Как обычно принято, после торжественной части полагается попойка. Дикая. Безжалостная. Безрассудная. Так интеллектуальный авангард академии Белой зари поступал из года в год. Негоже нарушать вековые традиции, ведь так?

Вернувшись в казармы, облачившись в новенькие зачарованные костюмчики, юноши отправились в этиловые путешествия по кабакам, тавернам и прочим злачным местам. Планируя потратить все имеющиеся на руках звонкие накопления да зарядиться под завязку памятными воспоминаниями. Чтобы всю жизнь помнить!

– Та-тул! Тебе ли не знать все самые "сладкие" места древнего Антара! – Молвили выпускники! – О твоих приключениях ходят легенды. Похождения поражают своим размахом! Сегодня наш день, ребята! Так пусть Та-тул будет нашим гидом в мире проспиртованных грез!

– Сочту за честь устроить вам алкотур! – Радостно отвечал будущий тартужанин. Настал час упоительного веселья. Напитки разного цвета, крепости и качества лились рекой. Парни наполняли кровеносные сосуды горячительной влагой, устраивали испытания печени, а разум погружали в дурманящий рай! Рай, в котором, по сути, еще зеленные юнцы видели себя повелителями мира! Храбрые, как львы, красовались перед разношёрстной публикой питейных заведений, словно павлины, распушив хвост колоссального самомнения. Гримасничали, подобно обезьянам, а под конец ели и пили, уподобившись свиньям.

Не один человек, живущий на нашей планете, не ответит вам, что десять молодых, пребывающих в алкогольном угаре, людей, забыли на сельскохозяйственных складах города. Незваные гости задобрили сторожа остатками монет да выпивкой, предложив разделить последнюю вместе с ними. Он, старый пройдоха, с удовольствием согласился на подношение, приняв гостей. Повесы желали встретить новый день в ангаре, хранившем в своих стенах арбузы да дыни. Расположившись среди спелых даров юга империи, в центр живого круга, поместив фонарь охранника, продолжили возлияния. А как все знают, самые задушевные беседы перед рассветом. В тот час раннего утра, когда измученное развлечением тело требует отдыха, а разум рождает безумные идеи.

– Так… – Вещал Та-тул. – Мы… Мы можем… Смогли… Хе-хе. Попороли!

– По… Попороли! – Хором отвечали выпускники на слова гида.

– Скоро! Скоро! Новая жизнь. Да… А, давайте! – Алкопроводник собрал остатки воли в кулак, заставив свой язык слушаться. Говорить хоть и медленно, но внятно и членораздельно:

– Нас разведет судьба… Мы ведь не глупые… Да, парни? Мы дадим клятву верности на крови! Обещание братской помощи! Мы… Всегда… Всем присутствующим здесь, а ты! – Тут глаголющий указал вторым пальцем в сторону доброго, беспечного старика, – станешь нашим свидетелем!

– Ну, молодчики, даете. – Утер усы и погладил бороду пожилой хранитель складов. – Звонкая монета и приличная выпивка делают меня самым лучшим свидетелем!

– То-то же, – недобро ухмыльнулся Та-тул; – все за?

Юнцы закивали. Голова отключилась. Зеленый змий взял над ними власть. Готовы на любую, даже самую сумасбродную, затею.

– Тогда приступим… – Поднялся затейник, – слушать и повторять! Меня!

– Мочи уже, – крикнул горе-свидетель, – трави лебедку!

Инициатор поднялся, немного покачиваясь, – попрошу… Повторять, все… Четко. – Участники послушно кивали. Пошатываясь, встали, держа в руках пузатых стеклянных друзей, с остатками высокоградусного содержимого. Юноши, могу поспорить, даже отчет в своих действиях отдать не могли, но команды выполнять – пожалуйста.

– Нежели так… Приступим. – Присосавшись к бутылке, будущий тартужанин мощными глотками опустошил оную. Все остальные повторили. После, присев на корточки, разбил ее, а полученной розочкой по очереди располосовал себе оба предплечья, сквозь костюм. Руки в момент обагрялись кровью. Кожа разошлась, явив взору поврежденные мышцы. Некоторые полоснули так сильно, что позволили внимательным окружающим узреть работу сухожилий.

Разорванная ткань жадно впитывала алую влагу. Ни одной капельки не упало на пол амбара. Разум наполнила резкая боль, но решимость воплотить задуманное лишь крепла. Осмотревшись, понял: не зря сегодня его окружают лучшие ученики. Перед собой, в свете масленой лампы – видел серьёзных людей, готовых идти до конца. Даже если придётся пусть кровь. Свою кровь!

Не теряя времени, Та-тул соединил свои, покрытые безобразными увечьями, конечности, с предплечьями ребят, стоящих справа и слева. Присутствующие совершили то же самое действо, образовав круг. Переплетя пальцы кистей, телами плотно прижавшись, парень-затейник громко, четко и торжественно зачитывал обязательство каждого, кто дал согласие на сие действие:

– Коли нужда, коли беда. Хворь и увечья. Нам не страшны! Единым кругом и единой душой! Питая плоть свою – питаешь кровного родича. Мать и жена, дочь и сестра. Отец и сын, брат и прочий друг в стороне. Клятву мы принесли, коли нет покоя одному, не устанут трудиться все. Одной головой. Одним телом. Одной душой. Да быть такому!

Десять голосов наполнили склад. Десять тел двигались синхронно, распевая песню кровавой клятвы и совершая доисторический танец верности. Разум десятерых слился в единый. Колоссальные причудливые тени наполнили пространство амбара. Юноши сначала засветились всеми цветами радуги, а после стали мигать. Костюмы то подчеркивали фигуры своих обладателей, то скрывали от любопытных старческих очей. Наблюдая за обрядом страшного обязательства, старик в короткий срок сменил приподнятое любознательное настроение на тихий, тонущий шок.

Страж овощей наблюдал. Хмельное настроение прошло. Сердце бешено стучало. Вдруг пошла кругом голова. Не в силах больше лицезреть представленье, бросился вон из здания, моля у высших сил прощения за проявленную слабость. "Зачем пустил? Зачем позарился на щедрые дары непрошенных гостей?! Горе тебе! Беда! Старый болван!".

Давненько дряхлая плоть не испытывала на себе такие нагрузки. Ни физические, ни моральные. Дед доковылял до сторожки, тяжело дыша. Обливаясь потом. Ворвался в нее, ощутил резкую боль в груди. Перед глазами плыли цветные круги. Страх, смерти страх, неожиданно ворвался в сознание пожилого. Рухнув на трехногий табурет, ощутив спиной прохладную каменную стену коморки. Постарался перевести дух. Безуспешно. Каждый вдох преисполнен мученья. – "Боги помогите!". – Крикнул в пустоту: – "Помогите мне, Боги!". Боль ушла… Свет померк… Затих… На веки…

Сейчас, спустя почти год с приезда в Калакеанский бассейн, Та-тул, ныне офицер Арбуз, неохотно вспоминал события трехлетней давности. Хотя, возвратиться мысленно в те события не составляло труда. Помнил, как открыл глаза после безумной попойки, разомкнул слипшиеся губы, услышав при этом истошный крик рядом с собой.

– У арбуза глаза! Зрячая ягода! Она шевелится! – Вопил некто подле него.

– Что у вас здесь происходит? – Задал вполне логичный вопрос другой голос. Спокойный. Серьезный. Властный.

– Господин капитан! Арбуз на меня глазеет! Живой! Он живой! – Не унимался нежданный наблюдатель.

– Аааа! Зачем орать? – Протянул Та-тул.

– Еще и говорит! – Новый приступ истошного вопля, а после звук глухого падения на пол.

Арбуз присел. Голова трещала безбожно. Тошнило и немного потряхивало. Обычная абстиненция. Знакомое чувство. Ну да ладно. Больше тревожило, что он находился в каком-то большом здании, кругом черно-зеленные полосатые да желтые плоды, слабое освещение. Хотя это мелочи. Люди в форме. Напротив. Вот сейчас уже играем по-крупному.

– Что у вас здесь происходит? – Вновь прозвучал вопрос. Крупный мужчина, стоящий спиной к проходу в склад, ожидал ответа. Видимо, самый главный. Та-тул не мог его хорошенько рассмотреть, да и не желал особо-то.

– Не знаю… – Бросил в ответ вчерашний выпускник.

– Что у вас здесь происходит? – Старший не унимался.

– Может… Хватит? Отвали! Я сам особо не понимаю. – Несмотря на тошноту хотелось есть. Какие противоречивые ощущения. Вот глоток воды воспринимался бы как высшее благо.