В основном тексте при цитировании воспроизводится текст стенографического отчета, опубликованного в 1956 году.

Разночтения с неправленой машинописной копией (НС 1954) стенограммы 1954 года обрамляются квадратными скобками – [].

Варианты из неправленой машинописной копии стенограммы 1954 года (НС 1954), если они обнаружены, приводятся в постраничных сносках и тоже заключаются в квадратные скобки – [].

Причины отсутствия фрагментов в раннем источнике обычно не оговариваются. Хотя в том, что касается докладов и содокладов, такие лакуны в большинстве случаев объясняются сокращениями во время чтения. Исключение составляет первый доклад А. А. Суркова, в стенограмме, возможно, сохранившийся не полностью.

В том случае, если варианты берутся из других источников, это специально указывается.

В цитатах конъектуры и краткие пояснения приводятся в угловых скобках – < >.

При ссылках на выпущенные в 1954 году отдельными брошюрами тексты выступлений главных докладчиков указывается курсивом фамилия выступавшего, курсивом год и через запятую страница – (Сурков 1954, 33).

О корпусе основных архивных и прочих источников, используемых в издании, см. подробней в главе «Второй съезд писателей как текстологическое событие (к проблеме источников)».

В главе 4 и в Разделе II используются дополнительные или альтернативные обозначения, более подходящие для представления обсуждаемого в них материала.

Второй съезд писателей как текстологическое событие[5]

(К проблеме источников)

Не считая репортажей в текущей прессе и напечатанных отдельными брошюрами выступлений ведущих докладчиков, выпущенный в свет спустя полтора года стенографический отчет является основным из опубликованных источников, по которым можно судить о том, что происходило и что говорилось на съезде. Стенографический отчет (Второй Всесоюзный съезд советских писателей. 15–26 декабря 1954 года: Стенографический отчет. М.: Советский писатель, 1956) был сдан в набор 31 декабря 1955 года, а подписан к печати 19 мая 1956-го, то есть уже после XX съезда КПСС, который состоялся в феврале.[6]

За это время произошло немало событий как в политике, так и в культуре, так что, если иметь в виду тот жесточайший контроль, которому подлежало любое публичное высказывание в СССР, вопрос о том, насколько точно это издание отражает коллизии 1954 года и имеет ли смысл вообще рассматривать его в качестве достоверного свидетельства, напрашивается сам собой.

Как уже отмечалось, помимо опубликованного в 1956 году отчета, из материалов, имеющих отношение к заседаниям съезда, мы располагаем опубликованными в 1954 году главными докладами и содокладами, а также объемным корпусом неопубликованных материалов. Вот выходные данные опубликованных в 1954 году докладов и содокладов, которые были объединены в серию «Материалы Второго Всесоюзного съезда советских писателей»:

Когда эти тексты были подписаны к печати и каким тиражом вышли, в брошюрах не указывается, но, судя по карточкам из каталога РНБ, они были учтены Всесоюзной книжной палатой уже 27 декабря 1954 года, то есть сразу по окончании съезда.

Большой массив других материалов хранится в разных архивах, и в частности в РГАЛИ (Ф. 631). Вероятно, наиболее ценными из фонда РГАЛИ являются так называемые правленые и неправленые «стенограммы» (Ф. 631. Оп. 28, 30 и др.).

Впрочем, эти стенограммы как незыблемое свидетельство тоже проблематичны, поскольку первоисточника – текста, который записывался непосредственно во время выступлений, – среди них нет. В фонде сохранились лишь машинописи, сделанные на основе отсутствующей стенограммы, а также разнородные материалы, предоставленные самими писателями после выступлений.

Ил. 1. Первый лист одного из машинописных вариантов стенограммы съезда (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 30. Ед. хр. 295). Декабрь 1954 года.

Так называемые «неправленые стенограммы», а точнее машинописи (НС 1954), содержатся в Ф. 631. Оп. 28 в единицах хранения с 1 – й по 19 – ю.

«Правленые стенограммы» – тоже машинописи (ПС 1954) – в Ф. 631. Оп. 28 в единицах хранения с 20 – й по 36 – ю.

Дополнительные разнородные материалы, имеющие отношение к заседаниям съезда, фиксируются описью 30.

Работа по формированию отчета в общих чертах, видимо, проходила так. С изначальной, отсутствующей, стенограммы были сняты машинописные копии (НС 1954). Эти копии раздавались авторам выступлений и редакторам, которые их общими усилиями правили. Некоторые из выступавших передавали редакторам машинописные и рукописные тексты, которые тоже принимались во внимание составителями отчета (Ф. 631. Оп. 30). Затем была сделана еще одна машинопись, отразившая результаты редактуры (ПС 1954). Все это происходило в 1954 году. В конце 1955 и в начале 1956 года, перед публикацией, текст снова подвергся редактуре.

Иными словами, если быть предельно педантичным, о том, что точно говорилось на съезде, мы, вероятно, никогда не узнаем. Обнадеживающее же обстоятельство состоит в том, что, судя по всему, канва выступлений, за некоторыми исключениями, серьезных изменений в результате многократной правки не претерпела. В основном правке подвергались шероховатости, свойственные устной речи.

Трансформации оказывались временами просто забавными, временами существенными. Возьмем, например, первоначальную и окончательную версии, фиксирующие то, что происходило в зале во время выступления О. Д. Форш на открытии съезда. В опубликованном тексте читаем:

В первой, неправленой, стенограмме обнаруживаем:

Ил. 2. Первый лист неправленой машинописи стенограммы вступительного слова О. Д. Форш (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 28. Ед. хр. 1. Л. 1). Снимок с экрана аппарата для чтения микрофильмов в РГАЛИ. (На экране видны царапины, находящиеся на удерживающем микрофильм стекле.)