Вывести их из строя при помощи магии теней не составило трудностей, а вот для Саймона мои способности оказались в новинку. Парень даже присвистнул, наблюдая за тем, как святоши после непродолжительной борьбы с теневым хватом замерли на полу.

— Не знал, что ты так умеешь! — восхищенно воскликнул телепат.

— До недавнего времени тоже был без понятия, — ухмыльнулся, склонившись над столом с мониторами.

Ничего интересного я там не увидел. Как оказалось, внутри собора не было ни одной камеры. Лишь на улице по периметру территории. Специально, что ли, чтобы улики против себя не создавать? Заранее всё продумал, засранец. И далеко не факт, что искомое окажется там, где я предполагал.

На самом деле, я мог попробовать призвать клинки прямо сейчас, ловко уведя их из-под самого носа Габелла, но как только он узнает о моем неожиданном визите — счет пойдет на секунды, прежде чем Эзраил вернется по его зову. Нужно сделать всё по возможности аккуратно и без лишнего шума. Потому что в ту же минуту, как клинки окажутся в моих руках, я планировал пустить их в ход.

— Прогуляемся здесь еще немного, — сообщил Саймону, отрывая взгляд от мониторов. — Хочу избежать неприятных сюрпризов.

— Знаю, сюрпризы ты не любишь, — понимающе кивнул тот.

— И неприятные — особенно.

Мы обошли весь первый этаж, но на своем пути встретили лишь парочку святош, от которых я избавился незамедлительно.

Ну не может же быть, чтобы Габелл искренне уверился в том, что опасности я более не представляю. Вряд ли одних лишь заверений Эзраила ему было достаточно для того, чтобы поверить в эффективность подавляющей печати.

Опасения мои подтвердились лишь тогда, когда мы достигли второго этажа. Так сказать, строго для персонала или же для… инквизиции? Мне опять-таки сильно подсобил Саймон, заслышав чужие мысли намного раньше, чем голоса.

Однако даже толики святости я не ощутил, наткнувшись на тренировочный зал, заставленный проеденными магией света тренировочными манекенами, оружейными стойками и прочим добром. Целый отряд инквизиторов, со слов Саймона и его вольного перевода, намеревался выдвинуться к общежитию, если Габелл сообщит им неприятную весть. Весть о том, что печать подавления воли не сработала, а этот ублюдок Даггер так умело косит под идиота.

— У-у-у… До навыков Эзраиля мне, конечно же, далеко, — ворвался я к священной братии, распахнув двери в тренировочный зал, — но и в театральное училище я поступать не собирался.

Самым забавным было то, как бегло перевел им это Саймон, выглядывая из-за дверей. Он-то понимал, что если удар и придется по кому-то из нас, то с его уровнем неудачи — однозначно не по мне. Заранее, так сказать, подстраховался.

Но это было излишним. Завидев эти гнусные рожи и неумелые защитные стойки, в голове возникла лишь одна навязчивая мысль — убить.

Ничего не имел против обычных священников, задирающих цены на свечки и дерущих деньги с честного народа за крещение. Это их дело. В торгово-рыночные отношения встревал я редко, если только дело не касалось рабства.

Но в инквизиторах святости было еще меньше, чем в торгашах, и все эти свечки я был готов засунуть им в задницы. Впрочем, не придумали еще свечки таких размеров, чтобы усевшись на них, они смогли бы искупить свои грехи. Грехи не столько перед богом, сколько перед устоями морали, которые я ревностно поклялся защищать под эгидой «Юстициус».

Тени заплясали передо мной, образуя защитную стену, через которую даже их магия света просочиться не смогла.

Эзраил был прав, да и Демура тоже. Боги покинули Землю и неизвестно, сколько лет тому назад. Пожалуй, восставшие скелеты под Шардом оказались лишь остаточной магией бога загробного мира. Своеобразным напоминанием для смертных, как надпись на заборе на подобии «Шукасса был здесь». Вот и всё. А потому магии ли света тягаться с богом, на данный момент превосходящим по силе даже Талию?

Если так подумать, не удивился бы, если бы Габелл с Эзраилем спелись настолько, чтобы целиком и полностью подмять этот мир под себя. К сожалению, единственный бог с верующим в качестве владельца душекрадов вполне могли бы осмелиться на такой шаг. И более того — осуществить свои планы. Но нет, не бывать такому. Только не в мою смену.

Поглотив все потуги инквизиторов, влил в теневой заслон больше энергии и направил эту волну на них. Далее лишь наблюдая за неловкими попытками святош избавиться от вцепившихся в них черных туманных рук. Карабкаясь вверх по одежде, они цеплялись за глотки, сжимали их костлявыми пальцами и заставляли тех судорожно хватать ртом воздух. Тщетно. Один за другим инквизиторы падали на пол, похрипывая и корчась.

— Хм… — вытянул я перед собой открытую ладонь и призадумался.

Владей я подобными силами на постоянной основе, с «Юстициус» считались бы все от мала до велика. Даже богов не боялись бы так, как нас, и негодяям пришлось бы тысячу раз взвесить все «за» и «против», прежде чем совершать очередное злодеяние.

И в то же время я ни на что не променял бы свои клинки. Сила теней не выбирала меня, а вот клинки сами посчитали меня достойным владеть ими. И это чувство… Это чувство несравнимо ни с одним другим.

— Э-э-э… Даггер? — выдернул меня из мыслей осторожный голос Саймона. — Ну, здесь, кажется, всё.

— И правда, всё, — окинул я взглядом тренировочный зал, ставший для инквизиторов братской могилой. — Пора двигаться дальше.

Судя по всему, весь второй этаж собора был посвящен работе инквизиции. Вход на него был строго ограничен, а рядом с этой лестницей была еще одна в обход — на третий. Теперь я догадывался почему. Прежний папа Венедикт, пока еще не стал сосудом для более мерзопакостной мрази, решил держать свой тайный орден прямо под боком, уверенный в собственной неприкосновенности.

И впрямь, кому придет в голову совать свой нос в тайны верховного священника церкви Латэнци? А если Император и знал, то виду старался не подавать, придерживаясь той же доктрины.

Короче говоря, красиво здесь так, что глаза слепит, но негостеприимно ни хрена… Что ж, будем исправлять это досадное недоразумение.

— Ты, кстати, как от святош сбежать умудрился? — поинтересовался у Саймона между делом, прохаживаясь по коридорам и заглядывая во внутренние помещения.

— О-о-о, это до-о-олгая история, — протянул тот, хвостиком шагая следом за мной. — Но если коротко, то они вызвали моего прежнего хозяина, дабы подтвердить мою личность. Тот меня забраковал, а после — началось Смещение. Пока работники госпиталь баррикадировали, по-тихой свинтил. Ну и кое-какие лекарства прихватил с собой из запасов.

— Я слышал, что саксонская фармацевтическая индустрия шагнула далеко вперед, но чтобы настолько… — обернувшись, еще раз окинул парня быстрым взглядом. — Думал, до следующего года не оклемаешься.

— Да-а-а, наши пилюльки творят чудеса.

Он улыбнулся мне, проведя рукой по волосам и задержавшись на затылке.

И тут я встал как вкопанный, прямо посреди коридора.

— Скажи мне, Саймон…

Тот так же остановился позади меня, озадаченно на меня уставившись.

— Да? В чем дело?

— Когда мы впервые разговорились в поезде, на станции какого города мы вышли?

— Э-э-э… Ростов-на-Дону, кажется.

— И за кого я принял тебя сначала?

— За виконта… вроде.

— А как звали девушку, о которой ты рассказывал мне в номере гостиницы?

— Девушку? — вскинул он брови. — К-какую девушку? Я не говорил ни о какой девушке!

Прищурился, тщательно сканируя его побитую непростой жизнью физиономию. Телепат, в свою очередь, сделал неуверенный шаг назад.

— Это что… допрос? — с ноткой обиды в голосе осведомился он. — Меня допрашиваешь, что ли? Это в чем я тебе так сильно не угодил-то⁈

Ну, по крайней мере, обиделся он довольно искренне. Аж глаза немного увлажнились и нижняя губа задрожала. Наверное, я становлюсь параноиком…

— На всякий случай, — подмигнул ему. — А то мало ли, хитрецов тут всяких развелось в округе…