— Эрмира, — дракон схватил меня за руку и стал очень серьезный, серьезнее, чем обычно. — Мади Марциус, приношу вам извинения за свою несдержанность, я не имел права настаивать на близости без вашего однозначного согласия.

Вот странный… Даже за ключ не отругал. А надо было. Надо было сразу дурацкий кругляш ему отдать.

— Я принимаю ваши извинения, драг Стоун. Всего доброго.

У Аркейна был вид глубоко несчастного человека, когда я забрала у него свою руку. Дверь прикрыла аккуратно. Я же воспитанная.

Туфли так и остались там, возле дивана. А еще куда-то мурашки делись. Совсем. Хорошо бы — навсегда. Не уверена, что у меня достанет сил отказать дракону за мгновение “до” еще раз, когда он примется меня обнимать. Я бы и в этот раз не смогла, наверное, если бы не это обжигающее под кожей и ощущение, что вот-вот случится что-то ужасное.

Мад Хольген встретила меня на развилке у Одинокого за пару минут до выхода из Академии.

— Мади Магциус! Долго же пгишлось вас ожидать. Что же, я вознаггажу стогицей. И вас за пгогул в дополнение к пгочему, и себя за тегпение. А заодно напомню вам, как выглядит подсобное помещение столовой. Тепегь вы станете бывать там чаще, чем в своем доме.

Глава 3

Как мне и было обещано, подсобка с овощами стала самым посещаемым мною местом недели исключая Академию. А еще я была одна. Не то чтобы со мной как-то очень активно общались раньше, но сейчас случился полный игнор. Почувствуй себя унылым привидением…

Флори была во власти любовного томления и почти все ее мысли занимал исключительно ее нареченный дракон. Я не обижалась. Когда впереди такие перспективы — не до подружек. Это нормально.

Силмэ не появлялся и странных презентов не оставлял.

Инспектор Стоун держал дистанцию и сам держался максимально профессионально. Правда, я как-то поймала его взгляд, полный обреченной печали и вины, и мне стало стыдно и горько, будто я случайно собаку пнула. Ну взрослый же, состоявшийся дракон, зачем так переживать по такой никчемушке, как я, которая даже не может найти в себе мужества подойти кое к кому и спокойно разобраться в ситуации.

Этот кое-кто и сам бы мог бы. В конце концов, он дракон или уличная ящерка? Я наблюдала за Маем тайком и, подозреваю, что выражение лица у меня при этом было еще экзотичнее, чем у Стоуна.

Ириса с выводком прихлебательниц ходила королевой и повадилась носить в прическе цветы. Бросала на меня презрительные и торжествующие взгляды и острила по поводу моей неуклюжести. Сегодня вот, задумавшись, я забыла кринолин приподнять, перед тем как показать Синей Даме “изящную посадку” на как бы трон и продемонстрировала всему классу свои обожаемые и неубиваемые ботинки — единственное, что удалось сохранить с момента прибытия в Проходной мир. Мад Хольген тут же велела избавиться от “кгомешного” ужаса и долго распиналась что пгистало и что непгистало надевать на себя благовоспитанной мади.

Я взбесилась и поставила ультиматум. Мои ботинки, а так же любую другую деталь гардероба не сходя с места за право узнать, какого Вера творилось в неком портальном зале в ночь с тридцатого марциуса на Поворот (он же день смены года).

Девчонки изумленно притихли — я никогда прежде не давала себе воли хамить преподавателям и уж тем более повышать голос, как бы строги они ко мне ни были. Фей вынырнула из своего розового облака и таращилась на меня как на ненормальную, а только что язвительно шутившая Ириса странно поменялась в лице. Впрочем, как и Синяя Дама. Мы с минуту буравили друг дружку взглядами из разряда “я знаю, что ты теперь знаешь, что я знаю, что произошло позапозапрошлым летом”.

Закончилось все банально.

— Наказание, мади Магциус.

— Как скажете, Дама Хольген.

— Позволите подождать вашей окончательной резолюции в коридоре?

— Будьте так любезны.

Вот я и торчала сейчас перед доской с БРР и гипнотизировала строчку со своим именем. Нижнюю. Ниже некуда. Пальцы ныли, предвкушая нож для чистки овощей или ветошь для полировки. На меня смотрели. Очень хотелось обернуться, будто меня на веревочке тянуло…

— Думала, что пара часов в кабинете инспектора поможет сдвинуть твой рейтинг с мертвой точки? Зря надеялась.

Смотрели издали, а говорили вот рядышком.

— Тут хоть какой-то шанс был, а на что надеялась ты, когда пустила эльфа в свою постель, драгни Азур?

Да, грубо. Но особого драконолюбия у меня и так не водилось, а теперь и подавно. А Ириса покраснела. Если это стыд, что-то человеческое под этой чешуей все же есть, плакала же она, когда получала нагоняй от папеньки. Да и Силмэ бы на одни формы не повелся. Наверное. Хотелось бы думать.

А любопытно выходит. Ведь мы с Ирисой “попали” почти одновременно. Я чуть раньше. Как там Виридан говорил? За пару минут до полуночи? А она уже после.

И пусть это выглядело как бегство, но я оставила Ирису с ее наипервейшим БРР, направилась прочь, решив, что лучше подожду мад Хольген у ее логова, как на меня с потолка набросилась люстра. Осветительный прибор разминулся с моей головой в самый последний момент, потому что меня толкнуло в сторону. Я едва удержала равновесие и теперь запоздало тряслась от страха за свою едва не погубленную не слишком кчемную жизнь. Салатовый подол драгни Азур змеиным хвостом метнулся в арке коридора позади меня.

А еще у происшествия был свидетель. Он же благодетель. Тоже мне, темный рыцарь, гордый и одинокий, можно подумать, я его со спины не узнаю… Нет, спасибо конечно, за своевременный пинок, только мог бы и подойти. Вдруг меня утешить надо?

Но явилась Синяя Дама, а от нее утешений как снега летом — не дождешься. Меня посверлили очами. Синими. И отправили в библиотеку, где Серый Сэр затеял генеральную уборку в запасниках.

— Ты как призрак, — сообщила мне Флори, когда я полуживая от усталости вечером явилась домой. — Злобная, пошатываешься и серая вся. Такое ощущение, что это не ты пыль вытирала, а тобой.

— Ты не так уж и не права.

— Поесть?

— Не хочу, — буркнула я и поволоклась наверх.

Запихала грязное в корзину. Оно потом из нее куда-то девается, а в специальном отсеке в шкафу, в гардеробной, является уже чистое, только разобрать, но мы периодически забывали, пока одежки сами наружу не вываливались.

Я даже не стала проверять ванную на наличие отсутствия мимобеглых ящериц. Но их там и не было. Зато в комнате — была.

— Проваливай, — сказала я и полезла в постель рыдать и жалеть себя.

Но ящерица никуда проваливать и проваливаться не собиралась, наоборот ближе подобралась.

— Сказала же, проваливай…

Это было, как с кошкой в прятки играть: выглядываешь из-за угла, а кошка всякий раз все ближе, ближе, бли…

— Экспериментаторы веровы, — ныла я, размазывая слезы по лицу и хлюпая носом в уголок одеяла, — ритуалисты, жернов им в… куда-нибудь. Жила себе тихонько, работала в магазинчике на набережной и не мечтала ни про какие чужие миры. И нате вам… Кругом ящеры всех калибров, куда ни сунься. И главное, не сбежишь никуда, на меня, видите ли, надежды возложили. Ага, не знали куда столько счастья деть, и дели, куда вышло. И Май думает, что я специально… А я не специально! Оно само! Сам. Он. Забыл!

Ящерица внимала, сидя на подушке, и таинственно косила выпуклым золотым глазом в вырез ночной сорочки, бретелька которой сползла с плеча. Я тоже покосилась. Глубины как глубины. Средней глубины. Чего там смотреть? На мне узоров нету… Сейчас во всяком случае, но чешется зверски. Но если руки еще можно было почесать, то чесать в прочих местах было как-то… неловко.

— А потом это вот все со Стоуном в кабинете, и они все теперь думают, что я такая! А я не такая! Сами они… Я тут даже поцеловаться не могу, с кем хочу никак, а они… Иииии…

Ящерица дернулась, будто собралась устроить мне подружеские обнимашки, но я шарахнулась. Хоть я к ней уже малость попривыкла, как виртуальный собеседник она еще годилась, но ближе подпускать… Брррр… Итак обмурашило уже от макушки до пяток. Может и чешусь потому, что она так близко. Или он. Я в ящерицах не разбираюсь. В глубины косилась(лся) как он, а терпеливо слушает мое нытье как она. В ванную опять же все время лезет. Воду любит или подглядывать? И какая-то она… другая. Раньше вроде помельче была. Растет? Или действительно другая? Ночник подсвечивал золотистую полоску по хребту и пятнышки на боках. Ящерица разложила хвост баранкой, голову завернула набок. Морда сочувственная, а глазом… Кажется, все-таки он. Хотя зачем ящерице мои глубины?