– Отошли от двери, – кричу. – А то плохо будет!

Не поняли видно, попытались подцепить ее чем-то. Ну, я через двери и дал картечью. Слышу крик, стоны, потом стало тихо.

– Как вам мои «друзья» – однокласснички, хорошо? Не страшно? Это вам не в интернете сидеть, в свои козлиные игры играть.

Перезарядил стволы быстро и на них направил.

– Кто следующий?

Молчат, у двоих истерика, три ученичка, кажется, отключились.

Остальные молчат, смотрят угрюмо, но не все еще поняли, что с ними произошло.

Вот теперь я понял, что я эти полгода хотел сделать с ними. Поставить на колени и унизить так, чтобы до конца жизни поняли. А не захотят, так убивать. Всех, сколько смогу. А там что будет, то будет. И не помешает мне никто. Дверь вышибать не будут, побоятся. За них, одноклассников, побоятся. Меня, конечно, при штурме и убить могут, но стрелять через дверь не станут. Я теперь хозяин положения, что хочу, то и делаю!

И тут слышу, что в окно скребутся и меня зовут. Кабинет на первом этаже, я не учел, что через окна тоже могут ворваться.

– Кто это? – спрашиваю.

– Это я, твой папа – в ответ.

– Что тебе здесь надо? – кричу. – Уходи.

– Не надо больше стрелять, отпусти ребят, – говорит. Я, мол, все сделаю, чтобы тебя помиловали, ты и так двоих тяжело ранил через дверь. Сдайся, мы с мамой и бабушкой здесь под окном стоим и просим, только не стреляй больше. Не стреляй, пожалей нас, своего братишку, не губи окончательно себя и всех нас.

Слышу рыдания под окном, мои одноклассники тоже все в голос плачут и меня просят их не губить в расцвете лет.

Подумал я и решил отпустить всех. Семен, кажется, уже отходит, думаю, ладно черт с вами, гуляйте. Напоследок саданул из двух стволов в потолок и разбил приклад об дверь.

– Валите,– приказал, – я сегодня добрый.

И сдался.

Не знаю я своего будущего, но, наверное, никогда в жизни я не испытаю больше столько счастья и столько разочарования одновременно.

Увы!

На этом завершаются записки героя моего рассказа, попавшие мне в руки совершенно случайно. Не буду рассказывать, каким образом, это, в сущности, неважно. Важно другое – то, что произошло с Тимофеем и с теми людьми, кто вольно и невольно стал жертвами его произвола. Это страшное происшествие стало одним из тех, о которых говорят телеведущие почти всех каналов, пишут журналисты в своих газетах и журналах до тех пор, пока не появляется на повестке дня какое-то новое, не менее чудовищное преступление. И опять буря эмоций, вопросы следуют за вопросами: « Как это могло произойти? Куда смотрела семья, школа, полиция? Кто виноват? Что делать? Как могло случиться, что в благополучной столичной, более чем обеспеченной семье вырос такой негодяй, выродок рода человеческого и т.д.? Что надо сделать, чтобы такое больше не повторялось?»   Предложений тоже масса: изменить законы, усилить охрану, привлечь к ответственности его родителей, наказать всех, кто его просмотрел, увеличить число школьных психологов и многое, многое другое.

Все так и большинство вопросов вполне уместны. Только мне кажется, что в этих передачах, статьях нет чаще всего главного, нет личности самого преступника. Как можно судить о том, чего мы не знаем, что привело человека к совершению чудовищного преступления. Многие  читали роман «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского, но все ли его читатели поняли, что за почти детективным сюжетом стоит глубочайшая трагедия личности незаурядного человека, ставшего убийцей, чтобы доказать всем, и, в первую очередь, самому себе, что во имя идеи можно убивать. И вот через многие годы к похожей мысли пришел и герой приведенных в рассказе записок. Способный школьник, обласканный с детства родителями и учителями, слышащий со всех сторон только похвалы, он в один прекрасный момент теряет интерес к себе со стороны важного для него отца, перенесшего внимание на растущего маленького брата, Затем фиаско на математической олимпиаде приводит к разочарованию в нем учителя математики. Добавляется ко всему и ехидные, по его мнению, замечания одноклассников по поводу его учебной неудачи. Кажется, что все это ерунда, мелочь, для большинства школьников так и, наверное, было бы, но не для Званцева. Ему, с его гипертрофированным самомнением, общение с окружающими становится невыносимым. И он, как новоявленный Раскольников, ищет возможность, чтобы доказать всем и самому себе, что он самый сильный, он может сделать все, что захочет. И делает. Как остановить таких, как он, как не допустить совершения  таких страшных событий в нашей жизни?

К тому, что уже многими людьми сказано, добавлю одно – нам всем катастрофически не хватает любви, ласки, подлинной, а не мнимой поддержки окружающих нас людей. Мы спешим жить, не замечая подчас никого вокруг себя, думая только о себе, отделываемся в общении с людьми, подчас, ничего не стоящими словами, за которыми ничего не стоит, за которыми нет души, нет чувства сопереживания. К чему может привести? Когда как, многие к этому, увы, уже привыкли, но не все, а результатом становятся человеческие трагедии. И можно ли это остановить, зависит только от нас. ВСЕХ нас.

Нашествие непрофессионалов

Почти два десятка лет в нашей стране не прекращаются дебаты на крайне важную тему – нужна или нет России некая объединяющая народ идея, и если нужна, то в чем она?

Постараюсь раскрыть и обосновать свой взгляд на данную проблему.

ДВАДЦАТЫЙ ВЕК стал для всего человечества веком скоростей, причем во всем, от перемещений мысли до передвижений материальных тел.

Он потребовал от людей максимальной концентрации всех сил: духовных и физических, поставив в первую очередь перед образованием (от общего до профессионального) задачу подготовки профессионала – личности, способной как к скрупулезному исполнению своих обязанностей, так и к креативности в своей профессиональной деятельности. Двадцать первый век только ускоряет этот процесс. Готовы ли мы к этим вызовам? Увы, нет. Каждый день кричат об этом заголовки газет, анонсы телепередач, повествующих об очередных авариях, катастрофах, являющихся следствием человеческих ошибок. Ошибок, граничащих с преступлением, а чаще всего им и являющихся.

Где их истоки, как их предупредить и можно ли избежать?

По моему мнению, помимо того что психика большинства людей пока просто не успевает за столь быстрыми темпами совершенствования техники, не может адаптироваться к современным технологиям (ведь история человечества от бронзового топора до термоядерной ракеты насчитывает каких-то 45—50 поколений), есть еще одна немаловажная причина. Несмотря на рассказы в прессе и на телевидении о выдающихся педагогах, на издание массы различной педагогической литературы, существование десятков различных взглядов, подходов и течений в педагогике, подавляющее большинство учителей учат своих детей точно так же, как учили их самих. Иначе говоря, репродуцируют одну и ту же модель взаимоотношений: “Я – учитель, тебя учу, ты – ученик, у меня учишься” (то есть повторяешь за мной то, что я тебе сказал, иногда буквально, слово в слово). Знакома модель? Я – начальник, ты – дурак и т. д. Где уж тут креативность! Не забыть бы цитату какого-нибудь ученого или политика и др. Знакомо? До боли, верно? И ведь точно так же, с сохранением той же модели взаимоотношений учат и в колледжах, и в университетах, академиях, и прочих учебных заведениях.