ОБЩЕЕ И ЧАСТНОЕ В МИФАХ МАЙЯ
«Мифологическое» сознание обычно приписывают носителям «дофилософских» знаний, то есть представителям так называемых «племенных» коллективов. На этот ранний тип общества приходится самый длительный период в истории человечества – более 40 тысяч лет. И все это время люди жили, постоянно развивая и усложняя свои представления о мире, которые излагались в виде мифологических сюжетов, относимых обычно к проявлениям «ранних религий». Особенность этих сюжетов состоит в том, что многие из них не утрачивают актуальности и в наше время, благополучно сосуществуют с более поздними и даже чужими религиозными догмами. Возникают особые приемы, когда за «современными» религиозными канонами прячется древнее содержание, что получило название синкретизм.
Особенно отчетливо это явление прослеживается в современной мифологии индейских народов Латинской Америки, где христианство было не принято населением, а навязано ему силой в очень короткие сроки. Результатом стало появление у индейцев особого мифологизированного христианства, а параллельно происходила доработка традиционных мифов: в сюжеты вводились новые негативные и глупые персонажи или же такие, кто обладал какими-то необычными свойствами.
Что находит отражение в мифах в первую очередь? Индейцы майя в своих подходах мало чем отличались от всех остальных, включая греков. В сюжетном плане мифы отражают универсальные схемы, перекочевывающие не только в ранние, но и в развитые верования. Как уже упоминалось, классическим примером могут служить древние ближневосточные мифы, которые вошли в иудейскую Тору и оттуда плавно переместились в такие – впоследствии мировые – религии, как христианство и ислам.
Л. Я. Штернберг в ставшей классической работе «Первобытная религия в свете этнографии» выделил главные основополагающие элементы, формирующие миф или, системно, «первобытные религии». В этот набор входят такие важные понятия, как табу, тотемизм, анимизм, теротеизм, фетишизм, шаманизм, репродуктивные культы, сакрализации родства, идея «хозяина» и ряд других. Эти общие для всех мифов атрибуты становятся, по сути, тем признаком, по которому обычно в литературе или исследованиях выделяют группы мифов. Вот почему следует разобраться с ними отдельно.
Теротеизм («культ животных», анимализм, зоолатрия) подразумевает неразделение мира людей и мира животных. В мифах это одна из самых распространенных характеристик: люди и животные взаимодействуют как единое сообщество. Все говорят и договариваются между собой, предъявляют друг другу претензии и помогают, проводят совместные обряды, где у каждого своя роль.
Тотемизм можно считать производной частью теротеизма. Он подразумевает самоотождествление человека с животным. Обычно он определяется как «вера в животного-предка» или «нагуализм», что всегда относится к категории «мифов».
Любопытно, что Л. Я. Штернберг представлял схему того, как возникали подобные мифы, основываясь на том факте, что «воображаемые сексуальные отношения с животными были частью некой реальности доисторического человека»[7].
В мифах культовые или тотемные животные до сих пор сохраняются у всех народов, неся память о далеком «прапредке». В этом качестве Медведь почитается у многих народов от Евразии до Северной Америки и поныне. Кошка Бастет сумела сохранить свой божественный статус у египтян-государственников. В андских культурах особое место занимает Пума, в Европе – Волк и Лиса, в Океании – Акула, во многих частях Африки – Леопард, в Индии – Корова, и т. д. А вот главным героем мифов майя до сих пор считается могучий Ягуар. И еще фигурирует в них Пернатый Змей.
При слове «тотем» обычно представляют деревянные резные и расписные столбы североамериканских индейцев. На них вертикально изображены человеческие лица и головы животных, что должно передавать некую временную и родовую преемственность. Термин предложил Эндрю Лэнг для описания традиции, существовавшей на севере Америки у племени оджибве. Там ему и объясняли «тотем» как животное, символизирующее род, то есть так схематично представлялась племенная система родства, служившая основой социальной организации. По сути, это был прообраз будущих фамилий, с указанием родового имени отца и матери. Понятно, что таким родовым тотемом мог стать местный зверь с завидными качествами: «быстрый олень», «зоркий орел», «хитрый лис», «толстый вепрь» и т. д. Иногда первопредком могло оказаться и растение или даже природное явление, наподобие «яркой молнии» или «свежего ветра», – ведь все объекты природы в одинаковой степени обладали душой. Тотемное животное обретало статус священного, будучи воплощением первого предка, прародителя рода, клана или племени. А имя тотема становилось родовым. С практической точки зрения это было чрезвычайно удобно для выстраивания системы родства и отслеживания родственных или социальных отношений внутри племени или группы. Так, например, в кросс-кузенной системе родства майя главы-предки восходили к мифологическим близнецам.
В результате племя формировалось из четырех родовых линий, две из которых были мужскими, а две другие – женскими. Главами племени выступали архаические тотемные животные, соответствовавшие периодам в хозяйственной деятельности племен, которые были предками майя. Ю. В. Кнорозов полагал, что главным покровителем пищи во времена собирательства (десятки тысяч лет назад) был старенький Бог-Улитка. В период охотников им стал уже более молодой и активный Бог-Олень. Притом в мифах мы встречаем лишь истории взаимоотношений тех или иных зверей, но не понимаем всей глубины и значимости этих исторических «памяток», зашифрованных в тексте.
Ритуальная курильница майя в виде Бога-Улитки. Ок. 350–500 гг. н. э.
The Walters Art Museum
Мифы часто повествуют о том, как человек, умирая, обретал внешность своего тотема. Как, например, миф майя, где после гибели раненого соперника сгорал его дом, а там находили труп тотемного животного с характерными следами смертельного ранения. А вот индейцы зуни (штат Нью-Мексико, США) еще недавно, принося в дом черепаху, считающуюся у них тотемом, приветствовали ее, но вместе с тем устраивали несчастной форменный допрос, чтобы выяснить, кем именно она им приходилась: бедным умершим отцом, сыном, братом, сестрой или дедушкой.
Миф не просто существовал в качестве устного текста – он еще воспроизводился в реальной жизни, поскольку его нельзя было забыть. Поэтому у многих народов издревле практиковалась традиция самоуподобления родовому животному при помощи соответствующих нарядов и украшений. В Перу инки и их предшественники покрывали лица металлической маской, изображающей морду пумы, – с усами, носом, клыками. В Мезоамерике в древности даже подтачивали и инкрустировали зубы, а на тело наносили соответствующую раскраску – тоже чтобы стать более похожим на животное. Кроме того, при проведении обрядов использовали хвосты, лапы, маски, имитировали движения животных и воспроизводили их звуки. В особых случаях надевали целиком шкуры и даже намазывались их кровью. Основной формой коммуникации с тотемом-предком становилось ритуальное поедание его плоти или крови (или даже родственника с тем же именем, что довольно часто встречается в мифологических рассказах).
Казалось бы, тотемизм присущ именно древним мифам. Но нет – он проник и во все последующие развитые религии в виде таких сюжетов, как родство между божеством и человеком; поклонение тотему; табуирование запрещенных и священных животных; принесение жертвы и поедание плоти принесенного в жертву священного животного или его символа. Так, например, в иудаизме жертвенное животное – агнец (молодой козлик или барашек). Именно он становится символическим посланником к богу. Христианство напрямую отождествляет Иисуса с жертвенным агнцем. В исламе барашек становится символической заменой, своеобразным воплощением сына Ибрахима, которого отец готов был принести в жертву. У перуанских инков главным жертвенным животным традиционно считалась морская свинка – куй. И потому в христианской иконографии именно она стала иногда заменять агнца божьего. Древние мифы майя повествуют о том, что плотью человека был маис, а кровью – напиток какао. И потому, спустя 500 лет присутствия христианства, индейцы в некоторых селениях Гватемалы, приходя с процессией в церковь, по-своему проводят литургию, причащаясь в полной тишине какао с кукурузными пирожками… Причем они сами вряд ли смогут объяснить, почему поступают именно так. Но твердо знают: так делали предки. И знают они это из древних мифов, продолжающих жить и секретно передаваться из поколения в поколение вот уже более двух тысяч лет.
