Новый работник прошел на кухню. В раковине громоздилась грязная посуда, а холодильник завывал как Боинг. На полках стояли целые батареи консервов с различными супами и другими готовыми блюдами. Под столом, с облезлыми ножками, собаки пытали линолеум.

Вслед за Сэмом в кухню вошёл усталый Джонатан, его красное лицо блестело от пота. Он грузно приземлился на стул и безуспешно попытался вразумить собак.

- Молли, Долли, хулиганки, оставьте линолеум в покое!

Колли дружно посмотрели на хозяина, немного помедлили и продолжили своё грязное дело. Было видно, что Стейнхардт был человеком добрым, не особо требовательным и не совсем здоровым.

Сэм улыбнулся, взял обеих хулиганок за ошейники и вывел их за порог.

- Хозяйству явно не хватает женской руки, - произнес Стейнхардт, обращаясь к вошедшему охотнику, - А я ведь вдовец со стажем. Прошло пятнадцать лет как я похоронил свою Эбигейл, упокой господь её душу. Рак. А наша единственная дочь, Мэри, уехала с фермы лет десять назад, закончила академию ФБР и теперь она спецагент, живёт в Вашингтоне, приезжает меня навестить раз в год.

- Сочувствую вашей потере, Джонатан, - произнёс Винчестер.

- Дело прошлое, - выдавил хозяин, глядя на свои натруженные руки. Но было видно, что ему всё еще не хватает любимой жены.

- А кто еще из работников на ферме кроме меня? - Винчестер попытался перевести разговор на другую тему.

- Чед и Энди, они тоже здесь недавно. Молодые совсем, ветер в голове, но работают неплохо. Поехали на выставку штата. А ты откуда, парень? - неожиданно спросил Стейнхардт. Этот вопрос застал Сэма врасплох и это не ушло от внимания хозяина фермы.

- Ну… Я из Оклахомы. Родители пару лет назад погибли в автокатастрофе. Других родственников у меня нет, - ответил охотник и потёр плечо.

- А что с плечом? - заметил Джонатан.

- Черная корова, та в конце пастбища, боднула слегка.

- Зная ее, не сказал бы что слегка. Держись от нее подальше, с ней мог сладить только Берт…, - разговор прервали собаки, непонятно как проникшие опять на кухню. В этот раз они просто прошли к своим пустым мискам, которые, кряхтя, наполнил Стейнхардт.

Сделав на двоих салат и бутерброды с ветчиной, Сэм быстро поел, отказавшись от пива. Мужчины ещё немного поговорили о работе на завтра и пожелали друг другу спокойной ночи. Затем Джонатан ушёл к себе в комнату и из-под его двери замерцал свет - хозяин включил телевизор. Транслировали какую-то мелодраму, охотник определил это по звуку женского голоса. Стараясь не хлопать дверью, Сэм вышел на крыльцо и поправил ярко горевший на веранде фонарь.

Ночь пустила его в свой таинственный мир. Дневная жара спала. Пепельный месяц поднялся высоко в небе и выглядел несколько искусственным. Множество ночных звуков обрушилось на Винчестера: легкий ветер шелестел травой, запоздалый кузнечик спешил закончить свою песню, хлопала крыльями пролетающая мимо птица. Казалось он слышит как трепещут листья единственного в округе дерева. Вдруг послышался тихий шорох, что-то приближалось. Сэм напрягся - привычка охотника всегда быть наготове. Но это была одна из собак, она облизнула его руку и скрылась за сараями.

Винчестер немного побродил возле дома, вернулся на свой второй этаж и улегся спать, не раздеваясь. Первый раз со смерти Дина он спал спокойно, и ему не снились кошмары.

На следующий день Сэм проснулся рано утром, что очень его удивило. Где-то, высоко, под крышей, пищали птенцы - неизвестная птица устроила там себе гнездо. Солнце, заглянувшее в маленькое окно, сплело на полу сложный узор из квадратов, ромбов, теней и света. В поле кузнечики торжественно пели гимн новому дню.

Колли приветствовали, вышедшего на улицу, охотника дружеским лаем и прыжками. Джонатан выгонял коров на пастбище из самого большого сарая. Сэм поспешил помочь ему, но хозяин махнул в сторону дома, мол иди сначала завтракать.

Второй рабочий день стартовал для Винчестера с того, что он удачно вляпался в коровью лепёшку.

- Твою дивизию! - воскликнул Сэм словами старшего брата.

Он принял душ, расположенный в пристройке к дому и пошёл на кухню. На плите стояла ещё тёплая кастрюля с кашей, которая оказалась довольно вкусной. Добавив к ней два огромных бутерброда с маслом и чашку растворимого кофе, Сэм позавтракал. Затем он съездил в Бельвиль и купил несколько банок с голубой краской, чтоб вернувшись, приступить к покраске дома и веранды.

Ближе к обеду в ворота фермы въехал старенький грузовичок. Из него вышли два молодых высоких парня, одетые в почти одинаковые новые джинсы и яркие футболки с логотипом бейсбольного клуба “Канзас Сити Роялс”. На их русых головах почему-то были одеты белые ковбойские шляпы.

Мужчины представились друг другу и обменялись рукопожатиями. Это были Чед и Энди, которые ездили на сельскохозяйственную ярмарку штата, где их телка, к сожалению, заняла всего лишь 14 место. Парни ушли в пристройку, обмениваясь шуточками о каких-то Кейт и Норме.

К вечеру Сэм закончил покраску большей части дома. К тому же он осмотрел крышу и заметил что кое-где она прохудилась. К концу дня он, весь заляпанный краской, еле влез по лестнице и мгновенно отключился как только коснулся своей жесткой подушки.

Теперь каждое утро для охотника начиналось так. Он вставал рано, шёл в дом, где Джонатан уже сварил кашу, по секретному рецепту своей бабушки. Затем занимался делами. Обедали мужчины в основном консервами.

Винчестер красил веранду, латал крышу и заборы, заменял сетку на входной двери, чинил сломанный кондиционер, ему даже удалось реанимировать один доильный аппарат. Он чистил стойла, менял подстилки, ездил в город за продуктами, кормовыми добавками и лекарствами для Джонатана. Хозяин фермы был очень доволен своим новым работником.

Животными в основном занимались Чед и Энди: поили и кормили коров, возили на убой, доили, прививали. Каждый вечер они ездили в близлежайщие городки приятно проводить время с девушками. Больше ни о чём другом они не говорили и считали Винчестера, который их сторонился, парнем “не от мира сего”.

Перед сном, Сэм выходил посидеть под единственное в поле дерево. Это было очень старое ореховое дерево, чей ствол был изрезан инициалами, некоторые были совсем старыми и стершимися. Неподалёку стояло серое надгробие, с одной буквой A и годами жизни - 1965 - 2005.

Ниже были высечены стихи или песня, охотник точно не знал:

Закрыл глаза,

На секунду лишь и вспомнил все мечты,

Где они,

Разлетелись вмиг, не вернёшь их ты.

Пыль на ветру,

Все мечты лишь пыль на ветру.

Всё как сон,

Капельку воды ведь в море не найти.

И мы, да,

В землю все уйдём, хоть и не веришь ты.

Пыль на ветру,

Мы всего лишь пыль на ветру.

Не грусти,

Вечны в мире только небо и земля.

Ведь всё пройдёт,

Новой жизни ты не купишь никогда.

Пыль на ветру,

Мы всего лишь пыль на ветру.

Пыль на ветру,

Всё вокруг лишь пыль на ветру.

Первый раз, когда Винчестер обнаружил эту могилу, он долго стоял возле надгробия засунув руки в карманы джинсов.

Часто, сидя под этим деревом, Сэм думал о том, что такая жизнь, как сейчас, его не устраивает, но что делать он пока не знал. Никакая тяжелая работа не могла утолить его печаль по брату. Пару раз он был не в силах побороть свою тягу к алкоголю, и однажды, с бодуна, получил не только выговор Джонатана, но и ощутимый удар по пальцам молотком. И решил пока завязать.

Как-то вечером, через три недели прибывания на этой ферме, Винчестер перечитывал сборник рассказов Эдгара Аллана По. Единственная, пыльная лампочка временами мигала, грозя совсем погаснуть.

Охотник как раз дочитывал “Падение дома Ашеров”:

“По просьбе Ашера я помог ему совершить это временное погребение. Тело еще раньше положено было в гроб, и мы вдвоем снесли его вниз. Подвал, где мы его поместили, расположен был глубоко под землею, как раз под той частью дома, где находилась моя спальня; он был тесный, сырой, без малейшей отдушины, которая давала бы доступ свету, и так давно не открывался, что наши факелы едва не погасли в затхлом воздухе и мне почти ничего не удалось разглядеть. В давние феодальные времена подвал этот, по-видимому, служил темницей, а в пору более позднюю здесь хранили порох или иные горючие вещества, судя по тому, что часть пола, так же как и длинный коридор, приведший нас сюда, покрывали тщательно пригнанные медные листы. Так же защищена была от огня и массивная железная дверь. Непомерно тяжелая, она повернулась на петлях с громким, пронзительным скрежетом.