Лостара проверяла упряжь их лошадей, когда из крепости вышел ее улыбающийся спутник.

– Здорово ты разделалась с ними, как всегда: быстро и наверняка, – сказал он. – А их командир меня позабавил. Я настиг его в арсенале, где он пытался влезть в доспехи, которые последний раз надевал лет пятьдесят назад. Но тогда он был гораздо тоньше.

Лостара забралась в седло.

– Живых не осталось? Ты хорошо проверил? А слуги? Те, что в коридоре? Я слишком торопилась.

– После тебя не остается ни одного бьющегося сердца, капитан.

– Превосходно. Пора ехать. Конь у этого ассасина – можно только позавидовать. В Интесаруме нужно будет сменить лошадей.

– Если, конечно, Баральта об этом позаботился. А то…

Поймав на себе суровый взгляд Лостары, солдат прикусил язык.

– Ты обязан доверять Баральте, – отчеканила она. – И радуйся, что на этот раз я ничего не сообщу о твоих сомнениях.

Солдат поджал губы и виновато кивнул.

– Спасибо, капитан.

Вскоре они уже были на береговой дороге, повторяя путь Калама.

В самой середине первого этажа башни была небольшая комната. Там начиналась винтовая лестница, уводящая вниз. Маппо уселся на корточки, вглядываясь в темноту.

– Скорее всего, лестница ведет в подземный склеп.

Икарий остановился у входа в комнату.

– Насколько помню, когда монахини Повелительницы снов умирали, их тела заворачивали в полотно и помещали в ниши склепа. Ты никак собрался искать среди останков?

– Я не об этом, – отозвался трелль. – Я заметил: лестница неоднородна. Она сложена из разного камня.

– Неужели? – удивился Икарий.

– Верхние ступени вытесаны из известняка. А дальше они становятся гранитными. Получается, что склеп, или подземелье – называй, как хочешь, – появился раньше. Либо это, либо… монахини подчинялись каким-то требованиям их культа. Выбирали для склепа надежное место с крепкими стенами.

Икарий недоверчиво качал головой.

– Очень странно. Повелительница снов связана с Верховным Домом Жизни. Чем строить догадки, можем, спустимся вниз?

Маппо полез первым. И он, и его спутник хорошо видели в темноте, а потому не нуждались в фонарях или факелах.

Когда-то верхние ступени были облицованы мрамором, но время и монашеские ноги почти стерли облицовку. Зато нижние от времени почти не пострадали.

Лестница уходила все глубже и глубже. Семидесятая ступенька оказалась последней. Маппо с Икарием оказались в восьмиугольном помещении. Каждую стену украшал бордюр; цвет стен состоял из многочисленных оттенков серого. Но интереснее всего был пол. Когда-то его выложили плитками, однако позднее в полу выдолбили ряды прямоугольных ниш, в каждую из которых поместили тело умершей монахини. Все гранитные глыбы были сосредоточены возле одной стены. Если их не вынесли отсюда, значит… значит, в этой стене существовал проем, и кому-то очень понадобилось заложить его камнями.

Воздух в подземелье был сухим, без каких-либо запахов.

– Смотри, а ведь картины на стенах никак не связаны с Повелительницей снов, – заметил Маппо.

Икарий пригляделся. Их с Маппо окружали густые ели с черными замшелыми стволами. На мгновение ему показалось, будто они оба стоят на опушке древнего леса. Между деревьями виднелись силуэты каких-то зверей, чьи глаза странно блестели, словно отражая лунный свет.

Икарий присел на корточки, водя ладонью по сохранившимся плиткам.

– Видишь остатки общего узора? Ведь его выкладывали не просто так. Жаль, что монахини почти все уничтожили, когда долбили ниши.

Маппо повернул голову к нагромождению камней.

– Может, узорчатый пол мешал им. Или пугал. Если разгадка и существует, искать ее надо по другую сторону этого завала.

– К тебе вернулись силы, дружище?

– Кажется, да.

Трелль подошел к стене и потянул на себя самый верхний камень.

– Не думал, что он такой тяжелый, – шумно выдохнул Маппо. – Помоги!

Икарий подхватил камень.

– Это тебе не известняк, – усмехнулся полуджагат. – Не торопись, сейчас мы расчистим себе дорогу.

Где-то через полчаса они сумели разобрать завал настолько, чтобы перебраться на другую сторону. Привлеченные шумом и голосами, по винтовой лестнице спустилась целая стая бхокаралов. Раскачиваясь на перилах, они молча наблюдали за работой. Но стоило Маппо и Икарию протиснуться через проход, как крылатые обезьяны поспешили наверх.

Впереди открывался широкий коридор. Колоннами, поддерживающими свод, служили кедровые стволы толщиной в человеческую руку. Кора с них давно осыпалась, хотя в некоторых местах сохранились ее темные островки.

Маппо дотронулся до старинного дерева.

– Представляю, каких сил стоило дотащить их сюда.

Икарий принюхался.

– Их перемещали по магическому Пути. Я и сейчас ощущаю его следы. А ведь столько веков прошло.

– Веков? И ты даже можешь сказать, какой это был Путь?

– Могу. Куральд Гален, Путь Тьмы. Путь Древних.

– Так это же Путь тистеандиев! Я не слышал, чтобы тистеандии когда-нибудь появлялись в Семиградии. Их не было ни в моих родных краях, ни по другую сторону Джаг-одхана. Странно. Ты не ошибся?

– Я ничего не утверждаю, Маппо. Просто я почуял Куральд Гален. Вернее, поймал ощущение Тьмы. Могу сказать наверняка, что это не Омтоз Феллак, не Теллан и не Старвальд Демелен. Других Путей Древних я не знаю.

– Я тоже.

Они молча двинулись по коридору.

По подсчетам Маппо, длина коридора составляла триста тридцать шагов. Он выводил в другое восьмиугольное помещение, пол которого был приподнят на высоту одного локтя. Его покрывали восьмиугольные плитки, испещренные затейливыми узорами. Полу серьезно досталось и здесь. Кто-то в слепой ярости колотил по узорам, стремясь изуродовать как можно больше плиток.

Трелль остановился у порога. Он чувствовал, как шевелятся волосы у него на затылке. Икарий встал рядом.

– Не думаю, что нам нужно заходить внутрь, – сказал он.

Маппо кивнул. Тяжелый, застоявшийся воздух был густо пропитан древней магией. Изуродованные плитки до сих пор струили невидимые волны магической силы.

Икарий недоуменно качал головой.

– Если это и Куральд Гален, то какой-то незнакомый. Похоже… он загрязнен.

– Ты хочешь сказать, осквернен?

– Возможно. Но зловоние исходит не от самих плиток. От борозд и царапин на них. Тебе знаком этот запах, Маппо?

Трелль вгляделся в ближайший искореженный восьмиугольник. У него раздулись ноздри.

– Странствующие. Диверы. Такой запах всегда сопровождает переместителей душ.

Он вдруг громко рассмеялся, и эхо несколько раз повторило его смех.

– Путь Рук! Икарий, врата, которые они ищут, – здесь.

– Здесь нечто большее, чем врата, – возразил Икарий. – Взгляни на неповрежденные узоры. Что они тебе напоминают?

Маппо знал ответ. Он глядел на узоры, и его уверенность только возрастала. Но других ответов он не находил. Только новые вопросы.

– Они похожи… и не похожи. Они словно дразнят меня свой похожестью. А вот что напоминают, так и не могу понять.

– Здесь тебе не найти ответов, – сказал ему Икарий. – Нужно добраться туда, куда мы собирались с самого начала. Мы приближаемся к пониманию. Вот в этом я уверен.

– Ты думаешь, Искарал Паст готовится к приему новых гостей? Неужели он ждет странствующих и диверов и готов сразу же показать им, где врата? Неужели и он, и Дом Тени – это самое сердце слияния?

– Не знаю, Маппо. Давай спросим у него.

Они повернулись и пошли обратно.

«Мы приближаемся к пониманию»… От этих четырех слов Маппо сделалось страшно. Он чувствовал себя зайцем, которого охотник держит на прицеле лука. Куда ни беги – все равно не спасешься, и потому обреченный зверек беспомощно застывает на месте. Трелль ощущал силы, угрожавшие поколебать его разум… Безымянные силы с их видениями и туманными намеками, скрытыми целями и такими же скрытыми желаниями. Эти силы были порождениями седой древности. О них рассказывали легенды треллей, если, конечно, легендам можно доверять… И рядом со всем этим – Икарий.