— Не урони только, пьянчужка, — подмигивает мне.

Папа, ухмыляясь как Чеширский кот, держит пакет с чем-то алкогольно-позвякивающим. Голубая кнопочка звонка откликается мелодичной трелью внутри квартиры. Звук из детства. Крёстная распахивает дверь и сгребает меня в охапку, мокро целуя в щёку и тут же начинает тереть след от помады.

— Вот дурында, испачкала красавицу… Прости Снежок, я так соскучилась, — у крёстной жёлтые блондинистые волосы и весёлое худощавое лицо с тонкими морщинками.

— Привет тёть Свет… Это вам, — вручаю ей кастрюлю и небольшие пакетики с подарками. — С праздником!

— А ну, дочь… Дай дорогу. Настоящий подарок — тот, что булькает! — отец бесцеремонно отпихивает меня в сторону, и суёт крёстной пакет с алкоголем.

Вид у него такой, будто им по пятнадцать, а родители у Светки на дачу укатили. Тётя Света хихикает как восьмиклассница, глотнувшая остатки пива из папиной бутылки.

— Проходите, проходите…. Снежок, там в зале мой племяш. Раздевайтесь, сейчас познакомлю.

Суета в узкой прихожей, куртки грудой громоздятся на вешалке, вот вот оборвётся. Вваливаемся в зал, мещански украшенный мишурой и гирляндами, пахнущий елью, шпротами и мандаринами. У дерева стоит парень и разглядывает раритетные игрушки. Из-за света от окна его лица не видно.

— Витюш, вот моя крестница Снежана… Дочка моя во Христе… Знакомьтесь, — крёстная крепко обнимает меня сзади так, что я невольно крякаю, как гусыня. — Что за темень тут, как в жопе у негра. Ген, включи нам свет!

Щелчок, вычурная люстра под потолком загорается тёплым светом и я вижу… того самого фармацевта. Его щёки горят огнем, а рот открывается как у рыбы выброшенной на берег. На нём нелепый новогодний свитер.

— Вить, ну что ты молчишь, как рыба об лёд? — смеётся крёстная. — Понимаю, что красавица, ну хоть слово скажи…

— Очень приятно, Снежана, я Виктор, — протягивает мне руку, а я неловко трясу её, как в том фильме — "очень приятно царь".

Еееееестественно меня садят за стол рядом с Виктором.

— Ой только не на углу, нам ещё девку замуж выдавать! — кричит мать на весь дом. — Снежа двигайся к Витюше ближе, — командует она, руками показывая, насколько ближе мне надо сесть к Витюше.

В итоге мы сидим тесно прижавшись друг к другу. Я зажата между пухлым подлокотником дивана и упругим горячим бедром Виктора. А он между мной и тётей Светой. Первым голос подаёт Виктор.

— Классные рожки…

— Вообще я рассчитывала спугнуть жениха, — язвительно замечаю я, театрально хмурясь.

— Заметно, — парень прыскает в кулак.

— Нет ну серьёзно! Всё утро наряд выбирала, — показываю на свой лук в стиле "олень в свете фар". — Кофта с десятого класса, юбка с восьмого. Рога из ФактПрайса..

— А я просто надел то, что не сильно воняет, — смеётся он. — Считайте, постарался.

— Грудь мою распирает от неожиданности и от смеха.

— Ой, смотрите-ка, воркуют уже, — громко объявляет папа, указывая в нашу сторону.

— Ну что, старики, перекур? Пусть молодёжь пообщается, — дядя Гена потирает руки и встаёт из-за стола, похлопывая себя по штанам в поисках зажигалки.

Родители ведут себя, будто нам по пять лет и Витя сейчас покажет мне свою любимую игрушку. Они выходят дымить на балкон, а мы остаёмся вдвоём. Считаю мерцающие лампочки гирлянды как аутистка.

— Как дела? — спрашивает Виктор, в голосе слышно неловкость.

— Да нормально. А у вас?

— С парнем помирились? — чувствуется, что вопрос зрел давно, тяжело даётся.

— Что?! Нет. С чего вдруг? — поворачиваюсь к нему, округлив глаза от удивления.

— Просто… Я приходил, но видел как он открывает квартиру и ушёл… Не стал мешать…

— Что?! — у меня просто нет слов.

— Я выходил купить подарок, но Новый год же, всё закрыто было… И, похоже, опоздал…

— То есть вы… Ты… Ты возвращался? Не свалил по-тихому, — слова, кажется опережают мысли, получается какое-то невнятное кудахтанье.

— Конечно нет… Я же обещал не исчезать… Помни. шь?

— Это просто… Это нахрен! У меня мозг сейчас лопнет! — обмахиваюсь салфеткой, внезапно стало очень, очень душно.

Но я не договариваю, рот мой закрывают самым сладким поцелуем с привкусом мандарина и шампанского. А бубенчики на моих рожках сладостно звенят, возвещая о моём грядущем счастье.

КОНЕЦ