— Поехали домой?

— Теперь можно и вернуться, — мужчина насытился таким плотным ужином, запивая все это горячим чаем. Я же доедала сладкий десерт — нежный чизкейк, который Лео любезно заказал для меня.

— Погуляем вместе с Моцартом?

— Я только за.

[1] Валенти́н Алекса́ндрович Серо́в — русский живописец и рисовальщик, один из главных и наиболее популярных портретистов русского модерна рубежа XIX–XX веков. Академик (с 1898), действительный член (1903–1905) Императорской Академии художеств.

21 глава

На улице шел пушистый снег, из-за чего на дорогах образовались небольшие пробки. Лео включил музыку в машине, чтобы хоть как-то разбавить нашу скуку, а на разговоры уже не было сил, хотелось только поскорее приехать домой и хоть немного отдохнуть от такого насыщенного дня — сначала картина, потом ремонт. Все эмоции ушли на работы Добрынина, который напрасно забросил живопись, но это был его осознанный выбор, так что диктовать ему, чтобы он вернулся обратно в это ремесло — бесполезно, да и глупо.

Каждый сам решает свою судьбу.

Вдруг вспоминаю про Адриана. Он ведь мне еще утром звонил несколько раз, а я проигнорировала его. Все же стоило с Черновым поговорить и сразу все сказать в лоб.

Когда же Добрынин припарковался на нашей парковке возле дома, я с облегчением вышла, почти не чувствуя ног. Все такое ватное, будто я пахала на каком-то заводе целый день. И мне было просто необходимо завалиться спать, но я не могла не выгулять Моцарта, который и так уже несколько часов один дома и наверняка скучает.

— Держись, а то вдруг упадешь, пока будем подниматься, — мужчина подставил свой локоть.

— Вот что значит, когда чаще всего сидишь дома и даже особо не двигаешься. Последние дни вообще за мольбертом провела, — тяжело вздохнула и схватилась за куртку Лео, чтобы удержать баланс. Еще и на пятый этаж подниматься — очередное испытание для моего уставшего организма.

— Может тогда будешь со мной на теннис ходить?

— Чтобы я тоже играла? Да ну, брось. Какой из меня игрок?

— Попробовать можно. Зато уж точно не сидеть на месте и как-то двигаться. Развивает внимание и концентрацию, — Лёня улыбнулся во всю ширь.

— Знаешь ли, с концентрацией у меня все в порядке, — усмехнулась, с трудом поднимая каждый раз то одну, то вторую ногу на верхние ступени.

— Не сомневаюсь.

Мы останавливались каждые пять секунд, чтобы перевести дыхание. Кажется, кто-то завтра с утра не встанет с постели и не соберет свои кости вместе. Добрынин смотрел на меня с жалостью, решившись на отчаянный шаг. Он резко поднял меня на руки, отчего я громко ойкнула, схватившись за его шею двумя руками.

— Ты чего?

— Ты плетешься, как улитка. Это слишком долго.

— Терпения не хватает? — смеюсь я.

— Наверное. С Моцартом я погуляю сам, если ты не против, — даже со мной на руках мужчина поднимался очень даже бодро, тем самым удивляя. Как ему вообще сил хватает? Я же не маленький ребенок и не легкая пушинка. Мне оставалось только крепко держаться и не возникать.

— Не против.

На своем этаже мы оказались в считанные минуты. Добрынин опустил меня на пол, а потом уставился взглядом в сторону моей квартиры, даже не моргнув.

— Что такое?

— Смотри.

Он указал подбородком на огромный букет цветов, стоящего рядом с дверью. Розовые хризантемы были пышными, запакованными в красивую полупрозрачную бумагу с мелкими рисунками. Стебли обвязали атласной белой лентой. Сам букет стоял в наполненной вазе, а сверху было видно кончик открытки.

Я сразу поняла, от кого это. Адриан. Он приходил ко мне.

— Это…

— Это меня никак не касается, Лера, — Лео простодушно улыбнулся.

— Я тебе потом все расскажу, — подошла к цветам, опустившись вниз. Открытка была простой — с плюшевым мишкой на обороте. На другой стороне черной гелевой ручкой были аккуратно написаны слова:

«Я сразу почувствовал сердцем, что ты не придешь. Надеюсь, что ты будешь счастлива, Лера. Желаю от всего чистого сердца! Знай, что я всегда буду готов тебя выслушать и помочь».

Адриан

Мое сердце сжалось, и я сглотнула плотный ком в горле. Открыла двери ключами и занесла вазу в прихожую. Лёня зашел следом.

— Ты не обязана мне рассказывать все.

Я прекрасно слышала в его голосе какую-то обиду, пусть он и пытался ее скрыть за тем, как мило мне улыбается даже сейчас. Добрынин не хочет меня обидеть или не хочет ругаться. Но причины для ссоры нет.

— Я расскажу, но чуть позже, чтобы между нами не было никаких недомолвок, — разделась и отнесла букет на кухню. Промыла дно вазы под водой, высушила салфетками и поставила на середину стеклянного кухонного стола. Не могу же выбросить эту красоту в мусорное ведро.

— Моцарт, ко мне! — мопс, услышав голос хозяина, рванул к нему, высунув розовый язык. В прихожей послышался щелчок и шуршание одежды. — Мы погуляем минут пятнадцать и вернемся.

Дверь захлопнулась, а я вытащила телефон, чтобы наконец позвонить Чернову. Возможно стоило все решить лично, а не через связь, но сейчас это единственный вариант, чтобы расставить все точки.

Адриан взял трубку не с первого раза.

— Да?

— Это я.

— У меня записан твой контакт, — его голос был все еще мягким, несмотря на произошедшую ситуацию. — Ты получила цветы?

— Да. И я хотела бы извиниться перед тобой за то, что так получилось.

— Лера, не нужно. Каждый вправе делать то, что он хочет. Я сразу понимал, что возможно не придешь, потому что чувствовал, что ты сама отдаляешься от меня, но надежда не уходила до последнего.

— Мне нужно было сразу все сказать, а не бегать, — я упиралась ладонями в кухонный гарнитур, смотря в открытое окно.

— Знаешь, все хорошо. Я бы был бы рад просто остаться с тобой друзьями, если ты не против, — Чернов усмехнулся.

У меня сразу упал камень с души — он не держит на меня зла. Но полностью обрубать наше общение мне и так не хотелось — дружба с таким человеком меня вполне устраивает.

— Я не против, Адриан. Ты скоро уезжаешь?

— Через два дня. Приедешь проводить?

— Если скажешь во сколько самолет, — улыбаюсь, подойдя к окну. Снизу увидела гуляющего Лео с мопсом, который наворачивал круги по собачей площадке.

— Вечером, в семь часов, — на фоне послышалось гудение.

— Ты за рулем?

— Да.

— Будь осторожен, — заволновалась я. — Погода на улице так себе. В общем, я запомнила, обязательно приеду.

— Спасибо, Лера. Спокойной ночи, — Адриан отключился, а я продолжала наблюдать за этими двумя через окно, опираясь локтями в подоконник.

Добрынин успевал играться с Моцартом и радостно улыбался. Мопс вообще чувствовал себя самым счастливым на свете — напоследок, перед тем, как возвращаться домой — запрыгнул к Лео на руки и тот так его и тащил до самого подъезда.

Я решила пока что согреть чайник и переодеться в пижаму. Точно лягу спать прямо сейчас, хоть на часах и было всего около восьми часов вечера. Тело все ломило, слабость в мышцах. Надеюсь, что это не очередная болезнь, а просто усталость после непривычной физической нагрузки.

Пока я находилась в ванной и чистила зубы, очищая лицо пенкой для умывания — входная дверь хлопнула. Я быстро вытерлась полотенцем и вышла к ним.

Моцарт набегался и устал, выпивая почти всю воду в своей миске. Добрынин не стал раздеваться, потому что ему нужно было возвращаться к себе и готовиться к завтрашнему рабочему дню.

— Ты пойдешь спать? — спросил он, увидев меня в проеме в одежде для сна.

— Было бы неплохо. Чувствую себя не очень. Но я день провела с пользой, — измученно улыбаюсь, сцепив руки за спиной.

— Ремонт — хорошая штука, но только если в меру.

— Буду спать, как убитая, — подошла ближе к мужчине, потянувшись на носочках к его щеке и оставила мягкий поцелуй на бархатистой коже. Лео расплылся в улыбке, обнимая меня за талию.

— Обязательно высыпайся, тебе еще понадобятся силы на работу.

— И когда мы поедем в галерею?