– Ничего подобного, на фиг она мне вообще сдалась? – уже более дерзко фыркнул белобрысый, словно любое напоминание о девочке было ему брезгливым.

– Тише, тише Дима! Никто тебя не обвиняет! – нарочито со злобной иронией говорил следователь – Я ведь все понимаю, вы ведь всего лишь дети – все бывает в коллективе, ты вон – крутой парень в классе, как я погляжу. Должен имидж держать и кого-нибудь в классе изводить, так что не переживай – я тебя не стыжу! – играя маневрировал мужчина.

– Лучше давай вернёмся к предыдущему вопросу, почему Полина пошла с вами за компанию?

– Что вы ко мне привязались с этим вопросом, вы вон Варьку допрашивайте, они дружили, ей и виднее. – уже не скрывая свою ярость и неприязнь этой темы, злобно вещал подросток. – И вообще, я ни в чем невиноват и свои законы знаю, я ещё ребенок и не несу никакой ответственности. Так что можете на меня бочку не катить! – сузив злобные глаза в щелочки фыркал Дима извергая слюну. – У меня отец между прочим, в прокуратуре работает и я знаю все ваши приёмы! – по виду мальчика было заметно, что он гордился своим смелым высказыванием и чувствовал себя победителем.

– Отец говоришь? – целенаправленно протянув минутную паузу и открыв одну из папок сказал следователь. – Это который Джафаров Рашид? – зачитав фамилию и имя с листа.

– Да. – тихо произнес Дима Смирнов

– Хм… что-то не очень вы на родню то похожи! – приподняв бровь

– А вам то какое дело? – прошипел подросток, становясь похожим на свеклу.

На что мужчина оставил лишь молчание и острый взгляд в разъярённые зрачки Смирнова.

– Так допустим! – более оживлённым голосом – Выходит, что ты не звал Щербакову, пойти с вами, так?

– Так!

– Кто, по-твоему, мог ее позвать и как она вообще узнала про ваши планы?

– Говорю же, с Варькой они кантовались, Варька видать и позвала.

– А остальные?

– Что остальные? – заметно устав произнес мальчик – Услышали видимо и пошли, но предлагал именно я лично, только Диману и всё!

– Допустим, но ты ведь не был против, что и остальные с вами пошли?

– Не был, чем больше народу, тем веселее.

Откинув распечатанные листы Марс ощутив неприятную судорогу в ногах, пристав с пола, стал слоняться по комнате. «Смирнов – это тот которого упоминал балбес Алишер, да – несомненно, он кажется сказал, что он был его другом» – думал про себя Марс.

Но сам он очень размыто мог воссоздать образ мальчика из своих воспоминаний. Помнит лишь светлые волосы, худощавое телосложение, но не больше, и это было объяснимым; ведь несмотря на всю популярность в школьные годы Марс имел компанию в основном из спортивных секций, а на другое общение ему попросту не хватало времени из-за школьной активности.

Весь тот роковой класс был очень размытым, лишь поверхностное знание силуэтов. Ему было необходимо побеседовать хоть с кем-то кто учился в том классе, но где сыскать интересующее общество и главное, как объяснить столь странный интерес к давнему делу?

Собрав раскинутые распечатки и аккуратной стопкой положив документы на ветхий журнальный столик, Марс окинул взглядом дело, и в десятый раз мысленно задался вопросом; нуждается ли он в столь странном частном расследовании? Для чего ему копошиться в истории, которая возможно и не хранила никаких подводных камней которые нуждались в поднятии с глубин тайн? Разумеется он осознавал, что им могут двигать импульсы сформировавшиеся на фоне алкоголизма. Как человек лишенный дела, которому он посвятил не один год свой жизни, Марс лишь пытался заполнить болезненные пустоты в своем шатком мирке. Он хотел держаться хоть за какую-либо цель, которая возможна была для него слабой соломинкой. Ловил себя на мысли, что неспокойный интерес его мог выглядеть поистине жалким и убогим, позиционирующим его как исключительно безработного алкоголика, который нуждался хоть в каком-то увлечении. Но остатки логики, которые имели крепкий непоколебимый фундамент и охотничье чутье, без которого не обходится ни один следователь, словно подстрекали Марса, что неспроста он влезает на чужую территорию.

Хорошо, он разложит все детали трагедии по полочкам, хоть и сложно в это поверить – ведь срок прошел немаленький. Доберется до правды и даже возможно выяснит, что на самом деле это было убийство, то, что потом? Ведь он в конце концов отставной следователь, лишенный удостоверения, и не имеет каких-либо полномочий! Ему не удастся произвести обвинение, арест или даже передать плоды своих расследований бывшим сослуживцам, в конце концов его просто обсмеют.

Он пошел на кухню и засыпав в грязную, пригорелую турку перемолотый кофе, стал варить себе напиток мысли. Кофе был для него подобием шаманского отвара для айяуаски, который пробуждая сознание заставлял включить все тонкие процессоры осязания и одновременно способствовал очищению. Следя за поднятием кофейной пенки он в очередной раз убедил себя, что именно сегодня он перестанет пить. Он докажет, что зависимость ему не подруга и он вполне способен обходиться без горячительного. Хоть с виду Марса нельзя было назвать алкоголиком, но ежедневные прогулки к магазину спиртного утверждали обратное. Он и сам уже не помнил когда начались те моменты в которых он не мог заснуть не приняв рюмку, другую. Что послужило началом этой крепкой дружбы, первые раздоры в браке или утомляемость на работе, когда его жизнь потеряла смысл и был ли он на самом деле?

Возможно, он хотел что-то поменять в своей жизни и пусть даже не зная с чего начать. Марс, оценивая выпивку как признак слабости приходил к мысли, что самое дело завязывать узлы и браться за ум.

Решив лечь спать пораньше и дождавшись десяти вечера, расправив диван и даже аккуратно постелив чистое постельное белье, Марс лег под одеяло с надеждой на скорое погружение в сон. Но витиеватый хоровод мыслей и нечаянно всплывающие воспоминания со дна прошлого, раззадоривали сознание Марса, не давая ему упасть в дрем. Ниоткуда пришедшие образы мужчин и женщин радостно махали ему при встрече и дружелюбно приветствуя вызывали на диалог. Приходила Даная, но несмотря на встречу она совсем не была рада Марсу, она была холодна с опустошенным взглядом, расщедрившаяся лишь на скромный, молчаливый кивок.

Все происходило в их отношениях настолько тягуче и монотонно, что скорее всего оба из них и не помнили основной причины разлада. Логичным было бы винить непростую и засасывающую службу Марса и его окаменевший с годами характер. Или же следовало винить время, которое, к сожалению, должно было рано или поздно развести некогда романтичную, школьную парочку по двум разным берегам уже суровой взрослой жизни.

Нужно было двигаться вперёд, но его навигация познала сбой и Марс совсем не представлял как должен выглядеть его новый путь. За все годы усердной работы он научился лишь правдоискательству и справедливости, казалось на первый взгляд немаловажным качествам для человека, но беда была в том, что два этих отличительных знака больше нигде не требовались.

Проворочавшись без сна больше двух часов, со сжимающейся гортанью и чувством потребности пожирающего его словно из кровяных истоков, остервенело скинув пуховое одеяло и направившись к шифоньеру, Марс стал натягивать на себя теплую одежду.

Он не считал себя проигравшим, когда продержавшись под одеялом всего два часа, скинув недавнее обещание снова собирался в алкогольный магазин. Ведь в конце концов – новую жизнь нужно начинать с понедельника!

Из дневника Полины

«Все идёт очень медленно и без каких-либо перспектив. Я никогда не любила зиму, тем более такую промерзлую и затянувшуюся. Каждый день я опаздываю в школу и снова слышу насмешки. Валентина Ивановна не обходится без замечаний и завидев во мне гадкого утёнка старается то и дело меня клюнуть, как впрочем и Смирнов со своей компанией. Не знаю даже кто из них глупее. Я рада, что у меня есть Маша с Варей, вот у нас честная дружба ей Богу. Машка тихоня, робка очень, но когда ее Смирнов с остальными доводят она конечно свирепствует, но обязательно со слезами. А со мной все по-другому, я ни разу не позволила себе заплакать, клянусь! Как бы они меня не изводили, как бы не унижали, я все равно не заплачу и не покажу обиду свою. Клянусь, я не сдамся!