— Его привез тот головастый парень, что продал RCA патент на какую-то лампу. Извините, я в этом ни черта не понимаю.

«Грандер!» — стукнуло в мозг штабс-капитану. — «Господи! Ну, почему ты помогаешь этому счастливчику, а не мне?»

— Он ездил летом к большевикам, вернулся и устроил ангажемент этому, как его… — бармен полез под стойку, достал газету и нашел в ней заметку: — Лео Термен.

Крезен изо всех сил сжал челюсти, чтобы не заскрежетать зубами. Этот сучонок свободно катается по миру, якшается с красными и у него все отлично! Продался, не иначе!

— Черт с этим коммунистом, — выдавил Михаил и чуть было не потер шрам на брови, но вовремя отдернул руку. — Что еще?

— Хм… Вчера у нас был мистер О’Нил…

Крезен недоуменно нахмурился и бармен поспешил объяснить:

— Мистер Юджин О’Нил, драматург. Его пьеса «Любовь под вязами» сейчас идет на Бродвее…

— Не интересуюсь театром.

— Тогда, может, кино? Премьера первого звукового фильма?

— Великий немой заговорил?

— Не совсем, — сощурил глаз бармен, — только музыка, но публика ломится на сеансы до сих пор!

— Надо будет глянуть, — Крезен бросил на стойку четвертак, — спасибо, приятель!

Бармен как заправский фокусник взмахнул полотенцем, и монета исчезла.

Михаил бросил пальто на диванчик рядом с портьерой, сел и откинул голову на деревянные панели стены. Спикизи понемногу наполнялся людьми и клубами табачного дыма, заиграла музыка, большой отсек заняли громкоголосые парни, одного из них Крезен точно видел рядом с Амброзио.

От Памела-корт с веселым смехом ввалилась стайка девиц. Заводила, дылда с лошадиной челюстью, сделала заказ и тут же потащила подружек на небольшой танцпол.

Они задорно отплясывали, вскидывая лодыжки и сверкая коленками, отчего бахрома на платьях так и летала. Дылда солировала, но Крезен не отводил глаз от крепко сбитой шатенки в синем платье, бандо со стразами, с болтавшимся на запястье ридикюле. Двигалась она живо, с удовольствием и грацией, Михаил почувствовал возбуждение — такая должна быть темпераментна в постели.

Не он один уставился на нее: парни Маццарино примолкли и жадно глядели на танцпол, даже чопорный англичанин оторвался от охмурения американца. Несколько мужчин дергались под музыку и полноватый кавалер уже подбирался к синей…

Да, нельзя терять ни секунды, уведут.

Крезен встал, сделал два шага и попросту отодвинул полноватого. Тот попытался вякнуть, но штабс-капитан подарил ему лучший из своих волчьих оскалов и кавалер исчез.

Обернувшись к своей цели, Михаил решительно взял ее за талию и сделал с ней несколько танцевальных па. Девчонка заразительно улыбалась, ее ореховые глаза блестели, она легко отдала роль ведущего партнеру.

Крезен подтянул ее почти вплотную — она не отшатнулась, и перешел к главному тесту: сдвинул руку с талии ниже и секунду спустя без церемоний прихватил за попку. Безотказный метод быстрой селекции: неготовая вспыхнет и отвалит, ну разве что попытается дать пощечину. А готовая в худшем случае взвизгнет, а в лучшем сразу спросит «К тебе или ко мне?». И чем нахальней себя вести, тем больше шансов на второй вариант, женщины ценят решительность.

Девица в синем только плотнее прижалась и скользнула язычком по ярко накрашенным губам.

Все предвещало отличную ночь, если бы не глухой удар, а за ним еще несколько со стороны входа.

В спикизи порывисто вошли четверо в накинутых на плечи пальто. Крезен оценил подозрительно рыжие морды, потянул партнершу в сторону своего диванчика и не ошибся.

Первый, в надвинутой на глаза шляпе, выхватил из-под полы «томпсон» и дал очередь поверх голов. Зеркало за стойкой и люстра брызнули тысячами осколков, завизжали женщины, несколько мужчин предпочли нырнуть под столы.

Пули рвали обивку и афишки на стенах, рамки картинок разлетались щепками, по залу горячими волнами разлеталась ненавистная кислятина горелого пороха. Публика сбивалась в углы и падала на пол, а по едва вскочившим из-за неудобного стола парням ударил автомат второго из вошедших, а следом гулко бахнули два дробовика. Картечь и пули разорвали пижонские костюмы итальянцев, сквозь дыры хлынула кровь.

— Эй, спокойно! Нам нужны только люди Маццарино! — раздалось, когда выстрелы затихли.

Ирландский акцент еще раз подтвердил сложившееся мнение — Амброзио тупоголовый дебил, недаром шляпа оказалась ему велика. Удивительно, как его до сих пор не грохнули или не засадили на пожизненное.

Бармен тем временем подобрался к выходу на Бедфорд и даже открыл его, но тут же влетел обратно от удара в челюсть. Первый автоматчик сменил магазин и дал длинную очередь по стойке. Под ней зазвенели разбитые пулями бутылки, по заведению пошел густой алкогольный дух.

Крики и вопли усилились, плотно сбившаяся куча паникующих отжала Крезена с девицей к стене и он двумя ударами расчистил путь к диванчику, схватил пальто и подтолкнул партнершу к портьере, скрывавшей неприметную дверь в тон обивке.

Девица дрожала, но судя по безумно сверкающим глазам и быстрым движениям, вовсе не от страха.

Михаил протолкнул ее в приоткрытую щель дверцы, проскользнул сам и задвинул засов. Это и был третий, самый запасной выход.

— Мое пальто! — вскрикнула синяя девица, но Крезен тут же зажал ей рот, притиснув к стене.

Ему самому было чертовски жаль оставленной шляпы, но чертовы бабы! Тонуть будут, а за свои шмотки схватятся!

— Жизнь важнее, — прошептал он прямо в расширенные от адреналина глаза и отпустил руку. — Как тебя зовут, кстати?

— Флоренс, — пискнула она, опять облизнув губы, — а ты смелый!

За спиной опять бахнули дробовики — погром спикизи набирал силу.

— На том стоим, — Михаил ухватил ее за локоть и потащил за собой, во мрак прохода.

Вторая дверь направо вывела их в малюсенький глухой дворик, шириной в два мусорных бака, стоявших как раз под железной пожарной лестницей. Штабс-капитан подсадил Флор на баки, успев невзначай ощупать упругую грудь и крутые бедра, залез сам, вытянул нижнее звено лестницы:

— Вперед!

Она неуверенно поставила туфлю с высоким каблуком на перекладину и Крезен легонько подтолкнул ее. Девица вздрогнула, но полезла вверх, предоставив возможность полюбоваться ягодицами и даже заглянуть под юбку, отчего Михаил ощутил растущую тесноту в брюках.

После вертикального звена пошли обычные наклонные ступеньки, по которым пришлось взбираться осторожно, чтобы не всполошить двор грохотом металла. Пальто Крезен отдал Флоренс, но от движения и возбуждения холода не чувствовал. На предпоследнем этаже он после трех попыток поддел ключом и сдвинул вверх незапертую раму.

— Полезай!

— А что там? — заволновалась девица.

— Кладовка или что-то подобное.

Флоренс перекинула ногу через подоконник, отчего мелькнула полоска белой кожи между панталончиками и верхушкой чулок, а затем забралась внутрь. За ней, внимательно следя, чтобы не зацепиться и не порвать костюм, влез Михаил и тихо опустил раму с пыльным стеклом, отчего в темной комнатке стало еще темнее.

— А как зовут тебя? — Флор уже скинула пальто на коробки и придвинулась вплотную.

— Майк.

Она обняла его за шею и поцеловала в губы:

— Я хочу тебя, Майк.

После короткой возни с одеждой, Крезен подсадил ее на ящики и расстегнул брюки, она задрала юбку…

Такого острого соития не было у него никогда в жизни — где-то позади убивали его формальных союзников, а здесь жарко отдавалась девчонка-оторва и всех забот было зажимать ей рот, чтобы крики не разносились по всему дому.

Едва отдышавшись, она спросила:

— Сигареты есть?

— Не курю.

— Жаль… — протянула Флоренс, подтягивая чулки. — Ой, а как ты без пальто и шляпы?

Если без пальто еще туда-сюда, то мужчина без головного убора — нонсенс.

— Сейчас найду что-нибудь, — он выглянул в коридор и пошел вдоль квартир, прислушиваясь.

У одной замер, тем же ключом, что поднимал раму, пошерудил в замке, щелкнул ручкой, всунул голову в приоткрытую дверь, зашел внутрь и через пару мгновений позвал девицу: