Видимо, Фуллия что-то усмотрела на моём лице, так как внезапно оттолкнула Женна, рухнула на колени и, воздев руки, возопила:

— Как вы можете глумиться над чужим горем⁈

Наступила тишина. Лорд Женн посмотрел на Фуллию с таким же лёгким испугом, что и остальные. Я насторожилась — похоже, мачеха решила выдать некий экспромт.

— Мой дорогой муж, — всхлипнув, страдальчески продолжила женщина, — на смертном одре умолял меня не препятствовать тяге его любимой дочери к природе. Просил позволить ей вернуться в родовую усадьбу. В место, где она всегда оживала! Вы бы видели бедняжку… В столице она напоминала тень.

Гости зашумели, переговариваясь, и я понимала, что они обсуждали преображение худышки Одэллии в даму с объёмными формами, которые пролезали не во все двери. Про дырки в заборе вообще молчу!

— Но моей милой Жозетте противопоказана сырость, — стенала безутешная вдова.

Её дочь поднесла кулачок к алым губам и показательно кашлянула, подтверждая слова матери. А Фуллия горько разрыдалась и потянулась к слушателям в показном отчаянии:

— Как мне разорваться между дочерями? Одна не может жить в городе, другая в деревне. Вот я и вспомнила о просьбе дорогого супруга, который перед последним вздохом попросил выдать дочь замуж за лорда Женна…

Она опустила лицо в ладони и затряслась всем телом, но я не поверила рыданиям, слишком похожим на смех. Фуллия была счастлива, что нашла способ добраться до денег, отложенных герцогом на свадьбу дочери, пусть ей и придётся поделиться с Женном.

Я же облегчённо выдохнула и легонько пожала ладонь Стаца.

«Нет никаких бумаг, — выразительно посмотрела на него. — Может, и есть, но вдова не решилась их предоставить, зная, что генерал Карающего меча заинтересованное лицо в этом деле».

Фуллия рассчитывала на то, что все покорятся воле умершего? Что я подчинюсь из боязни потерять лицо? Что добровольно отдам наследство Одэллии расточительным родственничкам?

Не на ту напала!

— Извините, — громко проговорила я, привлекая внимание. — Мне жаль, но я не могу исполнить последнюю волю отца. По весьма уважительной причине!

О, какой взгляд мачеха бросила на меня! Если бы им можно было убить, мои останки сейчас разлетелись по всей округе. Фуллия смотрела с такой ненавистью, что было непонятно, как она сдержалась и коброй не набросилась на несносную падчерицу? Сжимая кулаки, она процедила, с трудом сохраняя жалобный тон:

— Что же это за это причина?

— У меня будет ребёнок от господина Ревска, — чеканя слова, громко проговорила я.

Стац резко повернулся и замер, лишь глаза его становились всё шире и шире. Я понимала изумление мужчины, ведь мы так и не перешли заветную черту. Но другого выхода у меня не было. Я не собиралась проигрывать мачехе. И теперь на кону её слово против моего.

— Поэтому мне придётся поступиться волей отца и выйти замуж за генерала, — добила бледную и дрожащую Фуллию.

Глава 49

Каюсь, я далеко-о-о-о не ангел!

Иногда после работы приходилось ехать на дачу, чтобы полить грядки в засушливый день или прикрыть дверцу теплицы в прохладный. Я уставала так, что едва волочила ноги. Была бы рада остаться на ночь в домике, но дома ждал голодный муж, а утром рано вставать…

В общем, поднималась и, ощущая себя зомби, топала на последний автобус. Разумеется, там уже была длиннющая очередь, и все с корзинками, мешками, рюкзаками. О том, чтобы занять сидячее место, не могло быть и речи. А стоя занимала столько места, что слышала в свой адрес множество эпитетов с ярко окрашенной экспрессией.

Однажды я почти заняла последнее сидячее место! Я стремилась к нему, как утопающий к берегу, но мужчина лет тридцати, что стоял за мной в очереди, оказался быстрее и плюхнулся на сидение перед моим носом. А потом нагло уткнулся в телефон, делая вид, что всегда здесь сидел.

Я не стала ругаться, требуя справедливости, но и молчать не стала. Поддавшись эмоциям, осторожно вынула из его уха наушник и громко, на весь автобус, заявила:

— Уступите место беременной женщине!

Да, у меня есть животик. И бёдра широкие. И грудь очень-очень пышная… Скажем прямо — я полная! Но с тех пор мне всегда уступали место в автобусе, думая, что я беременна. Именно этот случай пришёл на ум в момент наглой лжи мачехи Одэллии.

— О, так вот почему она пополнела, — шепнул кто-то.

— Всегда говорила, что беременность украшает женщину, — вторил другой голос.

— Теперь понятно, почему закостенелый холостяк Ревск решил жениться! — глумливо хохотнул третий.

Фуллия, которая только что играла убитую горем вдову, — не очень-то достоверно, к слову! — теперь действительно выглядела жалко. Глаза расширились, лицо посерело, нижняя челюсть мелко-мелко затряслась.

Женн отшатнулся так, будто у меня уже отошли воды, и ему придётся лично принимать роды. Несостоявшийся жених поспешил скрыться под смешки окружающих. Я же прощалась с репутацией невинной девы, которая, если честно, мне не особо была нужна. Меня вполне бы устроило жить в маленькой усадьбе, выращивать кабачки и…

«Почему я упомянула Стаца⁈»

Мысль поразила меня, как гром среди ясного неба. Да, я ответила на выпад мачехи так, что ни у кого не осталось сомнений в моей победе. Но зачем было рушить репутацию генерала Карающего меча?

За миг до «признания» мне показалось это хорошей идеей. Разумеется, ни у кого и сомнений не возникло. Ведь господин Ревск, судя по поведению в нашу первую встречу, тот ещё ловелас!

Для горожан не секрет, что генерал едва ли не каждый день посещал усадьбу, где жила одинокая девушка. Моим словам поверили, и замуж на Женна выходить не придётся. На мою свободу и имущество больше никто не будет покушаться, но что станет с честью Ревска? Всё же это не современный мир, где секс до свадьбы в порядке вещей.

Совесть грызла меня с таким же упоением, как малышка Ания кабачковые чипсы.

Я виновато покосилась на мужчину, который, в отличие от окружающих, шумно и жадно обсуждающих скандальную новость, не проронил ни слова.

— Господин Ревск?

Стац был бледен. Взгляд устремлён вперёд. Губы сжаты в тонкую линию.

У меня нехорошо стиснуло грудь.

«Боже, ну почему я поддалась эмоциям? — корила себя. — Надо было просто заявить о беременности без всяких имён! Нет, всё равно бы догадались, ведь Стац попросил губернатора о помолвке… Тогда стоило придумать другой выход».

Но вырвавшихся слов уже не запихнешь обратно.

Я осторожно тронула руку мужчины и виновато поинтересовалась:

— Вы в порядке?

Генерал вздрогнул, медленно перевёл невидящий взгляд на меня и с явным трудом сфокусировался.

— Да-а-а, — криво улыбнувшись, пролепетал он.

И рухнул на пол без чувств.

В зале снова стихло, а я испуганно кинулась к мужчине:

— Стац, что с вами⁈

— Обрадовался новости? — ехидно предположила Вивана.

Коснувшись генерала, я испуганно отдёрнула руку и, заметив кровь, торопливо спрятала ладонь в складках платья.

«Новость не при чём, — запаниковала, понимая, что дело плохо. — Ему стало хуже из-за ранения!»

Как же быть? Надо незаметно унести раненого с бала и доставить к целителю. Но я помнила, что не всякий целитель может помочь дракону, а помощников Стаца рядом не было. И тут заметила среди слуг знакомое лицо.

— Аррис, — позвала гонца, который подрабатывал у меня курьером. — Помоги господину Ревску.

Когда юноша приблизился, шепнула на ухо:

— Твоё молчание будет щедро вознаграждено.

— Не беспокойтесь, леди Одэллия, — шепнул он и хитро сверкнул глазами. — Надеюсь, за эту услугу вы простите, что одну из коробочек я не довёз до покупателя?

— Как так? — ахнула я. — Ну и плут!

— Не удержался, миледи, очень вкусно… — повинился тот и громко позвал: — Господин Ревск! Я помогу вам подняться. Обопритесь о моё плечо!

— Я провожу, — вызвалась Вивана и подмигнула мне.

Гости расступались, живо обсуждая разворачивающееся на их глазах представление, о котором по Реинхилду ещё долго будут ходить сплетни. Мне же было не до них, поскольку предстояло пожать то, что посеяла. То есть, принять на себя последствия заявления.