Кольтен скользнул глазами по Маллику Релю.

– И ты боишься, что они могут мне не понравиться. Возможно, выслушав их, я велю Балту докончить начатое и лишить тебя жизни. Слушая тебя, я начинаю понимать, что творится в Арене.

– Я мало что знаю о тамошних событиях, – сказал Дюкр, ощущая, как вся его спина взмокла от пота. – Наверное, даже меньше, чем вы, господин наместник.

Лицо Кольтена оставалось непроницаемым. Его немигающий взгляд напомнил Дюкру змею, приготовившуюся к броску.

– Позвольте вопрос, – не выдержал Маллик Рель. – Наше совещание уже началось?

– Нет еще, – бесстрастно ответил Кольтен. – Мы ждем моего колдуна.

Услышав эти слова, бывший жрец Мэля шумно втянул в себя воздух. Кульп шагнул ближе.

У Дюкра пересохло в горле, но любопытство пересилило в нем страх.

– Насколько я помню, в первый же год правления императрица постаралась, образно говоря… извести виканских колдунов под корень. Разве не так? Разве не было многочисленных казней? Я хорошо помню, как в те дни выглядели внешние стены Анты…

– Наши колдуны умирали не сразу, – ответил ему Балт. – Они висели на железных крюках, сохраняя жизнь, пока вороны не забирали их души. Мы тогда намеренно привели к городским стенам своих детей, чтобы те видели, как по приказу коротковолосой женщины обрывается жизнь наших племенных старейшин. Такие воспоминания оставляют шрамы на памяти, и уже никакая ложь не вытравит правду.

– Однако теперь вы служите императрице, – напомнил Дюкр, глядя Кольтену в глаза.

– Коротковолосая женщина ничего не знает о виканской магии, – продолжал Балт. – Вороны забрали души наших сильнейших колдунов и воротились к нам. Они ждали, когда у нас родятся дети, чтобы передать им силу и мудрость.

Дюкр не заметил, как открылась боковая дверь и в помещение вошел высокий кривоногий человек, лицо которого скрывал знакомый историку капюшон. Едва войдя, человек откинул капюшон… Дюкр не верил своим глазам: перед ним стоял долговязый мальчишка, которому было от силы лет десять. Темные глаза спокойно глядели на историка.

– Сормо Энат, – представил мальчишку Кольтен.

– Когда Сормо Эната казнили в Анте, он был стариком, – резко возразил Кульп. – Среди виканских колдунов он считался самым могущественным. Императрица убедилась в этом воочию. Сормо Энат умирал целых одиннадцать дней. Я еще могу поверить, что вы назвали этого мальчика в его честь. Но уверять, будто перед нами – Сормо Энат…

– Да, он умирал одиннадцать дней, – рявкнул Балт. – И ни одна ворона не смогла целиком вместить его душу. Каждый день прилетала другая. Одиннадцать дней, одиннадцать ворон. Такова была магическая сила Сормо, и потому чернокрылые духи оказали ему особое почтение. Одиннадцать их было. Не простое это число.

– Древняя магия, – прошептал Маллик Рель. – В старинных свитках есть туманные намеки на это. Значит, мальчика зовут Сормо Энат. Неужели он и впрямь – воплощение казненного колдуна?

– У ривийских племен, которые живут на Генабакисе, есть схожие верования, – сказал Дюкр. – Они считают, что новорожденный ребенок может стать вместилищем души, которая еще не успела войти во врата Клобука.

– Да, я и есть Сормо Энат, и моя грудь хранит память о железном крюке, – гнусавым голосом возвестил мальчишка. – Когда я родился, ко мне слетелось одиннадцать ворон.

Он поправил плащ.

– Сегодня я был на гадании. Там же находился и историк Дюкр. Мы вместе наблюдали видение, посланное духом необычайной силы. Лицо его не спутаешь ни с чьим. И дух возвестил смертный бой.

– Да, я видел этот ритуал, – подтвердил Дюкр. – Неподалеку отсюда остановился торговый караван.

– И в вас не заподозрили малазанца? – удивился Маллик Рель.

– Он хорошо знает язык этого племени, – сказал Сормо. – И еще он делал жесты, показывающие его ненависть к империи. Все это обмануло кочевников. Скажи, историк, ты когда-нибудь уже видел такой ритуал?

– Такой откровенный… нет, – сознался Дюкр. – Но я видел достаточно признаков нарастающей беды. Новый год принесет нам мятеж.

– Смелое предположение, – заметил Рель. Он вздохнул. Необходимость стоять явно тяготила первого советника. – Думаю, господину командующему не стоит особо доверять подобным утверждениям. В Семиградии нет недостатка в пророчествах и пророчествующих, и их число позволяет сомневаться в истинности предсказаний. С тех пор как малазанцы завоевали Семиградие, нам каждый год обещали мятежи. И что же? Все обещания оказались пустыми.

– Говорящий сейчас – бывший жрец одного древнего бога, и у него есть тайные побуждения, – заявил Сормо.

Дюкр едва не поперхнулся собственной слюной.

Круглое потное лицо Маллика Реля побледнело.

– У всех людей есть тайные побуждения, – сказал Кольтен, желая сгладить остроту слов мальчишки. – Один предостерегает меня, другой призывает к осмотрительности. Что ж, оба совета уравновешивают друг друга. Магу, который желал бы размышлять возле каменных стен, я кажусь змеей, заползшей к нему в постель. Его страх передо мной он распространяет на всех солдат Седьмой армии. – Кольтен поморщился и плюнул на пол. – Меня не заботит, что солдаты думают обо мне. Если они будут подчиняться моим приказам, я обещаю заботиться о них как о собственных детях. Если нет – я повырываю у них сердца из груди. Ты слышал мои слова, боевой маг?

– Слышал, – хмуро ответил Кульп.

– Я пришел сюда передать вам приказы Железного кулака Пормкваля, – почти выкрикнул Рель.

– Вы сделаете это до или после приветственных слов Пормкваля, которые он вам тоже велел передать господину Кольтену?

Едва закончив фразу, Дюкр уже пожалел о сказанном. Балт между тем встретил его слова громким хохотом.

Маллик Рель выпрямился.

– Железный кулак Пормкваль приветствует вас в Семиградии, господин Кольтен, и желает вам успешного командования. У Седьмой армии – богатая и славная история. Она – одна из трех главных армий Малазанской империи, и Железный кулак ожидает, что вы, господин Кольтен, с должным уважением отнесетесь к этому.

– Прошлые заслуги армии меня не волнуют, – сказал Кольтен. – Оценивать солдат и командиров я буду по их умению воевать. Продолжай.

Чувствовалось, Рель едва сдерживается.

– Теперь о приказаниях, которые Железный кулак Пормкваль передает вам через меня. Сейчас корабли адмирала Нока стоят под погрузкой. Как только она закончится, адмиралу велено покинуть Хиссарскую гавань и отплыть в Арен. Вам, господин Кольтен, приказано начать подготовку к пешему перемещению Седьмой армии… также в Арен. Прежде чем окончательно расквартировать армию, Железный кулак желает проверить ее состояние.

Рель извлек запечатанный свиток и положил на стол.

– Здесь Железный кулак письменно изложил свои приказания.

По лицу Кольтена пробежала тень недовольства. Он демонстративно повернулся к Релю спиной.

Балт засмеялся, хотя чувствовалось, что ему не до шуток.

– Значит, Железному кулаку угодно взглянуть на Седьмую армию. Одному или вместе с кем-нибудь из своих боевых магов и «когтей»? Если он желает увидеть солдат Кольтена, мог бы и сам явиться сюда по магическому Пути. У Кольтена нет намерений гнать людей полторы тысячи лиг по пустыне, чтобы Пормкваль поглядел на них и отчитал за пыльные сапоги. Такой маневр оставит восточные провинции Семиградия без наших войск. Время сейчас неспокойное, и наш уход отсюда вполне могли бы посчитать отступлением, тем более что уходит и сахульский флот. Нельзя управлять Хиссаром из-за аренских стен.

– Вы отказываетесь подчиниться приказам Железного кулака? – угрожающе прошептал Рель, испепеляя глазами широкую спину Кольтена.

– Советую ему изменить свои приказы, – сказал он. – А пока жди моего ответа.

– Нет, это я передам вам ответ, – бросил Маллик Рель.

Кольтен только хмыкнул.

– Ты? – переспросил Балт. – Ты – всего-навсего бывший жрец Мэля, а никак не солдат и не командир. Ты даже не числишься в списках верховного командования.