Французы были весьма великодушны. Им было вполне достаточно, что молодой библиотекарь имел несколько опубликованных научных работ — никакой проверки они устраивать не стали. Секретарь кабинета отказался и от инструктирования, потребовав от Якоба только одного — написать крупными буквами на двери библиотеки: «Bibliotheque particuliere du Roi» — «Личная библиотека короля». Библиотека занимала комнаты цокольного этажа. За работу вначале обещали две тысячи франков в месяц, но уже через некоторое время эту сумму увеличили до трех тысяч. Служба была нетрудная. Жером и его придворные лишь изредка появлялись в библиотеке. У Якоба было достаточно свободного времени. Никто не возражал, если он занимался своими исследованиями даже в рабочее время. Сам король-«весельчак» относился к своему библиотекарю весьма корректно и дружелюбно. Как-то февральским утром 1809 года король подошел к Якобу и сообщил, что назначает его аудитором Государственного совета, место в библиотеке остается также за ним. Новая служба открывала перед Якобом большие возможности. Еще раз повысили жалованье на тысячу франков. В семью пришел достаток. Как жаль, что матушке Гримм не довелось порадоваться вместе с ними. Зато у тетушки Циммер стало радостно на душе.

И все же эти годы нельзя было назвать спокойными. Новые хозяева Якоба были ему чужими, а потому путь, на который он ступил, был ненадежным. Но о перемене места Якоб пока не мог даже думать — ведь он был кормильцем семьи. Пришлось поволноваться, когда Якоба чуть было не забрали в солдаты. К счастью, жребий пал не на него! Еще одна была забота — Вильгельм до сих пор не имел постоянной работы. Правда, писал статьи в «Гейдельбергские литературные ежегодники». Его болезнь, от которой он страдал в студенческие годы, после смерти матери стала внушать еще большие опасения. Дыхание учащалось, едва он поднимался на несколько ступенек. Временами он ощущал острую боль в груди — все больше беспокоило сердце. Иногда оно болело так сильно, что Вильгельмом овладевало чувство панического страха.

Было ясно, что при таком состоянии здоровья ни о какой работе не могло быть и речи. Хорошо, если ему удастся по мере сил заниматься наукой. В 1809 году Вильгельм решил пройти курс лечения на курорте в Галле у профессора Иоганна Кристиана Рейля. Может быть, это облегчит его страдания.

В конце марта экипаж через Веймар добрался до Ауэрштедта, где недавно разыгралась страшная битва. Пока меняли лошадей, почтмейстер рассказывал о кровопролитных сражениях. Луна освещала местность. Здесь, под этими холмами, покоились двадцать тысяч погибших. Сколько еще жертв потребуют наполеоновские походы?

В Галле Вильгельм жил у философа и естествоиспытателя Генриха Стеффенса. Профессор Рейль навещал больного. Он внимательно выслушивал Вильгельма, рассказывавшего о своем недуге. Во всем облике и манерах профессора чувствовалась уверенность. И она, эта уверенность, внушала больному надежду на исцеление. Осмотрев пациента, профессор пришел к выводу: работу сердца нельзя признать нормальной, оно бьется как бы через силу, находясь под большой нагрузкой. Для лечения потребуется несколько месяцев.

Профессор назначал больному растирания из крепких настоев трав, железистые и солевые ванны. Но прежде всего советовал своему пациенту изменить образ жизни, отказаться от напряженной работы и побольше гулять в окрестностях Галле. Следуя советам профессора, Вильгельм поднимается на гору Гибихенштайн, любуется прекрасным видом долины и горной реки. Это благотворно подействовало на него — он чувствовал себя уже несколько лучше.

Якоб, беспокоясь за брата и ничего так сильно не желая, как выздоровления его, часто писал в Галле: Вильгельм не должен ни в чем себе отказывать, а о деньгах уж он как-нибудь позаботится.

Письма брата поддерживали Вильгельма и помогали ему с особым настроением выполнять все предписания профессора. Иногда воспоминания возвращали его к тем мучительным ночам, когда он всякий раз со страхом ожидал наступления сна и чувствовал «в тишине, долго не засыпая, странные толчки крови и физически ощущал, как страх подбирался к сердцу». Ванны и лечение профессора вернули ему сон. Только странные сны по-прежнему вселяли в него смутную тревогу.

Здесь, в Галле, знакомых у Вильгельма было мало. Да и когда заводить знакомства — почти все время уходит на лечение. Композитор Иоганн Фридрих Рейхардт — один из немногих, с кем Вильгельм в то время дружил. После образования Вестфальского королевства Рейхардт некоторое время служил в Касселе придворным капельмейстером. Он сам и его семья были к Вильгельму исключительно внимательны и добры. По словам Вильгельма, музыкант — «человек с восприимчивым, благородным сердцем». Из его вещей Вильгельм ценил прежде всего музыку к песням Гёте. В сентябре лечение закончилось, но до работы было еще далеко.

Якоб по-прежнему служил библиотекарем у Жерома. Разве мог он отказаться от этой должности? И хотя продолжал служить у брата Наполеона, это отнюдь не было признанием наполеоновского господства, поддержкой режима диктатора. Якоб, как и все немцы, тяжело переживал невзгоды оккупации.

Появилась слабая надежда на изменение обстановки, когда в 1809 году герцог Фридрих Вильгельм Брауншвейгский и майор фон Шиль подняли в Северной Германии знамя освобождения. В начале 1809 года на юге восстали тирольские крестьяне под предводительством Андреаса Гофера. Но ни прусское, ни австрийское правительство не поддержали освободительную борьбу. Победа Наполеона при Ваграме и отторжение по Венскому миру значительных территорий Австрии — все это заставляло думать, что Европе вряд ли скоро удастся высвободиться из железных лап Наполеона.

В такой обстановке семья Гриммов могла продержаться лишь при одном условии — если Якоб и впредь день за днем будет выполнять свои несложные обязанности ученого библиотекаря. Именно в эти годы, полные опасностей и невзгод, когда многих просто парализовало ощущение полной безысходности, Якоб и Вильгельм Гриммы приступили к осуществлению грандиозных литературных планов, и это было своего рода подвигом.

Дружба Якоба и Вильгельма Гриммов с Клеменсом Брентано, начавшаяся еще в студенческие годы в Марбурге, сблизила братьев с поэтами-романтиками.

В 1805 году в Гейдельберге Клеменс Брентано и Ахим фон Арним, проработав большое количество книг и рукописей за последние триста лет, решили выпустить сборник немецкой лирической народной поэзии. Первый том появился в 1806 году по названием «Волшебный рог мальчика». В дальнейшем он был дополнен и расширен уже при участии братьев Гримм. Скольким поэтам и музыкантам дал он плодотворный импульс в их творчестве!

В октябре 1807 года в письме к своему другу Арниму Брентано подчеркивал, в частности, как важно в этой работе заручиться сотрудничеством и братьев Гримм: «Крайне необходимо, чтобы ты был со мной, приезжай, так как сколько же можно откладывать работу над второй частью «Волшебного рога». Надеюсь, твоя шкатулка с песнями с тобой, у меня же их накопился целый воз. Мы можем здесь этим заняться исключительно успешно, даже лучше, чем тогда, в Гейдельберге, потому что здесь есть двое очень милых и верных друзей по фамилии Гримм, которых я когда-то заинтересовал старонемецкой поэзией. И вот после двух лет прилежного и очень последовательного обучения я встретил их настолько подготовленными, с таким количеством записей, с такими знаниями и с таким пониманием самых различных направлений всей романтической поэзии, что боюсь, при всей их скромности, они просто не понимают, каким богатством владеют. Обо всех вещах они знают гораздо больше, чем Тик, очень трогательно усердие, с которым они изящным почерком переписывали старинные стихотворения из книг, например, германские героические сказания или многочисленные рукописи, которые по бедности не могли приобрести. Их младший брат, Фердинанд, у которого очень красивый почерк, будет переписывать нам песни. А сами они поделятся всем, что у них есть, а это много! Ты полюбишь этих прекрасных людей, которые спокойно и сосредоточенно трудятся, чтобы когда-нибудь написать хорошую историю германской поэзии».