Темнота и неизвестность давили, я не знала, сколько уже нахожусь здесь и ищет ли меня кто-то. Я только могла различать ночь и день, по тонкой полосе света. Меня больше никто не насиловал. Лишь приносили воду, ведро для моих естественных нужд и крохи еды. На мои вопросы никто не отвечал, и я сходила с ума от одиночества, темноты, страха и голода.

Я очень хотела принять ванну, тело зудело и запах, исходящий от меня, совсем мне не нравился. Так проходил день за днëм.

Но в один из дней мне снова натянули мешок на голову, я подумала, что меня опять хотят отыметь. Но меня подняли и закинули куда-то. Связанными руками я нащупала под собой сухую траву.

Когда мешок был снят, я стояла голая на помосте, руки и ноги были привязаны к столбам, какая-то пожилая женщина обмывала моë тело тряпкой. Конечно, моë положение было постыдным и унизительным, но я была благодарна ей, хоть за такую заботу. Наклонив мне голову, она промыла мне волосы, тело почувствовало облегчение. Солнце быстро обсушило и согрело меня. Моя нагота больше не волновала меня, слишком много мужчин и так меня уже видели без одежды. Покрутив головой, я увидела больше десятка таких же девушек, прикованных к столбам.

Кто-то из них спокойно стояли, смирившись со своей участью, другие плакали и умоляли отпустить их.

– Улыбайся и старайся понравиться покупателям, иначе я собственноручно высеку тебя и тебя будут трахать по пятнадцать человек каждый день, пока рубцы не заживут, а потом ты опять пойдешь на продажу. Но с испорченной шкурой будешь стоить дешевле и так раз за разом, пока тебя не купят или пока ты не сдохнешь, – мучитель засмеялся, обнажив кривые жëлтые зубы и ободряюще шлëпнул меня по заду.

Это было ужасно и похоже на дешëвый турецкий сериал, в который я попала по непонятной причине.

Вскоре на рынке рабынь появились люди. Тут были и зажиточные, и просто любопытные, ведь любому из них можно пощупать живой товар, удовлетворяя свои извращëнные желания. Каждый из них мог быть потенциальным покупателем, поэтому всем было всë дозволено.

Грязные руки щупали мои упругие белоснежные груди, залезали в промежность, раздвигали половинки ягодиц. Это было крайне унизительно, но я терпела, боясь быть исхлёстанной плетью. На меня с любопытством смотрели многие, но узнав мою стоимость, тут же отходили.

Я простояла привязанная до вечера, без еды, воды и возможности сходить в туалет. Меня никто не купил…

Со страхом, лëжа связанная на животе, я ехала обратно. Мучитель не обманул. За то что я плохо старалась, я получила пятнадцать ударов плетью. Десять по спине, остальные по ягодицам, грудям и животу. Я выла словно раненый зверь. После порки я оказалась в своëм мрачном жилище. Кровь сочилась из ран, тело было онемевшее, после целого дня в одном положение. Я рыдала и молилось, прося о помощи Бога. Я не знала, сколько смогу выдержать ещё..

Я очнулась, стоная от боли. Раны от плëтки затягивались, чесались и горели. Я зачерпнула воды из ведра и обмылась, где могла дотянуться. Голова болела, я чувствовала жар и слабость.

В полуобморочном состояние я лежала и тихо скулила. Вдруг открылась дверь, я вздрогнула, ожидая что мужлан вытащит меня и поведëт на групповое изнасилование, я сжалась и забилась в угол.

Но вглядевшись, я увидела женский силуэт. Женщина подошла ко мне и наклонившись потрогала мой лоб. Выругавшись на непонятном языке, она жестами показала, чтобы я встала.

Кое как поднявшись, со своего импровизированного ложа, я показала ей, что прикована цепью.

Она вышла из моей тюрьмы и стала громко и эмоционально ругаться. После еë ругани, ко мне вошëл мой похититель. Недовольно ворча, на всë том же непонятном для меня языке, он отстегнул меня.

Женщина вернулась и помогая мне, вышла вместе со мной. Солнце ярко светило, ослепляя меня после полной темноты. Она завела меня в какую-то лачугу и уложила на кровать. Она дала мне попить – это были какие-то травы, тëплый напиток наполнил меня и дал немного сил. Женщина подошла с мисочкой в руках, я пугливо смотрела на неë, но она по-доброму улыбалась. Зачерпнув что-то из миски, она провела пальцами по ране на моëм животе. Я вздрогнула и напряглась от резкой боли, но затем расслабилась, чувствуя, как жжение и раздражение утихает. Она явно не желала мне ничего плохого и хотела мне помочь.

Когда густая мазь впиталась в раны на животе и груди, моя спасительница жестами велела перевернутся мне и намазала спину. Почувствовав себя в безопасности и избавившись от мучительной боли, я уснула в мягкой постели сном младенца.

Когда я проснулась, то продолжала не верить своим глазам. Я всë так же была в постели, боль практически не беспокоила, я не была связана.

Заботливая женщина, увидев, что я не сплю, дала мне попить и накормила жидкой кашей, которая мне показалась вкуснейшим блюдом в мире, после долгих дней на сухих лепëшках.

Я пробовала заговорить со своей спасительницей и, хотя мне казалось, что она понимает меня, женщина делала обратный вид, и непонимающе качала головой.

К моему сожалению, она так и не заговорила со мной, но тщательно заботилась и ухаживала несколько дней.

Когда мне стало лучше, и я окрепла, за мной вернулся мужчина, который выпорол меня.

Я бросала умоляющие взгляды на женщину, в надежде, что она остановит и прогонит его, но она, сжав платочек и вытирая им глаза, вышла из комнаты.

Мужлан заставил меня подняться и идти за ним. Ноги ещё плохо слушались от слабости, но выбора у меня не было. В глиняном домике меня ждали пятеро, мой конвоир не присоединился к ним, а ушёл.

Мужчины были похожи. Все с бородой и узкими лицами, глубоко посаженными тëмными глазами и змеиными тонкими губами.

Один из них с кривой ухмылкой подошëл ко мне, я стояла, опустив взгляд, ожидая очередного насилия.

Мужчина разорвал льняную рубашку, обнажив мои груди и продемонстрировал их своим приятелям, грубо схватив и тряся ими. Малиновый рубец, расположившийся на них по диагонали, тут же дал о себе знать, я поморщилась от боли.

Он толкнул меня, и я упала на пол перед четырьмя остальными. В один миг остатки прикрывающей моë беззащитное тело рубашки были разорваны в клочья. Мужчины накинулись на меня, словно стая голодных волков.

Они не знали, что такое нежность по отношению к женщине, меня грубо трахали, нежеланные партнëры менялись один за одним. Все мои дырочки были задействованы в этой лютой оргии, моë тело меняло позы, меня вертели и сгибали, как им было угодно.

Мне было очень больно и плохо, пытка всë не заканчивалась долгое время, этим дикарям было всë не наиграться с моим податливым телом. Я уже больше не кричала и не пыталась вырваться, лишь стоны похожие на скулëж вырывались из моей груди.

Когда они вдоволь позабавились со мной, то просто бросили на пол, как ненужную игрушку.

Зашëл мой надзиратель и закинул меня на плесо. Он вновь отнëс меня в мою темницу. Принëс воды и кинул кусок хлеба.

Меня каждый день насиловали по несколько человек. Я уже сбилась со счëта, когда меня вновь повезли на рынок.

Я стояла привязанная к столбам долгое время и видела, как девушек покупают одну за одной, хотя некоторые из них были намного менее привлекательными чем я. Я им завидовала, почему-то мне казалось, что им везëт, что их забирают в дом, а меня пользуют, как подстилку.

Вдруг мой взгляд упал на красивого мужчину, пристально разглядывающего меня. Он провëл пальцами по моему бедру и грудям, его глаза загорелись. Прикосновение его рук на удивление не казались мне неприятными. Едва касаясь, он провёл по малиновым рубцам.

– Бери! Хорошая девка, покладистая! – но красавец словно не слышал продавца живого товара.