Они добрались до Нового Света без приключений. В одно прекрасное утро перед ними открылся вид на бескрайний зеленовато-коричневый горизонт — они достигли побережья Америки. Корабль бросил якорь в порту, и пассажиров на шлюпках доставили на сушу. Онор казалось, что она попала домой. Так, как будто она отсидела долгий срок в тюрьме. Она с неожиданной сентиментальностью любовалась довольно жалкими портовыми постройками, вдыхала терпкий воздух, вбирая в себя ощущения, за которыми так соскучилась. В голове у нее образовался легкий туман, и она не заметила странных теней, мгновенно исчезнувших при их приближении.

— Я поищу, где нам остановиться и отдохнуть, — сказал Монт, вдоволь наторговавшись с носильщиком. Онор согласно кивнула. Вскоре их вещи отнесли в номер, откуда открывался чудесный вид на море. — Познакомься с нашим хозяином, — предложил Монт. — Он любезно предоставил нам лучший номер. Я сказал ему, что мы новобрачные.

Она надела дежурную улыбку, повернулась — она знала этого человека!

Онор не сразу вспомнила, где видела его, но потом до нее дошло, что он держал небольшую гостиницу в Сан-Симоне, и именно туда она приползла, мокрая и измученная, впервые в своей жизни ступив на землю Нового Света.

Именно там оставил ее Волк после того, как спас ее. Онор невольно схватилась за угол комода. Этот человек мог испортить всю ее игру. Если узнает ее, конечно. Она постаралась придать своему голосу веселенькие нотки, меняя его до неузнаваемости. Нет, к счастью, хозяин гостиницы держался так, словно впервые видел ее. Онор отлегло от сердца.

— Добро пожаловать в Новый Свет! — сказал ей хозяин. Она одарила Монта влюбленным взглядом.

— Уверена, нам будет хорошо здесь!

Онор подлила себе вина, с удовлетворением наблюдая, как трактирщик поглощает стакан за стаканом, слушая ее болтовню. Монт уже час, как уснул, и она спустилась вниз, в общую столовую, где не оказалось никого, кроме мэтра Маре, трактирщика. Она заговаривала ему зубы, не забывая наполнять стаканы. Они с мужем приехали провести медовый месяц здесь, в Америке.

Такая восхитительная страна, такая романтичная. Она всегда мечтала побывать здесь. И вот приехала. Да, очень хочет побывать на Ниагаре.

Говорят, потрясающее место. И еще, ей так хочется взглянуть на настоящего индейца, хоть краешком глаза, но это, наверное, опасно и далеко. Ведь на побережье нет никаких дикарей, не так ли?

— Здесь никогда не чувствуешь себя в безопасности., — запинаясь, проговорил опьяневший Маре. — Эти дикари, они непредсказуемы. Мы привыкли к ним, и привыкли бояться их тоже. Они жестоки, да. Для вашего же блага, сударыня, надеюсь, вы их не встретите.

— Да? — она разочаровано вздохнула. — Они не живут здесь?

— Племена живут в глубине лесов. Их безжалостно истребляют — и прекрасно. Они ушли вглубь, на свои земли. Надеюсь, они не вернутся.

Онор закрыла глаза, подавляя страх, сжавший сердце. Нет, не может быть, что бы племя вождя гуронов, Красного Волка, истребили, как хорошая хозяйка — мышей. Она взглянула на полубесчувственного трактирщика.

— Вы не слыхали, есть такой вождь, Красный Волк. Мне много рассказывали о нем.

— Нет, не помню.

Онор-Мари тяжело вздохнула. Нет, все бесполезно. Где она найдет его в этом гигантском мире?

— Ваше имя, я не могу припомнить его, — пробормотал Маре.

— Мадам де ла Монт.

— Нет! Я не могу вспомнить. Вы пришли сюда пешком в мокром платье и прожили здесь один день, оказавшись богатой знатной дамой. Виконтесса?

Баронесса? Дезире, Базина? О нет!

— Вы ошиблись, сударь.

Тон трактирщика стал властным.

— Нет! Я не так глуп. Я вспомнил вас, когда вы заговорили об индейцах, о вожде, Красном Волке. Вот отчего ушли гуроны!

— Куда? То есть… какие гуроны? О чем вы?

— Глупая девочка, — пробормотал пьяный. — Гуроны поселились вблизи моря несколько месяцев назад. Они одержали много побед, и их исконные враги ушли далеко на запад. Для этих дикарей странно жить вблизи города.

Они предпочитают глушь, первозданную природу. Но несколько месяцев назад сюда пришел совсем небольшой отряд, хорошо вооруженный, но как будто без воинственных намерений. Их вождь, Свирепый Волк, часто появлялся на берегу. Здесь портовый городок, и всем странен был интерес этого вождя к морю. Вчера утром они исчезли. Бесшумно, как призраки. Никто не заметил, как они уходили.

— И Свирепый Волк?

— Конечно. Он сам увел своих воинов.

— Это старый, мудрый воин?

— Я бы сказал, он молод. И грозное имя заслужил, говорят, в последнем бою. Это безжалостный дикарь. Но здесь почти привыкли к нему и перестали бояться. Да и губернатор не велел ссориться с гуронами. Он был здесь не для того, чтобы убивать, всякому было видно. Он ждал. Только никто не знал чего.

Сердце Онор упало, и слезы невольно покатились по щекам. Она тоже слегка опьянела, и эмоции захлестывали ее. Ее Волк! Не может быть, чтобы существовал второй человек с таким именем. Это он! Она так хотела, чтобы это оказалось правдой. Она не способна была принять даже возможность совпадения. Свирепый Волк! Что ж, свирепый так свирепый. Напоминание, с кем она имеет дело, не насторожило ее. Он ждал ее! Обещал ждать — и ждал.

Он наверняка чувствовал, что она близко. Но он ушел… Почему?

— Не плачь, — укоризненно проворчал Маре. — А чего ты хотела? Ты приехала с мужем. Он видел тебя, когда ты спускалась по трапу. И ушел.

Онор разрыдалась. Выпитое вино окончательно ударило ей в голову. Маре, свесив голову, начал дремать, сидя на табурете.

— Куда они ушли? — спросила она. Он вздрогнул и поднял голову, пытаясь сообразить, что ей нужно.

— Что? Куда? Не знаю, куда. Туда, где они живут.

И он окончательно рухнул лицом на стол и захрапел.

Онор тайком достала из чемодана карту, которой ей удалось разжиться, и изо всех сил напрягла воображение. Она нашла город, где они сейчас находились, и долго грустно разглядывала сплошную полосу лесов. Где-то там разбили свой лагерь индейцы. Где-то там… Всего дюйм на карте, и неизвестно, сколько дней пути по нехоженым тропам. Она убрала карту и подластилась к Монту.

— Наш трактирщик обещал прислать к нам проводника, который отлично знает здешние места. Он покажет нам дорогу, и заодно будет нас охранять,

— заметила она.

— Охранять? Он говорит, здесь опасно? Тогда, может быть, не стоит…

Онор готова была откусить себе язык.

— Нет, нет, — перебила она его. — Он не говорил, что здесь опасно.

Просто на всякий случай. Даже в окрестностях Парижа водятся разбойники.

— И то правда, — усмехнулся Монт. — Однажды они отобрали у меня триста ливров. Очень было жаль.

На другой день они наняли обещанного проводника и отправились в путь.

Четыре изматывающих дня они путешествовали без происшествий, а на пятый утром они проснулись уже одни, без проводника. Монт пришел в ужас. Онор громко выражала свое возмущение. Именно она накануне вечером заплатила их проводнику и велела ему исчезнуть. Он охотно принял деньги, и больше она его не видела. Теперь они блуждали наугад, сворачивая куда попало. Их лошади выбивались из сил. К исходу дня они выехали к форту, обнесенному частоколом. Там они и остановились.

Комендант форта Ле Шарбон гостеприимно принял путников, предоставил им комнаты в своих владениях и, открыв рот, слушал их рассказы о парижской жизни. Здесь, в захолустье, самые заурядные вещи казались увлекательными.

В форте было достаточно комфортно, и Монт решил остаться передохнуть на несколько дней. Онор поддержала его, как поддерживала вообще все его начинания. Она считала, что и ей не помешает отдых. Наконец, настал день, к которому она так долго готовилась. Вечером она всыпала Монту в ужин хорошую дозу лауданума, дождалась, пока он отключился, затем аккуратно уложила его в постель. Удовлетворенно послушав его молодецкий храп, она на цыпочках вышла из комнаты. Онор собрала лишь самое необходимое. Свою лошадь она вывела из стойла на рассвете, чтобы, если ее и увидят, то решили бы, что она поклонница ранних прогулок верхом. Все, она была свободна.