— В целом ты прав. Если без вреда делу, то почему бы и нет. Как я понимаю, тебя даже потеря выгод не волнует? С самыми знатными Кланами мог бы породниться, и выгоды они обязывались тебе предоставить.

— Что меня касается — так и есть. С некоторыми Кланами очень удачно получилось выгодные контакты заиметь и к своей пользе их привести, но в донорах не я один значусь. Ещё с десяток моих парней — студентов к этому делу привлекли, а им эти выгоды Кланов не под силу поднять и освоить. Им бы проще деньгами получать, но это такая потеря чести, что никто из них даже не заикнулся об этом.

— А ты, значит, заикнулся…

— Так сплошная же выгода со всех сторон, куда не посмотри! Ни мне, ни девице никуда на ночь глядя тащиться не надо. Подъедет она в нужный ей день в клинику и через пятнадцать минут свободна. Опять же — экономия генофонда сказочная! Сперматозоиды, в избыточном количестве, только мешают друг другу. Зачем их тратить миллионы, если десятка тысяч за глаза хватит.

— А как благородные семейства очередь между собой поделят?

— Наш банк, как и любой другой банк — организация коммерческая. Каждый месяц на тендер будем выставлять порций по двадцать — двадцать пять каждого из парней — участников проекта, и пусть они их выкупают. С учётом высокого шанса забеременеть, около сорока процентов и выше, получаем порядка ста магов в месяц, а то и больше. По крайней мере немец-перец-колбаса называл мне именно такие цифры.

— Хм… Тысяча сильных магов в год… Заманчиво, но почему не больше? — повёл носом Рюмин, явив мне нехарактерный для него жест, никогда ранее мной незамеченный и оттого, непонятный.

— А обучать их кто и где будет? И потом, маги живут долго, где для них всех хорошую работу найти? Не случится ли так, что кто-то от безденежья на кривую тропку свернёт? Сразу должен сказать — сильного мага, если он вдруг разбойничать надумает, ловить будет сложно и без больших жертв это дело не обойдётся.

— С чего ты так решил?

— Башкирский язык начал изучать, — вздохнул я, понимая, что мы переходим к ещё одному длинному разговору, — Хотел книгу какую-то на этом языке почитать для практики и споткнулся о фразу: — Курыкма, Маруська, мин Дубровский. Оказалось, что это книжка про дворянина, ставшего разбойником.

— И что это означает?

— Не бойтесь, Машенька, я Дубровский, — процитировал я оригинал произведения, который нашёл, чтобы прочувствовать разницу в языках.

— Не подскажешь, зачем тебе башкирский? — ничуть не повёлся государь на лингвистику, выхватив из моих слов главное.

— Нефть у них в достатке, — сумел я удержать лицо, чтобы не выразить сожаления в том, как легко меня раскусили.

Не удалось забавной фразой скрыть свои интересы.

— И что тебе в той нефти?

— В Штутгарте я посетил музей автомобильной техники и понял, что у нас в Империи дерьмовый бензин. Пока нормального топлива не будет — все наши потуги с улучшением двигателей бессмысленны. Хочу скупить земли в Башкирии, организовать там добычу нефти и построить нефтеперерабатывающий завод, чтобы отработать на нём производственный цикл, который позволит получать высокооктановые сорта бензина, — чётко, как учили, доложил я смысл очередного проекта.

— Не надорвёшься? — глубоко вздохнул Рюмин, прежде, чем начал говорить.

— Сам лезть не стану. Опыт уже имеется. Каждый должен заниматься своим делом. Сейчас мои службы собирают команду и анализируют всё, что у нас есть в плюсе, а заодно и смету составляют. Платиноиды из Томтора как раз к месту придутся. Без катализаторов из них никак в вопросе переработки нефти не обойтись, — отмерил я ещё одну микродозу лести, чтобы у Императора сложилось правильное мнение о том, что уникальное месторождение попало в нужные руки.

Так-то, да. В мои загребущие ручищи месторождение Томтор попало. И уж поверьте, я постарался.

Японские маги Земли буквально прифигели, когда им, в общей столовке наспех созданного сборного городка, начали подавать блюда высокой японской кухни.

Цена вопрос смешная.

Повар из токийского ресторана, согласившийся на вахтенную работу за двойную оплату, и полтора — два центнера продуктов, добавленных в список логистической доставки.

В минусе имеем меньше десяти тысяч рублей в месяц, а в плюсе — почти полуторакратную норму выработки, с экономическим эффектом тысяч в… Да нет, пожалуй, в пару миллионов рублей.

Красивый бизнес. Из тех, которые я люблю.

Никого не надо наказывать, достаточно поощрять. Не стану скрывать, я ещё этим магам потом и личных служанок привёз, предложив деревенским девушкам — вахтовичкам нереальную зарплату, по японским меркам.

Короче, если бы не холод, комары и мошка, то японские маги бы попали в рай на Земле.

Но, маги, они на то и маги, чтобы уметь справляться с трудностями. Месяца не прошло, как они перестали жаловаться на неблагоприятные факторы. Справились. Научились бороться со столь незначительными неприятностями, уничтожая летающую мелочь в полутора метрах от себя.

Всего лишь одна их просьба осталась без удовлетворения. На третью, в неделе, бутылку саке, я не согласился.

Пусть почувствуют, гады, что они вообще-то наказание отбывают, а не высокооплачиваемую вахту в курортных условиях отрабатывают!

Шучу. Деньги я им плачу, по японским меркам, очень даже приличные. Хрен бы кто столько из них у себя на родине заработал, а условия…

Чтобы их понять, надо быть конченным рыбаком. Примерно таким же, как я.

Хариус, ленок, голец, и ещё какие-то незнакомые мне рыбы чуть ли не даром сами на крючок вешаются. В реке, до которой сто метров ходу.

Больше пуда за два часа! Наловил бы больше, но мне снасти несколько раз ломали и обрывали. А когда повар-японец сделал из пойманной мной рыбы хе — я осознал, что Томтор я никогда и никому не отдам.

Моё!

Точка.

И пусть Светка проклянёт меня именно сейчас, наверняка имея груду камней за пазухой, но у меня своё восприятие Томтора и его необычайной северной красоты.

Не многим довелось её увидеть.

Обычный обыватель стремится на юг, к тёплым морям, не представляя себе, насколько ущербны его понятия о прекрасном.

Всё познаётся в сравнении.

Помню, как принимающая сторона, в роли которой оказался один из наших уральских заводов, показала немцам чистейшие озёра в Челябинской области. Иностранцы натурально выпали в шок, узнав, что озёр с такой прозрачностью в одной только области очень и очень много.

У них такие реликты на вес золота. А у нас, оказывается, их полно.

И это немцы ещё Байкал не видели.

Если разобраться, у нас столько всего недооцененного, что просто ужас!

Чтобы понять эти возможности, надо посмотреть на свою страну другим взглядом. Хотя бы тем же, японским. У них там каждый горячий, а то и чуть тёпленький источник воды превращён в предмет культа.

Подумаешь, ценность… На тех же Курилах им несть числа. Да и на материке хватает, а на Камчатке воду горячих источников элементарно для отопления домов пользуют.

Попробуй после этого разберись — что истинные ценности, а что мнимые.

Не, так-то наплевать, но у меня в документах имеется пара проектов на эту тему.

Как несложно догадаться — мне в них предложена роль инвестора.

— По Башкирии у тебя серьёзные намерения? — оторвался Император от чаепития, вероятно заметив, что я мысленно уплыл в далёкое — далёко.

— Скорее да, чем нет, — сказал я чистую правду, поскольку до сих пор не получил от своих аналитиков расчётов по прибыли.

Жизнь научила. Рискованные предприятия, а тем более, планируемо убыточные, можно открывать лишь в случае крайней необходимости.

В любых иных случаях такой проект потянет тебя на дно не хуже, чем кирпич, привязанный к ноге.

— И когда же я увижу конечный результат? — поинтересовался Рюмин.