линейной» дивизии, что сейчас светились под бесцветными тактическими знаменами. Мда, не так я представлял статус и будущее нашего славного Черноморского Императорского космофлота. Но, ничего, вздернем на «реях» всех смутьянов и вернем этому легендарному соединению его прежние цвета…
– К этому моменту большую часть экипажей флота составляют так называемые «охочие люди» или «вольные космоморяки» из резервистов и бывших ветеранов прошлых кампаний, которые знали Самсонова и служили под его началом еще во времена последней Русско-Османской войны, – продолжал свой рассказ Поль Дессе. – Часть команд вообще присоединились к черноморцам» в расчете на легкую наживу. В общем, сброд еще тот… Однако недооценивать мятежников не стоит. Во-первых, кораблей у них в сравнении с нами действительно много. А во-вторых, в союзниках у них Южный космофлот паши Бозукрута… И хотя по моим данным между черноморцами и османами сейчас после нашего появления и появления других флот, возникли разногласия, это не дает нам право относиться к Хиляев и Красовскому, и всем остальным легкомысленно…
– Могут ли они объединиться для одновременного удара по нам, к примеру с первым министром Граусом, господин командующий? – снова с места задала вопрос Доминика Кантор.
– Это абсолютно невозможно, – уверенно ответил Павел Петрович. – «Черноморцы», после всего того, что произошло в этим месяцы, априори не смогут стать союзниками Птолемея, своего главного, как они считают, соперника и врага. Я уверен, ни Хиляев, ни остальные не захотят этого даже в критической для себя ситуации. Они скорее предпочтут уйти из «Ладоги» и оставить Санкт-Петербург-3 и императора, находящегося здесь, но играть на стороне первого министра не станут. Мятежники не дураки и знают, что с ними будет, как только Птолемей одержит победу – всех этих адмиралов и капитанов ждут расстрельные команды за измену Родине… Поэтому бояться подобного союза между нашими соперниками не стоит, вице-адмирал. С моей точки зрения больше стоит опасаться неудачного стечения обстоятельств, когда мы можем оказаться на острие атаки, и оба этих флота налетят на нас одновременно…
– И как же нам быть, если подобное произойдет? – не успокаивалась Доминика.
– Здесь очень много неизвестных, – покачал головой опытный адмирал, – чтобы дать на ваш вопрос определенный ответ. Слишком большое количество игроков собралось сейчас на этом маленьком пятачке пространства. Кто вообще ударит первым и на кого будет направлен этот удар? Кто к кому присоединится после? Как изменится картина боя через какое-то время?
– Можно ли тогда предположить, господин адмирал, что если мы, как можно позже вступим в битву, то у Северного флота будет больше шансов и возможностей победить? – теперь пришла и моя очередь задавать вопросы, хотя какой это был вопрос – утверждение и план к действию…
– Браво, контр-адмирал Васильков, – похвалили меня Дессе, – вы снова демонстрируете свое неординарное стратегическое мышление. Истинная правда, завтра победит тот, кто последним вступит в сражение со свежими силами. Но в этом и вся сложность, ведь наш космофлот не какая-то маленькая эскадра, на которую до времени можно не обращать внимания. Мы, главные соперники и Птолемея, и «черноморцев» с османами, и именно на наши дивизии они будут смотреть в первую очередь. Поэтому, как бы ни хотелось нам, господа, понаблюдать со стороны, как враги истребляют друг друга, этого, к сожалению, сделать не получится, и я предвижу, что мы вступим в битву одними из первых…
– Сможем ли мы тогда выдержать одновременную атаку сразу двух вражеских эскадр? – я внимательно следил за ходом мысли нашего командующего, стараясь угадать в его уклончивых ответах план на завтрашнюю битву.
– В этом нет никаких сомнений, – уверенно кивнул Павел Петрович, обводя взглядом всех присутствующих адмиралов и командиров, – наш Северный космический флот самый боеспособный из всех находящихся у Санкт-Петербурга-3. Если такая двойная атака и случится, то встав в глухую оборону в «каре», либо заведя свои корабли в «вагенбург», который к этому моменту нашими инженерными судами уже практически возведен, мы без особых усилий выдержим первый навал, а затем и сами перейдем в контрнаступление…
За долгие годы, которые я знал дядю Пашу, он же Павел Петрович Дессе, и поверьте, знал его достаточно хорошо, поэтому мне не стоило больших усилий увидеть, когда тот говорит правду, а когда что-то не договаривает. Вот и сейчас, вроде бы лицо командующего оставалось абсолютно спокойным и не выражало никаких лишних эмоций, но по слабозаметной мимике и бегающим глазам «Северного Лиса», я сразу догадался, что старик сейчас точно не был уверен в собственных словах. Я сам прекрасно понимал, насколько мощные силы противостояли сейчас нашему Северному космофлоту, и показная уверенность в этих бравурных фразах Павла Петровича сейчас хорошенько резануло мне слух…
Кто хоть сколько-нибудь понимал в современных космических сражениях, не представлял себе, как двести сорок боевых кораблей смогут долго выдерживать атаки в общей сложности почти восьми сотен вымпелов, да еще и наваливающихся на нас с разных направлений. И уж, тем более, выдержав такую мощную атаку затем перейти в наступление и опрокинуть врага! Такие случаи в меньшем масштабе, безусловно, встречались в военной практике, но это скорее было исключением и происходило в моменты, когда характеристики кораблей, и боевой дух и выучка экипажей обороняющейся стороны были гораздо выше, чем у наступающей. Тогда нимидийская броня крейсеров и линкоров, а также стойкость их команд могли изменить соотношение сил, но явно не в нашем сегодняшнем случае.
Сейчас, у планеты Санкт-Петербург-3 друг напротив друга расположились примерно равные по силе и качеству противники, и говорить о том, что якобы космофлот адмирала Дессе превосходит другие, было явным преувеличением со стороны командующего…
Я прекрасно понимал, почему Павел Петрович произносит подобные речи – тем самым адмирал хочет поддержать и повысить боевой дух своих подчиненных, чтобы у тех даже не возникло и мысли о каком-либо неблагоприятном исходе сражения. И стоит отдать должное, большинство его дивизионных адмиралов и капитанов действительно верили своему прославленному командующему. Поль Дессе заслужил это доверие многочисленными победами над врагами в течение предыдущих десятилетий, и теперь его верные и храбрые «северяне» готовы были идти за ним до конца…
Я не менее чем остальные восхищался и ценил космофлотоводческий талант своего крестного, к тому же любил Павла Петровича всем сердцем. Но мой разум, критический и неуемный по своей натуре, который в данную минуту осознавал всю опасность сложившейся ситуации, не мог успокоиться и подавал сигналы надвигающегося бедствия.
Я конечно же, промолчал после последних слов Дессе и не стал с ним спорить, хотя мне было чем возразить. Сейчас я не захотел ставить под сомнение авторитет командующего перед остальными собравшимися на совете, к тому же я еще ничего не знал о неких тайных союзниках, упомянутых Павлом Петровичем в своем докладе. Очень может быть, что именно они изменят расклад сил в предстоящей битве…
– Наш флот состоит из шести регулярных дивизий, – продолжал свою речь адмирал Дессе, грозно глядя в зал. – Практически весь состав экипажей, включая офицеров, состоит из ветеранов прошедших не одну кампанию, отчего обладают самой высокой выучкой и опытом, которые только возможны. Боевой дух кораблей Северного флота на высочайшем уровне, так как наши космоморяки верят в победу, а главное в то, что сражаются за правое дело. Никаких сомнений тому, что мы можем проиграть завтрашнюю битву, быть не может. Я хочу, господа, чтобы вы довели это до каждого вашего подчиненного, до последнего техника, оператора и канонира… Вера в непобедимость нашего космофлота – это один из залогов нашей победы! – голос адмирала Дессе повысился почти до крика. – И я спрашиваю вас, мои боевые товарищи, готовы ли вы идти за мной и готовы ли вы, если потребуется, завтра положить на алтарь нашей победы свои жизни?!
