– Чёрт, как больно. Эта боль шла из темноты правого глаза и было такое ощущение, словно кто-то залил его кипящим железом. Почему-то вдруг моё осязание, а точнее нос уловил запах горящей плоти, и откуда-то издалека пахнуло жареным шашлыком. А дальше, боль разлилась, словно вода по всему телу и разбежалась маленькими ручейками по каждому из кусочков моей многострадальной плоти.

– Ты это …полежи пока, отдохни, тебе сейчас нельзя волноваться. В это время в комнату ввалился пацан с охапкой дров и, подбежав к печке, вывалил их перед ней. Развернулся и хмыкнув сопливым носом, вытер рукавом, вспотевший лоб.

– Уф, всё принёс деда, как наш найдёныш? Не сказал, кто он?

– Он не помнит, а может и забыл, наверное, память отшибло, – дед развернулся к пацану.

– За тобой печь, растопи, а я пока незнакомцем займусь, а то видишь он в каком состоянии, сам-то не может ничего.

Пацан стал ковыряться в печи, открыв топку и закидывая дрова, короче что-то химичил там, а я перевёл взгляд на деда.

– Хочешь пить? – старик смотрел и улыбался.

Я закрыл глаза и открыл, показывая, что хочу и очень.

– Ну, вот и хорошо, и он, приподняв мою голову, стал двигать ко мне кружку.

–Пей, это лекарство, тебе надо его пить, если хочешь выжить и поправиться. Я сделал несколько больших глотков. Отвар был горячим, он провалился сквозь гортань и обжёг пищевод, устремился в желудок. Тепло расплывалось по всему телу, расходясь от желудка, а потом, словно волной, покатило к ногам и рукам. Боль притупилась. Я скосил взгляд с кружки на свои ноги, но там только торчали какие-то перебинтованные обрубки. Меня словно ударило током и затрясло. Дальше я повернул голову влево, а затем в право и … увидел … Точнее, не увидел ничего, просто рук не было. Одна -по локоть обрубок, перемотанный материей, а вторая тоже обрубок, но ещё короче.

– Да что это такое, – из меня вырвалось шипение, даже не крик, а стон.

– Извини малой, – проговорил мягко дед, мы тебя таким нашли. Раны я обработал, но ты потерял много крови. А пока, тебе нужно поспать и сон – это лучший доктор, я дал тебе отвар со снотворным. Засыпай. Набирайся сил, они тебе понадобятся, – голос, медленно уплывал, удаляясь словно в туман.

Мысли мои стали набирать ход, пытаясь осознать, что случилось. Но в то же время на меня навалилась такая усталость, что веки сами закрылись, и я провалился опять в темноту, спасительную для меня темноту. Мой рассудок мог и не выдержать этой новой действительности. Темнота. Опять навалилась эта чёртова темнота.

Сколько прошло времени я не знаю. Я приходил в себя несколько раз, надо мной склонялись или седой дед, похожий на лесничего или шустрый малец, а точнее пацан. Они постоянно поили меня каким-то лекарством. От которого моя ноющая и жгучая боль притуплялась. И я снова засыпал, убаюкиваемый гудящим ветром за окном. В доме было тепло и вдалеке, где находилась печь, весело трещали сухие дрова, разнося горячий воздух по всему дому.

Дед иногда что-то говорил, пацан тоже что-то спрашивал, но я словно пьяный и как в тумане, плохо их понимал. Слова сливались, превращались в гул падающего водопада и уносились вдаль. Веки мои закрывались и я, снова попадал в объятья тащившей меня за собой темноты. И провалившись в небытие ждал, когда меня снова из неё вытащат, вырвав из цепких её объятий.

Сегодня я снова очнулся и мой взгляд упёрся в нависшее надо мной и улыбающееся лицо пацана.

– Привет! – весёлый голос прозвучал прямо над ухом.

– Очнулся? Сегодня ты выглядишь намного лучше. Даже лицо порозовело, вся серость сошла на нет, – парень улыбался и белые зубы блестели на проветренном и смуглом лице.

– Как тебя зовут, – прошептал я губами, хотя мне показалось, что я кричал очень громко.

– Микки я, – послышался ответ пацана.

– Где это я, не подскажешь?

– У нас дома, мы тут в лесу на горе с дедушкой живём.

– И как я к вам попал? – я, задыхался и сил больше не оставалось на вопросы.

Я прикрыл глаза и выдохнув, задумался.

Сквозь темноту слышался голос Микки.

– Мы с дедом вытащили тебя из-за черты. Он замолчал, а когда понял, что до меня не дошло, продолжил.

– У нас на планете есть черта, поделившая её на две части. Одна часть, это мы где живём, нормальная солнце светит, животные, жизнь бьёт короче ключом. Вторая, как объяснили ведуны, мёртвая совсем.

– Да, ведуны это типа касты колдунов и магов, хотя, какие они маги, так болтовня. Вот мой дед, это маг, и я думаю самый сильный на планете, а те так, больше болтают, и ничего не могут, – засмеялся малец.

Парень вздохнул, набирая новую порцию слов, видимо собирался с мыслями.

– Короче, та мёртвая часть, постоянно находится в чёрном тумане и туда нельзя не зайти, ни залететь, не живому, ни мёртвому. Хотя, вроде бы камни кидали туда за черту, и они там оставались, а вот живых выкидывало назад. Да и оттуда постоянно выбрасывает людей или артефакты. Артефакты причём, в основном магические. А вот люди, появлялись из-за черты, обычно мёртвыми или с сожжёнными мозгами. Полные идиоты. У нас в старых книгах описание и рассказы есть, вот про такие выбросы, так вот пока, кроме тебя никто не выходил оттуда в сознании и живым.

Я хотел что-то сказать, но только открыл рот и силы кончились. В это время появился дед и спросил.

– Как он Микки?

– Уже получше, но только очень слаб.

Старик подошёл и взял в руки кружку с горячим настоем и снова стал меня поить, и приговаривать.

– Ты пей, пей, время лечит, ещё немного и силы будут к тебе возвращаться. Ты уже и так идёшь на поправку. Давай, не спеши всему своё время. Время придёт, и ты будешь опять полон сил. Дед, посмотрел на меня и улыбнулся, а по мне опять растеклось тепло от лекарства, и я снова провалился в объятья темноты.

Сквозь сон послышался какой-то шум, и я снова вынырнул из жгучего тумана темноты и сна. Открыл глаза, точнее один только видел, второй всё так же показывал темноту. Надо мной склонился в этот раз дед.

– Ну вот, проснулся, как самочувствие?

– Нормально, вроде лучше, -уже шустрее отвечал я.

– Слушай дед, подскажи, что-то правый глаз не видит, что там с ним?

– Ты это …короче нет его, вытек видно. Только пустая глазница. Я тебя лечил лекарством, а сейчас надел на тебя повязку. Так что он закрыт. А что сильно беспокоит?

– Да, есть немного, жжёт.

– А что с ногами и руками, в голову ворвалось воспоминание, об обрубках конечностей, но я не хотел смотреть вниз, и уставился не моргающим взглядом на деда.

– Там тоже всё порублено и порезано. Кто-то очень видно старался, отсекая конечности. Но мы с Микки тебе подлечили, только жаль, пришить обратно ничего. Просто, мы нашли вот такого тебя, а где конечности мы не знаем, не было их рядом с тобой. Мы нашли тебя у черты, точнее, мы видели, как ты вывалился из тумана. Но выпал ты уже без ног и рук, и без глаза. А лицо было просто одна кровавая лепёшка, хорошо видно там тебя отделали. Да, и вот этот медальон, – дед куда-то отошёл, в другую часть комнаты, там по шуршал и снова подошёл. Наклонился.

–У тебя на шее висел, не знаю, как и зацепился. А выпал по дороге, вот этот медальон и, вот эта порванная цепочка. Извини, она вся залита кровью. Мы не стали трогать её с Микки, просто подобрали и оставили. Подумали, ты очнёшься, мы тебе отдадим. Так, что останется отмыть, подлатать цепочку, и мы снова наденем тебе на шею этот медальон.

– Только ещё немного подлечим тебя, договорились?

– Да. И спасибо за всё.

– Да, не за что милок, – дед улыбнулся. Нужно людям в беде помогать. Как без этого-то, – и развернувшись, потопал снова за кружкой настойки.

– Сейчас мы тебя напоим, и ты снова будешь спать, – хриплый голос старика действовал на меня успокаивающе.

Дед принёс мне горячую настойку и, запрокинув мою голову, снова влил этот эликсир в меня. Тепло опять стало разбегаться по всему телу и я, закрыв веки снова провалился в темноту, отключив сознание до следующего утра.