— Прости меня пожалуйста. Я не хотела, чтобы вы страдали, но кажется слишком увлеклась этим и даже не заметила, как потеряла вас обоих. Вы две мои звездочки, которые вообще помнят обо мне, я только недавно это поняла. Я же больше никому нафиг не нужна. Генка вон нашелся, пусть и пьет иногда, но зато работа хорошая, сам как человек неплохой, — мама прильнула ко мне так, что пришлось ее обнять за плечо. Столько лет мучений ради того, чтобы она наконец осознала, что это возможно и было с хорошими помыслами, но зашло слишком далеко.

— Ты нас хоть любишь? Порой у нас с Мирой складывалось ощущение, будто мы тебе вообще не нужны.

— Что вы! Конечно люблю! — она подняла на меня серые глаза, в них все еще стояли слезы. Еще немного и мама снова заплачет, и я вместе с ней. — А Мирослава? Она не приехала с тобой?

— Мира только сегодня прилетает, а я пришла вообще по-другому делу, — мы вместе поднялись с пола, отряхнувшись. Все же поборола себя и сняла куртку, повесив на крючок, и прошла в гостиную, где не так сильно пахло перегаром.

— Прилетает? Она куда-то уезжала?

— Они с Лешей летали в Турцию перед…к-хм, свадьбой, — кашлянула в кулак, надеясь, что она все же услышала.

— Свадьбой? Какой свадьбой? Им же только по девятнадцать, — мама стала вновь быстро заводится, так что я резко повернулась к ней лицом, чтобы не допустить очередного скандала. Мы уже только что хоть в чем-то более-менее разобрались и не хочется вновь терять еле восстановившуюся ниточку, связывающую нас троих.

— Мам. Обычная свадьба. И вообще-то Леша старше Миры. Пусть сами решают, что им делать.

— Но…они же еще такие молодые. Пожили бы для себя. Она случаем не беременна? О господи, — женщина стала наводить панику, схватившись за волосы. Вот об этом и шла речь, когда я понимала, как мне предстоит разговаривать с мамой о предстоящей свадьбе сестры. Сейчас это все плавно перетекет во что-то нехорошее.

— Мама, перестань.

— Лера, какая может быть им свадьба? Мира только недавно переехала к нему, а уже решили семью строить. Что им, без брака хорошо не живется? И ты не ответила, она залетела от него, да? — она так быстро тараторила, что я еле успевала ее понимать.

— Нет! Мира не дура, ясно? И она вправе распоряжаться своей жизнью, как ей хочется! Ты только что извинилась передо мной и вновь завела свою шарманку! Она просто хотела пригласить тебя на свадьбу, а сама не сказала об этом, потому что ты снова начала бы на нее орать, как делаешь это сейчас и в чем-то упрекать! Ты невыносима! — пролетаю мимо матери и хватаю куртку с сумкой, вытаскивая оттуда конверт. — И будь добра, оплати счета за коммуналку, раз твой Гена такой прекрасный человек. Не дай бог мне снова придет оповещение о просрочке.

Не надевая куртки, выбегая из квартиры пулей, спускаясь вниз по лестнице. И снова мне хочется отсюда сбежать поскорее. Мама никогда не поменяется, только делает вид. А я, дура, надеялась, что если поделюсь с ней своими чувствами, то она хоть что-то для себя поймет, переосмыслит. Но кажется, что я слишком понадеялась на это и завысила свои ожидания.

Вновь стало обидно до жути.

Беру телефон и дрожащими пальцами тыкаю на контакт такси, чтобы поскорее вернуться домой. Хочу к Моцарту, хочу снова его обнять и не отпускать от себя. Сейчас — он источник моей радости и счастья, тот, кто тебя молча выслушает и пожалеет. Лучше людей.

— Алло.

— Здравствуйте, можно вызвать такси до Северной? — пока разговаривала, придержала ухом телефон, а сама накинула на себя куртку, чтобы не продрогнуть до нитки. Все же декабрь на дворе.

— Лера? У тебя что-то случилось?

Непонимающе хлопаю глазами и смотрю на экран. Я набрала не такси, а Добрынина. Внимательнее смотреть надо было, прежде чем нажимать на кнопки.

— Прости, хотела такси вызвать.

— Скажи, где ты? Я приеду, — на фоне послышался шорох одежды.

— Ты же на работе, не нужно…

— Если я спросил, значит есть возможность. Так где ты?

— Я к матери приехала…и кажется зря, — устало потираю глаза, закутавшись в куртку.

— Говори адрес, скоро буду.

Серьезный голос Лео заставил меня продиктовать улицу и дожидаться его, стоя во дворе. Убрала гаджет в карман, а сама застегнулась, натянула по самые брови зимнюю шапку и шарф, чтобы не превратиться в ледышку.

Но Добрынин и правда приехал очень быстро — буквально минут за семь. Значит он где-то был неподалеку. Машина остановилась напротив меня, а из нее вышел взволнованный Леня.

— Все хорошо?

— Можно сказать и так. Но я морально подавлена после встречи с мамой, — раздосадовано смотрю на мужчину, прижимая к себе сумку.

— Идем, все мне расскажешь, — он приобнял меня за плечо и пошел к автомобилю, открыв переднюю дверь.

Я повиновалась ему, удобно села и пристегнулась, глядя на то, как в подъезд заходит какой-то мужчина. Он был в старой потрепанной кожаной куртке, на голове красовалась шапка-ушанка, а в руках он прятал бутылку водку, только что купленную. Почему-то мне показалось, что это и есть тот самый Гена. И кажется, не ошиблась, потому что к нему вдруг выбежала полураздетая мать, еле прикрываясь вязанным платком и загоняющая мужчину в подъезд. Точно, окна выходят прямо во двор.

Перед тем, как мы отъехали, она грустным взглядом посмотрела куда-то вдаль, а потом заметила машину, вглядываясь в переднее стекло. Я тут же опустилась ниже и отвернулась в бок, чтобы она только не увидела мое лицо.

— Это она? — спросил он.

— Она. Прошу, поехали скорее.

— Понял, — без лишних вопросов Добрынин выехал со двора на главную дорогу и поехал в сторону дома. — Куда тебя отвезти?

— Желательно домой. Я соскучилась по Моцарту, — в носу защипало и мне вновь захотелось заплакать. Но не здесь и не сейчас, и уж точно не перед Леонидом.

— Хорошо, как скажешь.

Оставшуюся дорогу мы ехали молча. Добрынин на фоне включил тихое радио, чтобы хоть как-то разбавить нагнетенную атмосферу и вмиг домчал до дома, припарковавшись на своем привычном месте.

— Спасибо, что приехал за мной.

— Я обязан был это сделать. Даже по голосу было слышно, как тебе плохо, — мужчина поставил машину на ручник и вытащил ключи из скважины. Но выходить никто из нас пока не собирался.

— Знаешь…ты сейчас сильно занят? — с надеждой посмотрела на Лео.

— У меня были переговоры с моим нынешним художником по поводу выставки. Решали кое-какие детали, так как мероприятие уже послезавтра. А так, на сегодня пока все, хоть мне было бы неплохо разгрести документы.

— Вот как. Тогда не нужно задерживаться. Я пойду домой, — вяло улыбнулась и вышла на улицу, мягко хлопнув дверью.

— Лера, постой, — он следом вышел из машины, поймав меня за руку.

— Что такое?

— Если человеку плохо, то нужно обязательно ему помочь.

— Ты уже помог и спасибо тебе за это.

— Думаю, ты хочешь, чтобы тебя выслушали, — Лео будто читал мои мысли, настаивал на том, чтобы дать мне выговориться. Но я не хочу отвлекать его от работы, заставлять слушать мои монологи о том, насколько у нас трудные отношения с матерью.

— Хочу, но…

— Значит пойдем к тебе. Я хоть с Моцартом тоже время проведу, — одной его улыбки хватает, чтобы согласиться на все то, что он предлагает. Добрынин явно этим пользуется сполна.

— Хорошо.

Вдвоем поднимаемся на наш этаж, я открываю дверь и пропускаю Лео вперед. Мопс, сломя голову, бежит к нам, радуется, словно ребенок, увидев нас обоих. Какой же он все-таки милый.

— Ты будешь чай с лимоном?

— Буду, — мужчина уже во всю тискает Моцарта, не спуская его с рук. Эта милая парочка не отлипает друг от друга. Сразу видно, что они истинные друзья, их любовь друг к другу безграничная. Но мопс умеет дарить ее не только Лене, но и мне, тем самым, связывая нас.

Прохожу на кухню, наливаю нам чая в большие кружки и нарезаю тонкими пластами мытый лимон, поставив на стол сахарницу и ложку. Я еще пока не знаю предпочтения мужчины.