И вот благодаря этому изобретательному трюку Песнь Песней преподносят в монастырях одиноким монахиням как предмет для раздумья и утоления мятежной крови. Нетрудно понять, каково настоящее действие этой поэмы на несчастных заключенных женщин, более или менее истерический мистицизм которых подсказывает им, что каждая из них – невеста Иисуса. В одиночестве своих тихих келий бедные монахини отождествляют себя с церковью – невестой возлюбленного и предаются одиноким мечтам, содержание которых нетрудно угадать.

Чтобы лучше утвердить в умах верующих это абсурдное толкование, церковники дали особые названия всем восьми главам Песни Песней. От этих заглавий так и отдает богословской хитростью и ханжеством. Вот они:

Глава I. Супруга изъявляет свою любовь к супругу, а супруг – свою любовь к супруге.

Глава II. Речь церкви об Иисусе Христе.

Глава III. Как церковь ищет Иисуса Христа и как радуется, найдя его.

Глава IV. Красота супруги, мистически описанная в совершенно образных выражениях.

Глава V. Сожаление супруги о том, что она не ответила на поиски супруга, как надлежало; она описывает красоту супруга.

Глава VI. Диалог между Иисусом Христом и церковью.

Глава VII. Еще одно мистическое описание красоты супруги; верная любовь церкви к Иисусу Христу.

Глава VIII. Взаимная любовь церкви и Иисуса Христа.

Закончим эту часть нашего исследования словами Вольтера: «Так как Песнь Песней рассматривается церковниками как аллегория вечного брачного союза между Христом и его церковью, то, в благочестивом стремлении все изъяснить в этом произведении, мы очень бы хотели знать, что надо подразумевать под словами: „есть у нас сестра, которая еще мала, и сосцов нет у нее“» (Песн. Песн., гл. 8, ст. 8).

Наследником соломоновского престола был его сын Ровоам. Казалось бы, что все должно идти как по маслу, ибо «священный» автор только что сообщал нам, что никогда израильтяне не были так счастливы, как во время царствования Соломона, когда золото было в изобилии и общественное благосостояние было так велико, что серебро, как и простые камни, не имело существенного значения. Но у «божественного голубя», как мы все время наблюдали, чересчур короткая память, а издевательство над доверчивостью правоверных христиан и евреев доставляет ему особенное наслаждение. Библия теперь уже спокойно повествует, что еврейский народ собрался в Сихеме и держит следующую речь к сыну Соломона: «Отец твой наложил на нас тяжкое иго, ты же облегчи нам жестокую работу отца твоего и тяжкое иго, которое он наложил на нас, и тогда мы будем служить тебе» (3 Царств, гл. 12, ст. 4).

Ровоам посоветовался со стариками – бывшими советниками его отца. Старики признали, что покойником были установлены действительно непосильные налоги, и высказали мнение, что хорошо было бы налоги уменьшить, дабы народ не роптал против династии. Но царь посоветовался также и с молодыми людьми, с которыми воспитывался вместе: эти высказали противоположное мнение (ст. 6-10). И когда народные депутаты, во главе которых находился вернувшийся из Египта Иеровоам, пришли к Ровоаму за ответом, он им сказал: «Отец мой наложил на вас тяжкое иго, а я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами» (ст. 14). Конечно, этой речью Ровоам не завоевал себе любви народной. Библия, однако, торопится объяснить, что бог позаботился, чтобы «исполнилось слово его, которое изрек господь чрез Ахию силомлянина Иеровоаму, сыну Наватову» (ст. 15).

Выходит, таким образом, что не иначе как сам бог внушил молодым друзьям нового царя их дурные советы и ослепил Ровоама до такой степени, что он позволил себе высказать народным представителям вышеприведенные глупости. Народ, конечно, был очень недоволен и возвратился, ропща, в шатры свои. А Ровоам, послав главного сборщика податей Адонирама за налогами, вскоре был огорчен известием, что в стране начались волнения и что его доверенный сделался жертвой террористического акта. Это нагнало такого страху на его величество, что, по словам Библии, он «поспешно взошел на колесницу, чтоб убежать в Иерусалим» (ст. 1).

«Когда услышали все израильтяне, что Иеровоам возвратился (из Египта), то послали и призвали его в собрание, и воцарили его над всеми израильтянами. За домом давидовым не осталось никого, кроме колена иудина (и вениаминова). Ровоам, прибыв в Иерусалим, собрал из всего дома иудина и из колена вениаминова сто восемьдесят тысяч отборных воинов, дабы воевать с домом израилевым для того, чтобы возвратить царство Ровоаму, сыну Соломонову» (3 Царств, гл. 12, ст. 20-21). Опять эти смешные преувеличения! Несчастный маленький царек одной половины маленького, полудикого народа собрал армию в 180 000 человек? Да кто этому поверит?

«И было слово божие к Самею, человеку божию, и сказано: скажи Ровоаму, сыну Соломонову, царю иудейскому, и всему дому иудину и вениаминову и прочему народу: так говорит господь: не ходите и не начинайте войны с братьями вашими, сынами израилевыми; возвратитесь каждый в дом свой, ибо от меня это было. И послушались они слова господня и пошли назад по слову господню» (3 Царств, гл. 12, ст. 22-24).

И вот еврейское царство разделилось на два царства, которые с тех пор стали называться так: Израиль во главе с Иеровоамом и Иуда, где царствовал Ровоам. Надо думать, что Сихем, где народ собрался, чтобы высказать свои пожелания сыну Соломонову, не существовал как город, так как Библия далее говорит: «обстроил Иеровоам Сихем на горе Ефремовой и поселился в нем; оттуда пошел и построил Пенуил» (ст. 25).

Вы можете подумать, что Иеровоам, бывший слуга, был благодарен богу, наградившему его царством. Ничего подобного! Он поспешил заказать двух новых золотых тельцов и поместил одного из них в Вефиле, а другого в Дане и сказал Израилю: вам было бы слишком трудно и далеко тащиться в Иерусалим для молитвы и жертвоприношения. Так вот, вы можете поклоняться этим золотым тельцам, ибо они вывели вас из Египта. Народ израильский оказался в высшей степени довольным, а Иеровоам построил еще и другие капища для разных идолов; он назначил новых жрецов, которые ничего общего не имели с коленом Левия, и даже сам стал заниматься жреческим ремеслом (ст. 26-33).

Если это сообщение верно, то оно является еще одним новым доказательством того, что в ту эпоху еврейская религия отнюдь не установилась. Этот крохотный народец, как мы видим, поминутно меняет свои верования и проделывает это несколько раз со времени своего легендарного исхода из Египта до эпохи Ездры. Обратите попутно внимание на его непостижимое влечение к телятам как воплощению божества! Ведь вы не забыли о том, что бог уничтожил 23 000 человек за золотого тельца Аарона; а в этом случае, нам кажется, бог должен был бы за двух тельцов Иеровоама укокошить не меньше 46 000 израильтян. Но на сей раз мы видим нечто совершенно иное.

«И вот, человек божий (Иосиф Флавий называет его пророком Аддой. – Л. Таксиль) пришел из Иудеи… в Вефиль, в то время, как Иеровоам стоял у жертвенника, чтобы совершить курение. И произнес к жертвеннику слово господне и сказал: жертвенник, жертвенник! так говорит господь: вот, родится сын дому Давидову, имя ему Иосия, и принесет на тебе в жертву священников высот, совершающих на тебе курение, и человеческие кости сожжет на тебе. И дал в тот день знамение, сказав: вот знамение того, что это изрек господь: вот, этот жертвенник распадется, и пепел, который на нем, рассыплется.

Когда царь услышал слово человека божия, произнесенное к жертвеннику в Вефиле, то простер Иеровоам руку свою от жертвенника, говоря: возьмите его. И одеревенела рука его, которую он простер на него, и не мог он поворотить ее к себе. И жертвенник распался, и пепел с жертвенника рассыпался, по знамению, которое дал человек божий словом господним. И сказал царь (Иеровоам) человеку божию: умилостиви лице господа бога твоего и помолись обо мне, чтобы рука моя могла поворотиться ко мне. И умилостивил человек божий лице господа, и рука царя поворотилась к нему, и стала, как прежде. И сказал царь человеку божию: зайди со мною в дом и подкрепи себя пищею, и я дам тебе подарок» (3 Царств, гл. 13, ст. 1-7).