Но Андрей оказался настойчивее, чем они могли предположить. На этой же перемене, словно не обращая внимания на грубость, с которой его встретили в прошлый раз, он вновь подошел к Соне, держа в руках скромный цветок, искусно сделанный из обычной бумаги, с явной надеждой на то, что его старания смогут растопить лед в сердце девушки. Соня, вместо благодарности, лишь высокомерно посмеялась над Андреем, показав своим отношением полную неприязнь и неуважение, и, не промолвив ни слова, грубо смяла этот бумажный цветок и бросила его прямо в лицо юноше, лишая его даже малейшей надежды на положительный ответ. После этого Андрей, опустив голову, молча ушел на другой этаж школы, словно провалившись сквозь землю, стараясь скрыть боль и унижение, а за всей этой сценой наблюдало множество любопытных глаз, и вскоре по школе разлетелся шепот осуждения, многие начали отзываться о Соне как об эгоистке, не способной ценить чужие старания и чувства. Соню эти слова, словно острые стрелы, больно ранили, задев её самолюбие, но, с другой стороны, где-то в глубине своей души она понимала, что в этот раз она повела себя не совсем корректно, и ее поведение было слишком жестоким и неоправданным. Соня, вопреки тому образу стервы и эгоистки, который она невольно создавала в глазах окружающих, в душе была очень добрым и ранимым человеком. Она не была той холодной и бессердечной девушкой, какой казалась многим, нет, она просто боялась встречи с неизбежным – с любовью, со всеми теми чувствами, которые, как она подозревала, могли перевернуть её жизнь с ног на голову, и этого она боялась больше всего. Соня категорически отвергала практически всех парней, кто проявлял к ней хоть какое-то внимание, и на это были обоснованные, но глубоко личные причины, которые она никому не раскрывала, предпочитая держать их за семью замками в своем сердце, словно охраняя какой-то хрупкий и очень ценный секрет. Уроки, наконец, подошли к концу, и все ученики, словно стая птиц, разлетелись по своим домам. Соня, не желая задерживаться ни на минуту, тоже поспешила домой, где, как она подозревала, её ждали дальнейшие допросы и расспросы от мамы. По пути к дому, словно ниоткуда, к ней подбежал Андрей, который, несмотря на её хамское поведение, проявленное всего несколько часов назад, вновь вызвался проводить её до дома, демонстрируя свою невероятную настойчивость. Соня, почувствовав на себе его навязчивое внимание, категорически отказывалась от его помощи и просила Андрея уйти от неё, но он, словно заколдованный, упорно не желал оставлять её в покое, что еще сильнее пугало и раздражало Соню. Она, собрав в себе остатки смелости и вежливости, тихим, едва слышным голосом, извинилась перед Андреем за свое ужасное поведение, и честно сказала ему, что он не тот парень, который ей нужен, что ей нравятся совсем другие парни. Андрей, приняв слова Сони за окончательный отказ, молча шел с ней до самого её дома, ничего не говоря, словно не желая больше тратить время и силы на завоевание сердца неприступной девушки. Когда Соня подошла к своему дому, Андрей так же молча, не проронив ни слова, развернулся и ушел прочь, оставив Соню наедине со своими мыслями и переживаниями. Соня, тяжело вздохнув, отправилась домой, где у самого входа её уже ждала мама, с нетерпеливыми глазами и вопросами о том, что это был за мальчик, который ее провожал. Соня, не желая отчитываться за свои поступки, тихо прошла мимо своей матери, и пошла к себе в комнату, словно желая спрятаться от всего мира, но, как она и подозревала, за ней сразу же влетела мама, на этот раз с криками: “ТЫ КАК СЕБЯ ВЕДЕШЬ? – закричала мать, словно ярость затмила её рассудок, – Я не для этого тебя воспитывала, чтобы ты по мальчикам ходила!”, обвиняла мать Соню, не давая ей ни единого шанса на оправдание, а Соня, не подавая и виду, сидела и молчала, пока мать, окончательно выплеснув свой гнев, не вышла из её комнаты, оставив Соню наедине со своим отчаянием и болью. И лишь тогда, когда дверь за матерью закрылась, Соня, не выдержав напряжения, горько заплакала, выпуская наружу все свои страхи, обиды и разочарования, которые так долго копила в себе.

Соня в течение всего дня старалась отстраниться от произошедшего, словно наложив на все свои переживания невидимую пелену. Она категорически игнорировала свою мать, избегая всякого общения с ней, не желая выслушивать новых упреков и обвинений. День прошел, как обычно, в её привычных заботах, в бесцельном листании ленты социальных сетей, в выполнении домашних заданий, и в других не менее важных для неё занятиях. Но, с наступлением ночи, когда мир вокруг погрузился во тьму, и всё затихло, Соня вновь оказалась бессильна перед нахлынувшими на нее воспоминаниями. Она вновь представляла тот образ идеального мужчины, который годами живет в ее воображении, и каждая деталь этого образа, словно горячий уголёк, разжигала в её теле пламя желания. Она мысленно проводила ладонью по его рельефному торсу, ощущая под пальцами упругость мышц, представляла, как его черные глаза, полные страсти, смотрят на неё, и в этот момент ее дыхание становилось всё более прерывистым и учащенным, словно она только что пробежала долгую дистанцию. Низ живота начинал пульсировать настойчивыми и всё более сильными толчками, как будто внутри неё билось второе сердце, разгоняя кровь по венам, а между ног, там, где начиналось её самое сокровенное, возникало ощущение нарастающей влажной томности, растекающейся, словно мед, по ее телу, вызывая дрожь по всему телу. Она чувствовала, как каждая клеточка её тела пробуждается, жаждая прикосновений и близости, но, одновременно с этим, в глубине её души росло и чувство стыда и неловкости, как будто она совершала что-то запретное, и это, в свою очередь, вызывало в ней лишь новые мучения. Соня, собрав в кулак свою волю, резко перевернулась на другой бок, пытаясь выбросить навязчивые мысли из головы, но это было все равно, что бороться с собственной тенью, она понимала, что единственный способ избавиться от этих мучительных ощущений, это переключить свое внимание на что-то другое, и, как всегда в такие моменты, она приняла решение пойти в душ. Она открыла шкаф и взяла из него чистое нижнее белье, ощущая, как под его нежной тканью всё еще тлеют остатки пожара, и направилась в ванную комнату, где, с наступлением ночи и сном родителей, могла, наконец, спокойно остаться наедине со своими мыслями и чувствами, смыть с себя остатки дневных переживаний, и привести в порядок свои мысли, чтобы с чистой совестью и спокойным сердцем отправиться спать. Нет, у Сони не было цели навсегда оградить себя от каких-либо удовольствий и удовлетворений, она просто хотела оградить себя от соблазнов, от тех мимолетных желаний, которые, как ей казалось, могли затянуть её в омут беспорядочных отношений и ненужных переживаний. Она сама для себя решила, что хочет быть сильнее всех этих соблазнов, сильнее своих собственных желаний и плотских порывов, и это решение, как ей казалось, помогало ей сохранить некую душевную чистоту. На следующее утро, после утренней тишины, которая предшествовала новому дню, между Соней и матерью, наконец, состоялся откровенный разговор, в котором мать, неожиданно для Сони, и, собравшись с духом, переступив через свою гордость, извинилась за свои вчерашние слова и крики, и за то, что не дала ей даже шанса на оправдание, но, как всегда это бывает, мать, невзначай, словно между прочим, поинтересовалась, что это был за мальчик, который её провожал до дома. Соня, не желая вдаваться в подробности, не понимая, зачем это вообще нужно, да и тем более, что рассказывать ей было абсолютно нечего, быстро позавтракала, словно желая поскорее сбежать от этого неприятного разговора, и ушла в школу, где её уже, как всегда, ждала Ника, с новыми и, как всегда, волнующими новостями из своей бурной и насыщенной жизни. Ника, с явным воодушевлением в голосе и сияющими от радости глазами, сразу же поделилась с Соней, что начала общаться с одним парнем, с которым познакомилась где-то в социальных сетях. Их общение, по словам Ники, началось всего лишь дня три назад, но они уже почувствовали сильную взаимную симпатию, и теперь они решили попробовать построить отношения на расстоянии, надеясь, что их чувства смогут выдержать испытание километрами. Соня, слушавшая эту историю с легким недоумением и скептицизмом, посчитала идею отношений на расстоянии максимально странной и даже абсурдной. “Отношения на расстоянии? Это какой-то бред, Ника,” – не удержавшись от критики, прямо заявила Соня, не пытаясь даже скрыть свое недовольство таким решением подруги. Ника, не желая принимать резкую критику Сони, словно отмахиваясь от надоедливой мухи, тут же перевела тему разговора в другое русло, переключившись на более безобидные темы, словно не желая портить себе хорошее настроение.