Поэтому рыбалку планировал ещё вчера с вечера, чтобы побаловать их свежей рыбкой. С вечера приготовил валенки с резиновыми галошами и ватные штаны, сложив их на кирпичный уступ печки, чтобы они прогрелись. Сверху поверх фуфайки на рыбалку всегда одевал полушубок; в нём было тепло и вольготно в движении. На голову нахлобучивал заячий треух, отворачивая на шапке «уши», чтобы было теплее голове. В таком одеянии он был недосягаем для любых морозов. Позавтракал тем, чем Бог послал, уже одетый во всё перечисленное, взял ящик со снастями и пошёл на пруд. Пруд, замерзший ещё ранней осенью и занесённый снегом, находился от избы деда Антипа буквально в двух километрах: ему нужно было пройти только небольшое поле и берёзовую рощу.
Лыжи не стал надевать – хотя снега в эту зиму навалило предостаточно, но в сторону пруда была протоптана тропинка. Сельчане часто ходили туда порыбачить, а детвора постоянно бегала поиграть в хоккей на ровной ледяной площадке на пруде. Дорога туда была хорошо натоптана деревенскими жителями и благополучно привела его до места назначения. На льду пруда лунки для ловли рыбы пришлось сверлить заново: старые, недельной давности, замёрзли напрочь.
«Хорошо, что взял с собой бур для сверления льда, а то бы пришлось возвращаться», – подумал он, радуясь своей догадливости. Снял полушубок и принялся за работу; начал сверлить лунки во льду. Провозился больше часа; наконец, всё было готово, и он уселся, разморённый тяжёлым трудом, приладил мотыля и начал ждать, подёргивая удочкой. В прошлый раз принёс с рыбалки всего несколько небольших подлещиков, ну а на сегодня у него были грандиозные планы на более крупную добычу. Для этого, перед тем как опустить леску в лунку, бросил туда прикормку – костную муку, припасённую заранее. Она перемалывается из костей животных и имеет очень сильный аромат и большое содержание белка. Односельчанин Антон постоянно снабжал деда Антипа этой чудо-приманкой за вознаграждение в полулитровой таре.
Зимой рыба с самого начала морозов, когда вода становится холодной, теряет свою активность и впадает в спячку. К таким породам рыб в большинстве своём относятся карп, карась, сом, линь и другие теплолюбивые виды. Но значительная часть рыбы на протяжении всей зимы остаётся активной и продолжает усердно питаться и, естественно, ловиться на зимние снасти, это прежде всего судак, щука, окунь, налим, плотва, ёрш, лещи и подлещики.
Дед Антип на прошлой неделе поспорил с соседом Антоном, проживающим в этой же деревне чуть ниже по улице. Тот доказывал ему с пеной у рта, что подлещик относится к другому семейству рыб, но под вечер пришёл к нему с повинной головой, признав, что был не прав.
Действительно, и дел Антип хорошо знал об этом: подлещик – это неполовозрелая форма обыкновенного леща из семейства карповых, а по-простому это молодой лещ. Он где-то слышал, что у подлещика глаза намного больше, чем у взрослой особи, но, возможно, это байки рыболовов. Однако то, что плавники у подлещика темнее и по весу он намного меньше – это уж точно, сам многократно обращал на это внимание.
Поспорили ещё на одну схожую тему: считать ли леща хищной рыбой или нет, но быстро пришли к выводу, что нет, нельзя считать хищником эту особь, потому что у неё нет зубов.
«Но есть нюанс, – проговорил Антон, многозначительно поднимая вверх указательный палец, – многие рыболовы утверждают, что он спокойно может поедать малька, а крупные особи с удовольствием кормятся молодняком других рыб. Иногда, – продолжал он, многозначительно повторяя свой жест, – те же рыбаки, кто рассказывал эти истории, сами пробовали ловить леща на блесну и силикон, подготовленные для судака или щуки, и действительно вылавливали его на эти насадки».
«Вот так получается: питается и ловится он как хищная рыба, хотя челюстных зубов у него нет, есть только глоточные», – закончил свою познавательную речь сосед Антон. Недостатки зубов у леща, скорее всего, компенсируются наличием хорошо развитыми специальными мускулами – жаберными тычинками, ну и, конечно, однорядными глоточными зубами.
Лещ ценился в деревне, и вокруг этой особи постоянно шли споры и пересуды, включая, как и на какую наживку, а самое главное, в какое время суток его лучше ловить. И все от мала до велика в деревне знали, что лещ – рыба семейства карповых, крупная, с высоким телом, сжатым с боков, может достигать в длину семидесяти сантиметров при весе пяти килограммов. Попадаются и крупные особи, но это больше исключение, чем норма. У леща сжатое тело, а также высокий и узкий спинной плавник. Чешуя может быть от серого до розового цвета. Голова небольшая, так же, как и рот.
Дед Антип, кроме мотыля и растительной наживки, такой как пареный горох, жмых и кукуруза, сегодня принёс ещё колеблющие блесна различной величины, а также силиконовые приманки. На всякий случай, вдруг мотыль на этот раз не сработает. Передвигая поплавок по леске, он добился, чтобы крючок с наживкой лёг на дно, а поплавок стоял вертикально, погруженный по антенну. Наконец произошла долгожданная поклёвка; дед Антип сделал подсечку и начал вываживать рыбу, постепенно поднимая её наверх. Он старался не ослаблять леску, чтобы рыба не развернулась головой вниз или в сторону, если она ещё не в лунке. Он ощутил сильное сопротивление: «Значит, попалось что-то существенное на удочку», – подумал он. Так и получилось, над лункой показалась рыбья голова, и голова была не сильно большой относительно поверхности тела: глаза маленькие, рот тоже мелкий, выдвижной; все признаки указывали на то, что это лещ, и, видно, не маленький.
Дед Антип еле вытащил его; ширина рыбины была такая, что плавники касались края лунки. «Итак – длина чуть больше полуметра, значит, килограмма четыре будет, а может, чуть больше», – обрадовано думал он, разговаривая сам с собой. Еще не успел снять рыбину с крючка, как увидел, что дёргается поплавок во второй лунке; пару раз дёрнулся вверх, вниз, потом совсем ушёл под воду. Бросив на лёд первую рыбу вместе с крючком, он начал вываживать следующую. Сразу почувствовал, что сопротивление было послабее: «Видно, рыбка на крючок попалась маленькая», – решил он. Вытащил второго леща; действительно, тот был намного меньше: «Но всё же килограмма три будет», – решил он, держа леща на весу. Настроение у деда Антипа было приподнятое после двух прекрасных поклёвок; таким быстрым и большим уловом редко можно было похвастаться на этом пруду. Обычно здесь рыбаки сидели часами, чтобы поймать хоть какую-то рыбку.
Просидев ещё часа три над лунками, он изрядно замёрз; за это время сумел поймать три подлещика и нескольких окуньков. Окуньки ловились на блесну; блесны у него были разных размеров, но клевало только на пяти сантиметровые.
Этот вид лучеперых рыб семейства окунёвых он не любил: «Колючие, костлявые и чистятся плохо; но коль попались на удочку, не выбрасывать же их», – рассуждал он, по-хозяйски сматывая снасти. Пришёл домой довольный от пойманного улова, да и погода сегодня радовала: день стоял солнечный и безветренный. Он отложил две большие рыбины на завтра, к приезду гостей, мелкую решил почистить к ужину себе. Кот Барсик, любимец деда Антипа, вышагивал около таза с рыбой, иногда подходил, трогал лапой воду, где плавали окуньки и три небольших подлещика. «Скорее всего, игрался, а может, задумал исподтишка подцепить лапой зазевавшуюся рыбку», – кто знает, что у него на уме. Дед Антип управился со своим хозяйством во дворе, загнав в сарай кур и другую мелкую живность.
Подойдя в сенях к зайцу, увидел: от двух увесистых сырых картофелин остался небольшой кусок. «Значит, нога не сильно повреждена, если у косого хороший аппетит», – с радостью подумал он, удовлетворённый таким исходом дела.
День, прошедший в мелких житейских заботах, подходил к концу.
«Да, вот и день на исходе, да что там день, жизнь проходит», – начал он свои философские, ворчливые размышления, уже вошедшие в повседневный обиход его деревенской жизни. «Завтра приедет супруга с нашими детьми и внуками; вот и будет мне новое разнообразие в эти зимние скучные дни», – взбадривая и настраивая себя добрыми вестями на положительные эмоции, принялся разделывать рыбу, не забывая подкладывать в тарелку коту Барсику лакомые кусочки. Тот урчал, прищуриваясь, заглядывал в глаза хозяину после того, как съедал очередную порцию; видно было, как он ненавязчиво просил добавки.
