– Конечно, – ответил он так же негромко, – я же не идиот. Ничего лишнего.

– О чём вы шепчетесь? – озабоченно спросила Колючка.

– Сэм сказал, что необычайно рад, что может ещё немного провести с тобой время, – с довольной ухмылкой ответил Стервятник.

Блядь, Лёха. Я слегка пихнул его локтем.

На лице Колючки даже промелькнула лёгкая краснота.

Николай же ничего этого не заметил, потому что уже ковырялся в какой-то армейской сумке. Он достал оттуда противогазы современного образца с большим стеклом и какими-то дополнительными устройствами, одно из которых я распознал сразу: инфракрасный визор.

– Так, – сказал он, вручив мне первый противогаз, – это всё, что мы смогли с собой сюда донести. Это наши тактические: прибор ночного видения, гарнитура с общей связью, фильтры повышенной защиты. Не танковая броня, но хотя бы передвигаться будет легко. Остальное снаряжение получите у транспорта.

Затем он передал по противогазу Лёхе и Колючке и достал костюм химзащиты «ОЗК», который натянул прямо поверх своего кителя. Теперь понятно, как он сюда добрался в такой простой одежде.

– У транспорта? – удивлённо спросил Стервятник.

– Конечно, вы же не думали…

– Можно на «ты», – перебив, пояснил Леха.

– Хорошо. Ты же не думал, что мы будем прорываться на базу, полную полчищ мутантов, пешком?

Судя по взгляду Лёхи, он как раз-таки явно об этом не думал. А вот я догадывался:

– Что за транспорт?

– Укреплённая мотодрезина. Миниатюрный бронепоезд на колёсах. Мы выбрались с завода именно на ней.

– Допустим, до проходной она нас довезёт. Но как мы попадём на территорию? И как далеко от трамвайных путей корпус, где находится боеголовка?

– А кто сказал, что мы поедем по трамвайным путям? – Николай улыбнулся. – Мы поедем по железнодорожным. И по этим же самым путям мы заедем прямо в соседний от научной лаборатории цех.

– Если всё так просто, то почему вы вообще кого-то искали? – Стервятник даже приподнял бровь.

– Потому что до самой боеголовки ещё придётся как-то пробиваться. А ещё кому-то придётся оборонять дрезину. Так что задача не такая простая, как вам может показаться.

Я натянул противогаз и проверил прибор ночного видения. Работал хорошо. Затем потыкал по кнопкам гарнитуры.

– Так, а как она включается?

– Давай помогу, – ответила Колючка, будто случайно нежно прикоснулась к моему затылку одной рукой, а другой начала что-то щёлкать на устройстве. – Так, тут зажимаем, тут включаем… вот и всё! – теперь её голос начал звучать и в динамиках. – Хорошо слышно?

– Да, вполне. Спасибо.

– Да, – Николай также подключился к общей связи, – лучше сразу все надеть и у настроиться. Мы выйдем на поверхность практически отсюда. Включайте ПНВ, если ещё этого не сделали, будем двигаться в темноте.

Мне стало интересно, где же находится этот секретный проход, о котором не знал даже я. Но расспрашивать смысла не было: через минуту всё узнаю и так.

Люба быстро что-то посмотрела на смартфоне, затем прижалась к колонне и осмотрела ту часть платформы, где рабочие закончили выгружать большие клетки с поросятами из грузовой дрезины. Выждала момент и дала сигнал.

– Всё, вперёд! – скомандовал Николай.

Я сначала подумал, что мы сейчас будем похищать опустевший транспорт, чего мне делать на своей родной станции совершенно не хотелось. Но вместо этого Люба спрыгнула на пути и побежала вглубь тоннеля прямо по рельсам. Не теряя времени, я спрыгнул следом за ней. Быстрым и уверенным темпом мы отбежали от станции метров на триста и остановились около старого распределительного щита, не добравшись до блокпоста «Комсомольской» совсем немного.

Колючка подошла к щитку, открыла люк и начала щёлкать рубильники.

– Бесполезно, – сказал Стервятник. – Я этот щиток знаю, он со времён Катастрофы не используется и ни к чему не подключён.

– Помолчи, не сбивай, – отрезала Люба.

Она будто подбирала какой-то длинный пароль от замка, приговаривая:

– Так… третий, шестой, седьмой, третий, третий, шестой, седьмой, пятый…

Внутри щитка проскрежетали какие-то механизмы, и весь распределительный короб немного отошёл от стены. Люба начала толкать его в сторону, но сил не хватало, поэтому я поспешил на помощь, и мы открыли его, словно большую массивную дверь. С обратной стороны оказался прокопанный тоннель, который явно не закладывался строителями тут первоначально.

Я посмотрел на это с некоторым удивлением:

– Очень интересно…

Сколько еще я не знаю про туннели родного содружества?

Люба пошла первой, за ней я и Леха. Николай шел последним и закрыл за нами щиток. Мы недолго следовали по туннелю, укрепленному чем попало: деревянными брусками, досками, балками, старыми трубами. Через десяток метров путь вывел к обрушившемуся с двух сторон канализационному коллектору. Здесь находилась вертикальная лестница на поверхность.

– Так, давайте сверим часы, – попросил Николай. – Люба?

Колючка тут же достала телефон, открыла карты, поверх которых сменялось множество цифр.

– Окно откроется примерно минут через сорок, этого должно хватить.

– Окно? – удивился Стервятник.

– Да, – пояснил Николай. – Периодически кольцо мутантов уходит к самому Эпицентру, ненадолго освобождая захваченную базу. Именно так мы проникли на нее впервые.

– А как вы это выяснили? – спросил я.

– Системы сигнализации на базе до сих пор работают, – Колючка потыкала пальцем по экрану телефона. – и отправляют информацию на серверную, которая у нас общая. По ним мы более-менее научились фиксировать миграцию и смогли понять ее циклы.

– Ничего себе у вас технологии! – в интонации Стервятника чувствовалась доля сарказма. – Передавать информацию с сервера на телефон в мире без интернета – мое почтение!

Леха явно нарывался. Я хотел его успокоить, но меня опередил Николай:

– Алексей, я думаю, тебе стоит опустить свой скепсис. Никто никуда ничего не передает, это очевидно. Программа работает на основе старых данных. Тем не менее, я обещал вам, что мы пойдем не с пустыми руками и будем максимально возможно подготовлены. Информация о периоде активности Эпицентра – один из инструментов, который нам поможет, – затем он неожиданно повысил тон, – но чем больше мы стоим и треплемся, тем меньше времени до этого окна у нас остается. Это, я надеюсь, понятно?

– Знаешь что… – начал Леха и сделал полшага вперед, но я тут же его остановил рукой.

– Николай, спасибо, ты объяснил достаточно доходчиво, – я посмотрел на Леху и кивнул ему, намекая, что нужно немного остыть. – Мы готовы идти дальше.

– Тогда веди. С этого момента операцией на тебе, Сэм.

Это было неожиданно.

– Ты уверен? Я думал, военные привыкли держать все под контролем.

Николай задержал в стороне, словно взвешивая свои слова:

– Уверен. Я уже потерял один отряд, когда всё делал по уставу и приказам. Эти мутанты не играют по правилам, а я – военный, я к правилам привык. Здесь нужен свежий взгляд и импровизация, которой я, видимо, не владею. Ты же каждый день контактируешь с поверхностью лично и находишься на грани между жизнью и смертью, и знаешь этот мир лучше. Именно поэтому я тебя и нанял. Ты сталкер, и это твоя стихия. Действуй. Я обеспечу всю необходимую поддержку.

Я кивнул и начал подъем наверх.

Меня радовал такой командный дух со стороны Медведева, но совершенно не радовал со стороны лучшего друга. Интересно, почему Леха неожиданно стал такой нервный?

Да, импульсивность всегда была его фишкой, но сегодня он прямо-таки в ударе. Хотя понятно почему: военные. Он их никогда недолюбливал, а сейчас, когда мы фактически идем разгребать их косяки, тем более. Надо будет как-то с ним обсудить наедине, что, если мы собираемся работать вместе, нам нужно принять все правила командной работы.

Поднявшись до верха и скинув люк, я удивился чистейшему небу. Ясная погода, которая до Катастрофы была самым нормальным явлением, теперь скорее редкость. Чаще всего небо затянуто плотными тучами, но сегодня выдался прямо-таки аномальный вечер.