Я открыл глаза и снова посмотрел на место взрыва. Картина становилась всё яснее, и в голове начали складываться кусочки мозаики. Машина, это средство доставки. Люди, связанные с этой атакой, скорее всего, также привезли сюда живое оружие, где оставили его и скрылись с места преступления. Обошёл руины и направился к тому месту, где, по моим расчётам, могла быть начальная точка взрыва. Там я ожидал найти больше следов энергии, больше признаков, указывающих на использование биооружия, и не ошибся. Там, где ударная волна была сильнее всего, я снова ощутил странные колебания, они были слабее, но всё ещё сохранялись в воздухе. Энергетический след оставался, как тлеющая угольная крошка после пожара, вот только не гас со временем, будто навсегда решив прописаться в этом мире.

Вернувшись в номер отеля, уселся перед ноутбуком и зайдя на свои облачные сервисы, подключился к общей системе городского видеонаблюдения, используя давно найденные уязвимости. Моё присутствие оставалось незаметным для системы, я использовал своё личное программное обеспечение, которое подстраивалось под потоки данных, маскируя их под обычные системные запросы. Теперь нужно было найти ответ на один простой вопрос: как эта девочка оказалась в центре города?

Начав с ближайших камер, я перематывал запись назад, до момента взрыва, в поисках того, что могло бы пролить свет на случившееся. Экран передо мной вспыхивал картинками, люди, спешащие по своим делам, машины, беспорядочно курсирующие по улицам, туристы с фотоаппаратами… Всё это до момента, пока камера не зафиксировала взрывную волну, прокатившуюся по площади. Запись наполнилась хаосом: люди падали, машины переворачивались, окна разлетались на тысячи осколков. Я видел это раньше, но сейчас мне нужно было что-то другое. Кто или что стало причиной.

Спустя несколько минут поиска мои усилия начали приносить плоды. Я заметил белый фургон без опознавательных знаков, который двигался по улице без явных признаков спешки, как обычная служебная машина. Но что-то в его поведении привлекло внимание. Перемотал чуть назад и нашел момент, когда он резко остановился в зоне, которую камеры обычно не захватывают. Пришлось поискать, но я справился, найдя камеру в домофоне подъезда, в которой буквально на грани видимости было видно происходящее. Скорее силуэты, но мне и этого было достаточно.

Задняя дверь фургона распахнулась, и на землю вывалили ребёнка. Взволнованная девочка, не старше десяти лет, с испуганным лицом поднялась с асфальта. В её движениях было что-то странное, она не походила на обычного ребёнка, даже несмотря на дрожь и растерянный взгляд. Двигалась медленно, как будто только что проснулась после долгого сна или находилась под воздействием какого-то сильного препарата. Она замерла на мгновение, оглядываясь, словно пытаясь понять, где находится, и что происходит и побрела вперёд, не осознавая, что делает. Машина рванула с пробуксовкой, подтверждая мои выводы и я переключился на другую камеру, в которую уже было нормально видно происходящее. Присмотрелся и выдохнул. Её лицо… Эта девочка была копией тех, что уже использовались ранее. Я несколько раз уже видел его и кажется, теперь не забуду до самой смерти.

«Те самые клоны…» — Мелькнула мысль. В их глазах, несмотря на страх и непонимание, не было той искры жизни, что присуща обычным детям.

На видео девочка сделала несколько неуверенных шагов, как будто боялась мира вокруг неё. Она пошатнулась, пытаясь найти точку опоры в толпе людей, направляющихся к ней навстречу. Увидев её, прохожие не обратили особого внимания. Подумаешь, шатается какая-то нищенка в рванье, а то, что глаза узкие, так ничего страшного, те же якуты и буряты выглядят точно также.

Я замер, наблюдая, как девочка медленно идёт вперёд, неуверенно переступая с ноги на ногу. Её движения были странно замедленными, будто каждый шаг давался с трудом. Через секунду она затерялась в гуще людей, и раздался мощный взрыв. Камера зафиксировала, как её тело буквально разлетается в разные стороны вместе с ударной волной и запись резко оборвалась, когда она не выдержала и сломалась. Я переключился на другую, находящуюся в отдалении и продолжил просмотр, сжимая кулаки. Всё завертелось в хаосе. Обломки зданий, куски металла и человеческие тела разметало на десятки метров.

Я уставился на экран, пытаясь осмыслить увиденное. Кто, чёрт возьми, мог пойти на такое? Пусть это и не настоящие дети, но всё равно! Сердце учащённо забилось, и я на мгновение закрыл глаза, чтобы восстановить дыхание. Такие моменты всегда выводили меня из равновесия. Эти девочки… Их использовали, словно одноразовые инструменты. Биооружие нового поколения, замаскированное под невинных жертв.

Тут же сохранил видеозаписи на локальный диск и начал готовить сообщение для старика Ли. Открыв мессенджер, быстро написал ему сообщение.

«Ли, я нашёл что-то важное. Вот записи с камер наблюдения. Нужно выяснить, кто стоял за этим фургоном. Ищи любые зацепки. На фото смутно видно лицо водителя, начни с него.»

Сообщение улетело, и спустя несколько секунд я увидел уведомление, что оно было доставлено.

Но оставлять всё на своего дворецкого было бы неправильно, поэтому я продолжил следить за камерами, пытаясь понять, куда делся этот чёртов фургон. Я продолжил отслеживать камеры, подключаясь к системам наблюдения по всему городу. На экране всплывали изображения улиц, перекрёстков, дворов, одно за другим. Белый фургон двигался по запутанному маршруту, явно избегая центральных дорог, оборудованных камерами с более высоким разрешением. Он пытался быть незаметным, что указывало на высокий уровень планирования маршрута отхода. Эти люди явно знали, что делали, но не учли одного, я слишком быстро связал фургон с террористами и по горячим следам начал расследование.

На одной из камер я заметил, как фургон свернул в небольшой проулок и остановился в безлюдном дворе, спрятанном за старыми домами. Место выглядело идеально для того, чтобы скрыть любую подозрительную активность, старые кирпичные стены, отсутствие окон и камер внутри двора. Несколько человек в чёрных масках вышли из фургона, открыли заднюю дверь, позволив мне заметить массивный медицинский саркофаг, вмонтированный внутри. Они двигались быстро и уверенно, зная, что делают. Достали канистры с бензином, и начали обильно поливать всё изнутри и снаружи. Огонь вспыхнул в ту же секунду, как они закончили. Чёрный дым начал подниматься над двором, скрывая происходящее и люди под его прикрытием исчезли. Как я не пытался найти место, куда они подевались, больше ничего не получалось.

— Чёрт. — Выругался я себе под нос, видя, как огонь поглощает единственную зацепку.

Этот след становился тупиком. Даже если я туда отправлюсь, от машины к тому времени уже ничего не останется, враги позаботились об этом. Да и на место возгорания уже явно прибыли пожарные, и меня к нему просто не допустят, и мало того, начнут выяснять кто я и откуда. Однако это ещё не конец. Я не мог просто сдаться и упустить их. Оставалась одна возможность, выяснить, откуда появился фургон.

Я перемотал записи назад, следуя тому же маршруту. Фургон был не новый, с парой заметных отметин на левом борту, что облегчало отслеживание. И пусть его номерные знаки несколько раз менялись, я не упускал его из виду. Проезжая по улицам, он пару раз пересекал зоны, где камеры были отключены, возможно, кто-то обеспечил безопасность маршрута, но я просто просматривал всё вокруг в радиусе ста метров, снова находя его. Я продолжал упорно двигаться назад по временной линии, отслеживая каждое его появление на камерах.

После нескольких часов наблюдения мне удалось выследить его маршрут до заводского района на Васильевском острове. Этот промышленный район Санкт-Петербурга, с его обветшалыми фабриками и складами, всегда был идеальным укрытием для любой незаконной деятельности. Если поискать о нём сведения в интернете, то легко можно было найти сообщения о бандитских разборках или нелегальных сделках в этих местах.