– Ты что-то потерял? – подошла ко мне Света.

– Э-э-э-э-э-э, – не знал я, как правильно сформулировать то, что Вовка пропал.

– А где твой брат? – тут она тоже заметила пропажу Вовки.

– Я не знаю. Только что тут был, – я посмотрел на Шурика, тот пожал плечами и тоже посмотрел по сторонам.

– Вова! – крикнула Света. – Вова!

– Он туда пошёл, – девочка, из-за которой у меня краснели уши, показала рукой в сторону автобусов, за которыми скрылись деревенские мальчишки с коровами.

Света бросилась в сторону автобусов, ну и весь отряд заодно. Всем, наверное, было интересно посмотреть, куда пропал Вовка. Ну или все уже настолько сплотились, что куда один, туда и остальные. Мы дружно добежали до стоянки. Вдалеке, за поворотом, скрывались коровы с мальчишками. Вовки не было видно.

– Может, он с ними ушёл? – предположил я.

– Как? – не поняла Света.

– Ну мы в деревню хотели, а не в лагерь, – я не стал уж ей говорить, что ляпнул лишнего Вовке, но я даже и не предполагал, что он поверит.

Света рванула за деревенскими, мы следом.

– Так, стоять! – окликнул нас Алексей. – Вы-то куда?

Отряд замер, провожая взглядом убегающую за исчезнувшим в неизвестном, но предполагаемом направлении Вовкой вожатую. Тут я услышал позади знакомый звук. Звук пионерского горна, который вместо того, чтобы звучать нормально, издавал хрюканье. Я обернулся. Возле дверей автобуса стоял Вовка и снова пытался дуть в трубу, но у него ничего не получалось.

– Да как же… – он посмотрел внутрь горна и опять попробовал дунуть. Звук повторился. – Кто-то умеет дуть в трубу? – обратился он к нам.

Алексей обернулся на голос. Затем на убегающую вдаль Свету.

– Вова?

Вовка кивнул ему и как ни в чём не бывало снова озадачился горном.

– Заберите кто-нибудь у него эту трубу, – Шурик непроизвольно потёр налившийся под глазом синяк.

– Надо бы догнать, – проигнорировав его просьбу и неуверенно посмотрев на нас, сказал вожатый.

– Мы никуда не уйдём! – ответил я ему, поняв его опасения.

Но Алексей всё равно не стал рисковать, а просто громко закричал:

– Света!!!

– Све-е-е-та-а-а-а!!! – присоединился к нему хор седьмого отряда.

Света услышала и вернулась. Первым делом она выслушала историю от Вовки про то, что он просто вспомнил про горн, лежащий в автобусе, и решил попробовать что-нибудь протрубить. Вторым делом она отняла у него трубу. Неуверенно посмотрела по сторонам, как будто размышляя, куда бы подальше её забросить. Уж слишком стабильно она становится причиной неприятностей, но, видимо, пионерский горн нельзя просто так выбросить, и Света, зажав его под мышкой, пошла в сторону лагеря, поставив Алексея в конце колонны на контроль. Чтобы все дошли хотя бы до лагерных ворот.

Мы подошли к автобусу, в котором ехали чемоданы. Их уже выставили на землю и частично разобрали. Все кинулись искать свой багаж.

– Я как увидел трубу у твоего братца, так мне чуть дурно не стало, – Шурик копошился в поисках своего чемодана рядом со мной. – Он всегда такой… – тут он на секунду задумался, видимо, подбирая точное слово, – странный?

– Не. Только по праздникам, – пошутил я. – А ещё он очень доверчивый. Я думал, что он в деревню побежал за теми пацанами.

– Что я, дурак, что ли? – откуда ни возьмись, появился Вовка, таща свой чемодан. – Я понял, что ты ерунду сказал.

Шурик сказал, что он вообще-то тоже уже сомневается в умственных способностях Вовки. Умные люди трубами не бросаются. Тот было надулся и собрался что-то ответить, но я остановил его, пока Вовка снова нас не поссорил.

Отряд разобрал свои чемоданы и снова построился.

– Сейчас мы идём до нашего корпуса, – объяснял Алексей. – Заселяемся в комнаты. Там вы берёте из чемоданов то, что вам нужно на ближайшее время из одежды. Обязательно парадную форму для завтрашней линейки. Не забудьте про мыльно-рыльные принадлежности. Затем выносим чемоданы во двор, и их увезут в чемоданную.

– Куда? – не понял я.

– В чемоданную, – повторил вожатый. – В комнате у вас для хранения вещей будет только тумбочка. Да и то одна на двоих. Сразу отвечу на следующий вопрос. Под кроватью чемодан хранить нельзя.

Мы прошли через кованые ворота с пионерскими звёздами, над которыми располагалась надпись «Пионерский лагерь Горьковец». Далее по аллее проследовали вглубь лагеря. По правую и левую сторону от дороги стояли белые статуи пионеров разных видов. Горнисты, барабанщики и спортсмены. Некоторые из них были с трещинами, краска местами облезла. Было видно, что кто-то пытался замазать дефекты, но сделал это тяп-ляп и, судя по всему, уже не в первый раз. Статуи чередовались со стойками – вроде тех, на которых в городе вывешивали газеты. Но на этих висели агитационные пионерские плакаты, которые опять же призывали к ответственности. Света показывала на разные строения, которые попадались нам по пути, и объясняла, что там. Корпус старшего пионервожатого, общий туалет, столовая, корпуса старших отрядов и вот наконец-то наш.

Обычный деревянный одноэтажный дом из досок. На входе что-то вроде общего зала. Прямо – туалетные комнаты для мальчиков и девочек. Направо – блок мальчиков, налево – девочек. В каждом располагалось с десяток металлических сетчатых кроватей с прикроватной тумбочкой на двоих. На кроватях, скрученные в рулоны, лежали полосатые ватные матрасы, подушки и комплекты постельного белья. И возле каждого блока – комната для вожатого. Рядом с нами размещался Алексей, а рядом с девочками – Света.

– Я, чур, у окна! – первым залетел в комнату Шурик и с разбегу плюхнулся на пружинную сетку.

– Я тоже! – Вовка бросил чемодан и побежал занимать ещё одну кровать возле окна.

Хорошо, что было очень жарко и окна были открыты.

– Смотри, как я умею! – Вовка с криком запрыгнул с ногами на кровать и стал, как на батуте, прыгать на пружинной сетке.

Ловкости ему было не занимать. Такие кровати были в деревне у бабки с дедом, иногда бабка меняла постельное бельё и выносила матрас подышать. В ответ на наш вопрос – зачем матрасу дышать – она предлагала нам попробовать посидеть друг у друга жопой на лице. Тоже сразу подышать захочется, а матрасу раз в неделю хватануть свежего воздуха и то счастье. В то время, пока матрас дышал, мы с Вовкой прыгали на сетке. Иногда практически до потолка головой доставали. Однажды я не рассчитал и слетел на пол. Хорошо, что бабка тогда ещё не успела вынести матрас и я упал на него. Никто даже ничего не заметил.

Вовка прыгал на кровати, демонстрируя свои навыки эквилибристики. Но то ли он что-то, как и я в тот раз, не рассчитал, то ли кровать была не той системы. А может, всему виной внезапное появление вожатого, который не оценил Вовины способности.

– Это что ещё за цирк тут устроили? – неожиданно крикнул он.

Неожиданно прежде всего для Вовки. Он в полёте обернулся на крик вожатого, что-то пошло не так, и на очередном прыжке он вылетел в раскрытое окно. Прям так чисто вышел, даже не задев раму и подоконник. Как будто так и было задумано.

Алексей рванул к окну. Так решительно, что я уж подумал, что он тоже следом сейчас выпрыгнет, но он только перегнулся через подоконник.

– Цел?

Вовка что-то прокряхтел в ответ. Вожатый развернулся и побежал на выход. Мы всей толпой ринулись к окну. Посмотреть на Вовку.

Хорошо, что постройка была одноэтажной и от окна до земли было не более полутора метров. Помимо этого, прям под окном лежала большая охапка скошенной травы. Вовка лежал в этом маленьком стоге, раскинув руки и ноги, и как будто просто любовался проплывающими по небу облаками.

– Жив? – поинтересовался я.

– Ага. Здорово получилось. Правда? – Вовка сел и довольный посмотрел на нас снизу вверх.

Подбежал вожатый и начал ощупывать Вовку на предмет повреждений.

– У тебя с головой всё в порядке?

– Да вроде не болит, – Вовка потрогал голову руками.

– Я вообще-то не это имел в виду. Сам встать можешь? – Алексей протянул Вовке руку. – Ещё первый день не закончился, а ты уже два раза успел чуть до инфаркта меня не довести.