– Обещаю, Мод…
– А сейчас отойдите все, я хочу поговорить с детьми.
Мы отошли, а мама стала разговаривать с Бобом, Питом и Корой.
– Роберт и Питер, вы стали взрослыми, сильными и образованными юношами – настоящими мужчинами и главами семейств. Кора, а ты из милого бутона расцвела в настоящую розу – красивая, образованная, умеешь писать картины, нашла свою любовь и скоро станешь матерью. Все вы станете очень богатыми – я верю Мику, а он всегда знает, что говорит и делает. Прежде, чем я умру, хочу открыть вам одну тайну, которую храню уже несколько лет. Вы тоже должны хранить её до тех пор, пока Мик сам не расскажет вам о ней, как когда-то рассказал мне. Вы – мои дети, поэтому я должна вам её открыть.
– Мама, ты исцелишься, папа сможет тебе помочь.
– Нет. Наверное, это судьба. Когда человек стоит перед чем-то новым, она всегда освобождает его от того, что тянет назад. Так и я ухожу, потому что Мик должен идти вперёд. Слушайте и не перебивайте, мне тяжело говорить. Ваш отец, Михель Кирк, умер на боксёрском ринге в тот день, когда его ударил Бизон Тайгерт. В этот момент в его тело вселилась душа совершенно другого человека по имени Александр Королев, русского из 1970 года. Он прожил много жизней, во время которых был пиратом, золотодобытчиком, бизнесменом и даже правителем, воевал в войнах, которые по своей кровожадности нам даже не снились. Именно поэтому он столько знает и умеет.
– Понятно, почему папа так сильно изменился с того дня. Но разве такое бывает?
– Кора, теперь ты знаешь, что такое бывает. Этот человек старается сделать из вас людей, в отличие от того, настоящего. Никому не говорите о том, что я сказала. Помните, в своё время Мик сам скажет вам об этом, и даст советы о будущем. Он сказал мне об этом. А сейчас позовите всех, я хочу проститься с ними.
Мы подошли, я взял руку Мадлен в свою, она пожала её, осмотрела всех нас, прошептала: «Прощайте!» – и умерла.
Все мы сняли шапки, на глазах были слёзы, женщины ревели, а мужики всхлипывали. Проглотив комок в горле, я проговорил
– Всё закономерно. Мы забираем у земли золото, а она у нас наши жизни.
Я перенёс Мадлен на руках в нашу избу, там её раздели, после чего я, Игорь и Мартин осмотрели тело. Вердикт был суров.
– Перелом позвоночника и сломаны ребра. Возможно, пробито лёгкое. Это не лечится, Мик.
– Сейчас это не лечится…
Я заплакал. Вот и у меня в этом мире появились первые потери. Затем Дженни, Игорь и Док обмыли её, одев в чистые одежды, а я провёл ритуал отпевания. Утром в промёрзшей земле мы вырубили яму и похоронили Мадлен Кирк, установив деревянный крест. Чтобы до неё не добрались росомаха или медведь, сверху положили большой камень, выбив на нем опознавательные данные.
Жизнь продолжала идти своим чередом. Нас было много, дни были заняты работой и семьями, поэтому горечь потери потихоньку уходила в прошлое. Правда, нет-нет, но нами произносились восклицания: «Мод или мама, посмотри!» На Клондайке Кора и Дженни стали мамами.
Все сильнее чувствовалось наступление лета. Солнце стало хорошо пригревать, воды Юкона и Клондайка вскрылись, и прошёл ледоход. К середине мая вода очистилась ото льда. Мы ужинали, когда я заявил: «Все, коллектив, надоело это золото. Пора приступать к следующему пункту нашего плана. Пусть теперь другие работают на нас».
– Мы повезём золото в Ново-Архангельск?
– Нет, там для нас пока ничего не изменилось. Нас просто отожмут от него местные бизнесмены-бандиты и чиновники. Поэтому следующим пунктом нашего плана будет получение власти над этим регионом.
– Как?
– Скоро я отправлюсь её добывать. Если не вернусь, небольшими партиями вывезите золото, поделите его и положите в банки США или Англии. А затем можете объявлять о нахождении золота. За эту неделю я напишу подробную инструкцию ваших действий. Она будет той же, что и в случае, если я вернусь ни с чем.
– А в самом лучшем варианте?
– Опять той же самой, но с учётом того, что на нас будут работать власти Аляски.
– Мик, ты боишься, что можешь не вернуться?
– Я обязательно вернусь, потому что ещё не завершил начатое. Да и помочь вам в ваших будущих шагах обязан. Но предусмотреть худший вариант тоже надо.
Через пару недель, чтобы наверняка идти по чистой воде, все Богатыревы женского полу, Дженни, Кора, дети и Ерофей были готовы возвратиться в город. Несмотря на то, что уезжало много людей, за этот год ставших неотъемлемой частью нашего прииска, для всех остальных жителей посёлка Эльдорадо ничего не изменилось. Они так же добывали золото, занимались сельским хозяйством и стройкой. Командиром лагеря был назначен Том Коллинз. Пришлось в помощь Тому оставить начальника по безопасности. Им официально стал Майкл Равен, показавший лучшие способности в этом направлении, пару лет занимаясь организацией охраны караванов и лагеря.
Имея два корабля, и подготовив индейско-бледнолицую команду, последние из которых стали офицерами на кораблях, я решил вспомнить своё бурное прошлое. Нам нужны были корабли, а покупать их оказалось весьма накладным делом. Я посчитал необходимым перед своим отъездом в большой мир помочь парням освоить ещё один аспект морской жизни, а заодно пополнить свой флот по принципу "грабь награбленное".
Так что вместе с возвращающимся домой семейством Богатыревых на палубу кораблей взошла индейская абордажная команда из сотни подготовленных скальпорезов. Доставив тех, кого требовалось, в Ново-Архангельск, мы отвезли во Фриско пушнину, сдав её нашему компаньону Джонсу, а оттуда повернули к Алеутским островам.
Пушек у нас не было, так что в баталии вступать мы не могли. Я планировал применить другой метод ведения войны. На палубе у нас стояла митральеза, индейцы были вооружены луками, ножами и томагавками, а белые офицеры карабинами, револьверами и ножами. Для бесшумной стрельбы у каждого белого бойца в рюкзаке имелся арбалет из партии, когда-то купленной в Нью-Йорке.
Я не собирался выяснять честный перед нами промысловик или нет. Многие моряки обирали американских эскимосов и русских чукчей, а более порядочные просто браконьерствовали в российских водах, охотясь на морского зверя. По большому счету честных капитанов здесь не было, все грабили более слабого – самоедов или Российское государство. Меня поражали столичные чиновники во главе с императором, которые не могли перебросить сюда из Центральной России тысяч сто крестьян, армейскую дивизию и эскадру военных кораблей, чтобы освоить Приамурье и хоть как-то оберегать богатейшие запасы северного края для страны, а правильнее сказать – для себя.
Наши суда вышли на охоту за охотниками. Время уходило много, потому что мы шли под парусами, экономя уголь и тренируя экипажи в управлении кораблём. Путь лежал к Камчатке. Корабли пересекли Берингово море, направляясь к острову Святого Лаврентия. Так мы и плыли вдоль российского берега, высматривая тюленьи пляжи и корабли добытчиков. Зверя было много. На небольших галечных пляжах располагались большие лежбища тюленей.
Марсовый в подзорную трубу увидел парусник на горизонте, идущий к острову. Я отдал команду, уже капитан Сит продублировал её и рулевой довернул штурвал, положив судно на новый курс. Капитан «Клондайка» Олли Гулль повторил манёвр.
Проходя одну из многочисленных бухт, изрезавших берег, мы увидели машущих нам бегающих по пляжу промысловиков.
– Сит, правь в бухту.
Рулевой повернул к берегу. Подойдя поближе, я прокричал в рупор на русском, затем на английском: «Кто вы такие?»
Мне по-русски ответили.
– Потерпевшие.
– Что случилось?
– Мы со Свято-Михайловска. Котика здесь промышляли. Увидели лежбище, бросили якорь и на шлюпках к берегу. Пока причалили, да занялись добычей, нашу шняву захватил появившийся из-за острова голландский бриг. Оставшийся на судне экипаж захватили и столкнули в море. В одежде насилу доплыли до берега. Развели костёр, обсохли и кукуем тут сутки.
– Гребите сюда, поплывём следом. Пушки у голландца есть?
