Не, я что, должен был гурманом притвориться, и расхваливать то, в чём не понимаю?

Не моё это. Я хоть и князь, но вкусы у меня такие же остались, какие до получения всех этих регалий и званий были. Должен заметить, что моим жёнам эта моя простота то нравится, то наоборот, она их раздражает. Причём, заранее никогда не предугадать, куда стрелка компаса их настроений покажет в очередной раз. И уж совсем мне худо приходится, когда одной из них что-то понравилось, а другой нет. Зачастую мне даже замечания не делают, а просто вздыхают, и таким взглядом одаривают, что только держись, а Алёнка ещё и грустить начинает. Причём умудряется это делать так невыносимо, что уж лучше бы выругала неприлично.

– Первый техномагический у нас к лету почти в полную силу заработает. Обещают три цеха запустить, – поделился я радостными новостями.

Признаться, мне эта радость в сумасшедшие деньги обошлась, но тут, к счастью, время года сыграло в мою пользу. Строителей безработных пока полным-полно. Сезон у них ещё не начался, а на нашем подземном городке времён года не существует.

– И это говорит полноправный владелец чёрт знает какого количества заводов, – с какой-то укоризной попенял мне Густавсон.

Странненько.

Никогда раньше за ним не наблюдалось высказываний в таком тоне.

– Ещё не полноправный. Даже очень хорошим стряпчим около месяца потребуется, чтобы всё было документально оформлено и подтверждено, – поспешил я восстановить справедливость, давая объективную оценку той системе бумажной волокиты, которая у нас существует, – А так пока только с ознакомительной поездкой везде побывал.

– И как впечатления? – словно мимоходом поинтересовался Усольцев, проходя около меня, чтобы наконец-то открыть форточку.

– Признаюсь, что ничего подобного я раньше не видел. Это не заводы, а махины. Но для наших целей подойдёт всего два или три, – этак хитро глянул я вслед Усольцеву, заметив, как у него дрогнула спина.

Ага, просто из любопытства он вопрос задал. Как бы не так!

Не мне одному семимильными скачками вперёд лететь. Компаньоны у меня тоже выросли и на верфях им давно уже тесно. Я не про возраст. Зачастую в делах он особой роли не играет. Нет, речь идёт про масштаб, размах. Не каждому человеку в своей жизни удаётся выпрыгнуть из детских штанишек и приобщиться к большому, серьёзному делу. И уж совсем единицам может повезти и они станут одними из основателей чего-то нового и чрезвычайно интересного.

– Простите, как вы сказали? – очень живо развернулся ко мне Густавсон, который до этого усердно пыхтел своей трубкой и делал вид, что разговор его не слишком интересует.

– Вы про специфику заводов интересуетесь, или сразу про наши цели поговорим? – я изо всех сил постарался сдержать ехидную ухмылку.

Не, компаньоны у меня люди взрослые, талантливые, причём, может даже чересчур талантливые, но вот по сравнению с тем, как князь Обдорин умеет беседы строить и вести, они, словно дети малые. Да и другие князья тоже не подарок. Тому же Константину я пока явно проигрываю в разговоре. Всегда он так его повернёт, что сам не заметишь, как в какое-нибудь дело впрягаешься. Да что там далеко ходить. Одна Дашка чего стоит! Такие разговоры разговаривать умеет, что у меня то голова кругом, то потею.

– Олег Игоревич, вы теперь так высоко взлетели, что я порой не знаю, как с вами говорить, и признаться, даже робею порой, – попытался высказаться Густавсон так, чтобы это походило на шутку.

– А вы делайте вид, что ничего не произошло, – посоветовал я и чуть прищурился в лёгкой усмешке, а наш профессор отчего-то вдруг потерялся на пару секунд.

Пошутили, что называется. Каждый о своём.

– Цели. А какие у нас могут быть цели? Сидим вот, изобретаем. Вас с удовольствием слушаем. Вдруг да на ваших новых заводах, что вам за женой достались, что-то и получится в жизнь воплотить, – вступил в разговор Усольцев, заполняя возникшую неловкую паузу.

– Как раз те заводы, про которые я собираюсь рассказать, не совсем, чтобы мои полностью. Два из них организованы в форме товарищества, а третий, так и вовсе акционерное общество. Говорил я со Светланой. Она ничего не имеет против того, чтобы вас двоих в совладельцах увидеть. Мы готовы вам каждому по пять процентов из своего пакета выделить. К сожалению, больше не получается. Контроль над заводами всё-таки должен оставаться в одних руках. Для основных сталелитейных заводов эта троица вроде вспомогательного производства. Не хотел Второв от кого-то зависеть, оттого и постарался подобрать заводы так, чтобы полный производственный цикл охватить. Так что инструментальный, крановый и вагоностроительный заводы, хоть и числятся среди его производств, но они не основные. Построены добротно, с хорошим запасом производственных мощностей. Сейчас работают в одну смену. Впрочем, я вам тут документики кой-какие принёс. Так что посмотрите, если вас моё предложение заинтересовало.

Переглянувшись, компаньоны подтянулись к столу, затушив под моим осуждающим взглядом свои курительные принадлежности.

– Предложение более, чем щедрое, – наконец произнёс Густавсон, отложив в сторону составленный Алёнкой финансовый план, по которому моим компаньонам предлагалось оплатить только половину доли, а на вторую взять кредит в моём же банке. Точнее, в будущем моём банке. К слову сказать, кредит не обременительный. Доходы, полученные ими от заводов позволят его закрыть лет за семь – восемь, – Но я, как порядочный человек, вынужден отказаться. Причина для отказа у меня объективная. Мой возраст. Я так понимаю, что в совладельцах вы именно меня видите, а не моих наследников. Полагаю, что вы, князь, в силу своей молодости не задумывались над тем, что человек не вечен. Но перед вами старик, проживший на этом свете уже достаточно долго. Сколько мне той жизни осталось? Лет пять, может чуть больше.

– Это единственная причина? – достаточно радостно отозвался я.

Отчего радостно, если мы начали о грустных вещах говорить? Так Густавсон только что с меня приличные проблемы снял. Не коснись он вопроса своего возраста, и пришлось бы мне с ним далеко не простую беседу устраивать.

– Пожалуй, да, – отозвался Густавсон, разглядывая меня поверх очков, которые он нацепил перед чтением.

– Ну и отлично. Тогда завтра вы вместе со мной едете к Джуне. Прямо с утреца и помчимся.

– Не смешите меня, Олег Игоревич. Да, я слышал какие легенды про вашу целительницу в посёлке рассказывают, но хочу напомнить, что это у нас Одарённые, и то, далеко не все, себе жизнь продлить могут, а нам, простым смертным, оно не дано.

– Поверьте на слово, Рудольф Генрихович, не стоит на месте магическая наука. Не хочу хвастаться, но и я к этому руку приложил. Так что предлагаю не спорить, а попросту съездить и узнать, что в свете новых знаний возможно, а что нет. Насчёт принятия решения по заводам я вас торопить не стану. Скажем так, недельку – другую вам на размышления можно дать смело. А там, глядишь, и результат какой появится. Тогда и вернёмся к разговору. Договорились? – всё так же весело продолжал я, откровенно потирая руки.

– Мне кажется, или темнит наш князь? – обратился Густавсон к Усольцеву.

– Определённо, темнит. Но в данном случае я его поддержу. Что бы он там не придумал, это определённо вам только на пользу пойдёт, – почесал затылок техномаг, не в силах оторваться от перечня станков, имеющихся на инструментальном заводе.

Угу, я тоже над ним завис, когда первый раз увидел. Уникальные станочки на заводе имеются. Я и предположить не мог, что такие существуют. Обещали меня с мастером познакомить, который их выдумал. Если очень коротко рассказывать, то меня в них прельстила простота работы. Это копировальные станки трёх видов для работы по металлу. Квалификация станочника особого значения не имеет, и это очень важно. Сразу решается проблема обученных кадров. Там цех целый есть, где на всю смену один инструментальщик и два наладчика из соображающих работают, а остальные только успевают заготовки устанавливать и готовые изделия в ящики складывать.