– Что, понравилось? – его голос прорезал мою панику.

– Нет! – выкрикнула я, прерываясь на всхлип.

Он усмехнулся, будто наслаждаясь моим внутренним конфликтом, и крепче сжал мои плечи, приближая меня к себе.

Но я поняла, что если я не предприму что-нибудь, то он будет еще долго получать удовольствие, а я сосать его конец.

Поэтому заставил меня содрогнуться от отвращения, но зато он довольно заурчал, ускорил движения и сказал:

– А ты отличная соска!

Меня покоробило от сальности этого сомнительного комплимента, но я сейчас думала только о том – когда же он наконец кончит и как избежать проглатывания его семени.

Но, вдруг, он без всякого предупреждения пропихнул свой резко запульсировавший член мне прямо в горло! Я поперхнулась, и тут прямо мне в глотку брызнула сильная горячая струя!

Я попыталась отстраниться, но он крепко держал меня за волосы и затылок, погрузив свой член в мой ротик почти на всю глубину.

Я хрипела, булькала и глотала, глотала проклятую сперму! Я не успевала проглатывать все, что он извергал из себя и вскоре мой рот заполнился едкой горько-соленой жидкостью.

Невероятно липкая и скользкая, она облепила мне весь язык и небо, пропитав все своим отвратительным вкусом!

Эта мерзкая слизь уже не помещалась во рту и стекала мне по подбородку, капая в вырез маечки. Меня чуть не рвало от отвращения, но мне некуда была деться, и я вынуждена была принимать в себя все до последней капли, давясь какими-то комками и сгустками!!! И только когда он выжал из себя все до последнего, он отпустил меня, вытерев свой член об мои же волосы.

– Ну что, цела осталась? А столько шума было, – усмехнулся он, жестом указывая на дверь.

Я мгновенно вскочила с колен и бросилась в коридор, мечтая как можно скорее добраться до ванной. Сердце колотилось так, что, казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Я была рада, что все закончилось.

Тогда я еще не подозревала, что это было только начало… Все только начиналось.

После этого наглого акта взятия моего рта мы пошли на кухню перекусить. Игнатий нарезал колбаску и пошутил, что скоро я смогу принять член размером с палку колбасы, такой же толстый и длинный.

Игнатий сидел за столом, жуя толстый кусок копченой колбасы, которую он отрезал прямо от палки огромным ножом. Он ел с таким аппетитом, будто это был последний ужин в его жизни. Запивая все это вином, он опустошал бокал так, словно это была обычная вода.

– Ну что, девочка, – проговорил он, не поднимая глаз от тарелки. – Как там у тебя? Мужу-то все расскажешь? Или как?

Я молчала, чувствуя, как щеки заливает жаром. Слова застряли где-то в горле, и я лишь попыталась выдавить из себя слабое:

– Я… ничего не скажу…

– Вот и правильно, – хмыкнул он, облизнув губы. – А то знаешь, мужики не любят, когда их жены слишком разговорчивы. Секреты в семье – это святое.

Еще один кусок колбасы исчез в его огромной руке. Он глянул на меня с такой насмешкой, что я сразу опустила глаза, пытаясь сосредоточиться на вилке в своей тарелке.

– Ты чего так покраснела-то? – усмехнулся он, держа бокал в руке. – Думаешь, я не видел, как тебе это понравилось?

Я едва не уронила вилку. Его слова резанули, как удар плетью.

– Хватит! – воскликнула я, но голос прозвучал слишком слабо.

– Хватит? – переспросил он, снова наполняя бокал. – Ох, девочка, жизнь – штука непростая. Иногда приходится "терпеть" то, что на самом деле хочется.

Он засмеялся, а я лишь крепче сжала руки на коленях, стараясь не смотреть на него.

Игнатий резко схватил меня за руку, его хватка была железной, несмотря на рыхлость его тела. Я даже не успела понять, как оказалась у него на коленях. Его огромные руки, все еще блестящие от колбасного жира, крепко обхватили меня, не давая возможности вырваться.

– Не рыпайся, девочка, – усмехнулся он, глядя на меня с хитрым прищуром. – Ну дай я тебя поцелую. Я ведь тебе почти отец!

Эти слова вызвали у меня приступ отвращения, но я не успела ничего сказать – его лицо уже приближалось ко мне. Я отвернулась, пытаясь отстраниться, но его «сосисочные» пальцы впились в мою щеку, разворачивая голову в его сторону.

Первое, что ударило мне в нос, был запах. Смесь колбасы, вина и чего-то тяжелого, кислого, будто он не чистил зубы с прошлого года. Меня буквально выворачивало, и я изо всех сил сдерживала рвотные позывы. Его дыхание обжигало мое лицо, а жирные губы, влажные от винного блеска, прижались к моим.

Я замерла, напряженная как струна, пытаясь мысленно абстрагироваться от происходящего. Но запах – этот отвратительный, липкий, приторный запах – не давал мне шанса. Каждый его поцелуй отдавался волной мерзости по всему телу, словно на меня наступила какая-то огромная, грязная туша.

– Фу… – сорвалось с моих губ, но я тут же прикусила язык.

– Да ладно тебе, – ухмыльнулся он, продолжая крепко держать меня. – Ты ведь не маленькая уже, должна понимать… Так надо. Ну что ты тут устроила?

Я попыталась вырваться, но его огромные, жирные руки не позволяли даже пошевелиться. Все внутри кричало от отвращения, но я ничего не могла поделать. Просто терпела, зажмурившись, чтобы не видеть его довольного лица. При этом его член вновь стал подниматься.

Он пересел на табурет возле окна и велел мне оседлать попкой его вздыбленный член.

– Анальная пробка у тебя ведь не просто так? Нравится анальный секс? Растягиваешь свою попку? – улыбнулся он.

Я не стала ничего отвечать, просто вынула анальную пробку и осторожно села на его кол. Он приподнял меня за бедра и стал ритмично насаживать на свой дрын.

Смазкой служила его же сперма, стекающая по стволу. Так мы и ели: я прыгала на члене, жуя колбаску, а живая и твердая колбаса "колбасилась" во мне.

В самый ответственный момент раздался телефонный звонок. Игнатий, не вынимая члена, взял трубку и ответил коротко:

– Да, привет! Все идет как по маслу, Вероника делает все замечательно. Хорошо, ждем тебя…

Чего или кого мы ждем, я так и не поняла, но через десять минут, когда он уже трахал меня на кухонном столе, я услышала, как открылась входная дверь, и на пороге кухни появился наш сосед Васька – ровесник Игнатия, и судя по всему, его друг.

– Ну, привет, Вероничка, – сказал он, проходя в кухню и кивая в сторону Игнатия. – А ты хороша! Игнатий-то не соврал. Что, устроим небольшой вечерок?

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Игнатий, похоже, сговорился с соседом заранее. Мое дыхание участилось, а в голове крутилась только одна мысль: Как мне теперь выкрутиться?

– Ну, ты, Игнатий, даешь! Раскрутил все-таки ее! Ты говорил мне, что она уже созрела, а я не верила, что все получится. Позволь и мне ее поиметь.

– Давай, вставляй в рот, она классно сосет!

Они быстро развернули меня на спину на кухонном столе и стали драть в два смычка. Васька сразу засадил длинный член в горло, а Игнатий легко вставил в зад.

Началась встречная накачка, где я была пассивным звеном. До позднего вечера они драли меня в карусель, меняясь местами, анальное колечко не пустовало ни минуты, сперма текла по ляжкам на пол, и ее затирали моими трусиками, брошенными Игнатием у мусорного ведра.

Уходя в полночь, Васька сказал:

– Утром я собираюсь с сыном на рыбалку, но обязательно к вам забегу снять напряжение. Борька посидит в машине, а я кину пару палок нашей общей шлюшке и напою ее своим фирменным молочком…

Игнатий драл меня всю ночь, не вынимая член, он у него практически не опадал, пребывая в постоянной боевой готовности. Так что анальная пробка больше не потребовалась. Мое анальное колечко, накачанное спермой, сильно растянулось и немного болело.

Утром пришел сосед Васька. Он сразу вставил мне в рот, чтобы я подняла его толстую дубину до полного стояка. Когда это произошло, сосед опрокинул меня на спину и закинул мои ноги себе на плечи. Его член влетел по сперме в раздолбанное за ночь анальное колечко и минут десять массировал мою кишку.