Он подходил к ней всё ближе, выкидывая руки то к ней, то в небо. Ни один из жителей племени не смел подойти к нему, чтоб не вызвать недовольства и не обратить его великий гнев против себя. Женщина сжалась в комок, оглядываясь по сторонам, словно ожидая защиты хоть от кого-нибудь, прикрывая свой живот. А шаман уже подходил к кульминации своего танца, всё быстрее, резче и чаще вскидывая руки. И когда его рука коснулась её волос, чтоб положить её голову на жертвенный камень, среди чистого звёздного неба промелькнула молния и ударила в Дерево предков, что росло у жертвенного камня. Дерево вспыхнуло, как будто было сухим сто лет! Народ взвыл от ужаса, обуявшего его. Даже сам шаман остановился и протрезвел. «Отпусти её!!!» – вопила толпа. И он от испуга разжал прядь её волос. Мужчины, те что посмелее, ломали сухие сучья деревьев в рощице, поджигали их и уносили в свои соломенные хижины, чтоб посреди них разжечь семейный очаг. Испуганная женщина побежала в сторону Великой горы, крича благодарности богам и обещая посвятить жизнь сына их восхвалению. Она бежала без оглядки, уже совсем близко подбежав к горе, карабкаясь на камни, она почувствовала запах дождя в воздухе. Она остановилась, обернулась, чтоб посмотреть на небо и ноги её подкосились от увиденного. Сильный ливень буквально смыл её поселение. Там, где только что стоял шаман на ритуальном камне, лилась бурная река, унося с собой ветви хижин, людей и переворачивая камни, словно те были невесомыми. Поток был бурным и широким, но он не поднялся даже на уровень её ног. Тогда она встала на колени, повернулась к Горе и закричала: «Боги, я благодарю вас! Теперь я знаю, что ношу вашего сына! Я клянусь его беречь!» и в это самое время на самой верхушки горы засиял яркий свет, словно зажглась звезда. «Я назову его Гефест – Бог Огня» – прошептала она, заворожено глядя на сияние на верхушке горы.

***

Сегодня игра не клеилась. Явного фаворита не намечалось. Как и аутсайдера. Скука становилась всё сильнее.

Давайте уже ко мне! Надоело слушать эти вопли и причитания снизу. – Сбрасывая очередные карты пригласил в свой мир остальных Анодиал.

Если бы ты здесь ни куролесил, стонов бы не было. – Возразил на его недовольство Диаполий. – Впрочем, я согласен. Всё равно игра не идёт. Может там лучше карта будет. Что скажете? – Обратился он к остальным игрокам за столом.

Мне без разницы. – Ответил сбрасывая карты Неомий. – Теопраксим, ты что думаешь?

Да мне тоже, по большому счёту, без разницы. Слушать ли здесь людские стоны или стоны созданий Анодиала. – С долей сарказма усмехнулся хозяин этого мира.

Стало быть, решено? – Собирая карты со стола уточнил Доминатиус. – Переноси. Не прыгать же нам, как колдунам, из мира в мир самим.

Через мгновение вся пятёрка оказалась в огромном зале строгой квадратной формы, белого цвета, с белыми диванами, с белым столом посередине. Стол был единственным круглым предметом в зале. Всё, что окружало этот стол было исключительно квадратным. Сквозь огромное квадратное окно проникал свет белого Солнца этого мира. С улицы доносился звук механического жужжания. И это было объяснимо. Анодиал предпочитал людям механизмы. Весь его мир был населён механическими созданиями, не имеющими ни желаний, ни чувств, строго исполняющих свои задачи, не причитая и не отвлекая своего создателя просьбами. Этот шум механической жизни за окном наполнил всё помещение. Что ещё больше усиливало дискомфорт невыносимого жара, раскалённого до бела Солнца.

Убавь его! Дышать нечем! – Возмутился Теопраксим. – Так и зажариться недолго.

Не переживай, тебе это не грозит. – Бросил в его адрес колкость Анодиал.

Присутствующие засмеялись. Они оценили шутку. Как-то Теопраксим проиграл и был вынужден отправиться на Солнце и прожить там год. Этот год он запомнил хорошо. Бессмертие бессмертием, а ничего не делать на звезде, где нет ничего кроме газа и неимоверного жара – задачка та ещё. И эта шутка для него сейчас была вовсе не смешной. Но всё равно, эта компания – лучше, чем неимоверная скука в смертных мирах. Почему они не могут сами создать бессмертных? Тогда бы они кинули вызов самому Богу! Видимо, поэтому Он им и не дал такой способности. Всё, что они могли создать оказывалось ограниченным во времени. Будь то целая галактика или блоха на муравье. Всё превращалось в тлен. Первые тысячи лет это раздражало каждого из них. Потом они смирились. А позже нашли равных себе, вот теперь и собирались изредка, чтоб хоть как-то избавиться от тоски и развеять скуку.

И ещё, – добавил Теопраксим, поглядывая на механизмы за окном, – ты можешь заставить их не шуметь? Иначе какой был смысл перебираться от людского шума сюда?

Не проблема! – Ответил Анодиал и щёлкнул пальцами. В раз всё стихло. – И заметь, они не ропщат! Просто молчат и ждут новой команды. Они – идеальны и совершенны! В отличие от людей.

Продолжим преферанс? Или будут другие предложения? – Прервал их перепалку Доминатиус.

А есть в этом доме что попить? От этого солнца жажда разыгралась. – Совершенно невпопад спросил Неомий, уставший изучать белый и совершенно пустой интерьер помещения.

Неомий был самым молодым, если можно так сказать, в их компании. Ему всегда больше импонировали растения, мелкая фауна, типа бабочек и стрекоз, поэтому в создаваемых им мирах в основном царило буйство флоры. Разнообразные цветы, лианы, джунгли со всем их разнообразием. И вместо домов и замков он создавал себе ротонды на берегах океанов или на возвышенности в джунглях. А этот стерильный мир машин и строгой геометрии никаких эмоций в нём не вызывал. Уж лучше люди Теопраксима, чем вот это всё. Правила запрещали что-то изменять в мирах партнёров, а потому, Неомий не мог себе сделать ручей посреди этого белого «ничего». Но хозяина мира это озадачило. Как любой бессмертный он легко обходился без еды и питья. Разве что для удовольствия. И то, это удовольствие он оставил в прошлых миллионах лет. Анодиал покрутил удивлённо головой и не найдя ничего лучше, просто сделал идеальный цилиндрический графин из белого фарфора посреди стола, в котором была простая вода. К радости Неомия – прохладная.

***

Электрнно-вычислительный центр А-001 работал на пределе своих возможностей. Его платы грелись так, что того и гляди конденсаторы начнут взрываться, но задачи, обслуживанием которых он обязан заниматься никак не заканчивались. Миллионы машин по всей планете зависели от его работы, они ждали команды и эти команды поступали своевременно, чтоб единый организм механического мира функционировал исполняя насущные проблемы. Где-то сломался шкив у буровой машины, его необходимо срочно заменить, для этого необходимо задействовать роботов-доставщиков, у нескольких из них плановое обслуживание и необходима замена масла в двигателях. Масло синтезируется на производственном комплексе, у которого сейчас сложности с логистикой из-за тех же роботов доставщиков. Команды сыпятся в А-001 как из рога изобилия. Он на пределе, но выйти из строя он не может себе позволить, он вызывает к себе настройщиков, чтоб те поставили ещё несколько кулеров для охлаждения материнской платы, но те задерживаются из-за ошибки связи, которая возникла у него в результате перегрева…

Робот на буровой старается с едва «живым» шкивом пробурить скважину, у него такая задача, он не может её не выполнить, но шкив трещит и того и гляди разломится пополам, он в очередной раз отправляет запрос на сервер, но тот не проходит по причине перегрузки канала связи, жара плавит электронные компоненты робота и тот перегревается, от этого натужно гудит, но продолжает бурить, потому что нужно сырьё для производства смазки, без которой техника не сможет функционировать.

Роботы доставщики, как могут скрипят несмазанными деталями на жаре, есть задача доставить шкив, иначе добыча сырья для производства масла встанет. А это грозит мировым коллапсом.