Ося протирал вокруг «доски Грандера» и мало-помалу проникался происходящим в конторе — для почти что выпускника коммерческого училища и артиллерийского вычислителя особых хитростей тут не было.
Персонал конторы поделился на два лагеря: половина болела за Джонни, половина против, и первыми торжествовали скептики — через неделю «торговли» Грандер зафиксировал «убыток» в двадцать долларов.
— Мал ты еще, опыта не набрался, — покровительственно гудел мистер Кролл.
— Посмотрим-посмотрим, — таинственно улыбался Джонни.
И в самом деле, когда через неделю его «торги» вышли в плюс на двадцать пять баксов, торжествовали уже оптимисты. Через две недели — еще пятнадцать в плюс, через три — целых сорок… К концу месяца «на ум пошла» сотня с хвостиком.
Еще на сотню стали бедней скептики и богаче оптимисты — клерки и брокеры делали ставки на результаты Джонни.
Первым успехом дело не ограничилось — Джонни понемногу объяснил Панчо и Осе, какую информацию для него стоит выуживать из носившейся в воздухе, на лентах и в биржевых сводках. Во второй месяц торговых позиций стало десять, «прибыль» вплотную подошла к двум сотням. В третий — пятнадцать позиций и двести пятьдесят.
Кое-кто из старших брокеров конторы, да и парочка младших партнеров даже воплотили сценарии Джонни в реале и малость наварили.
Наконец, в «торговлю на доске» вложился мистер Кролл. Вложился на полном серьезе, рискнув тысячей долларов, чем мгновенно превратил «чистую математику» в реальные деньги. На взрослых условиях — двадцать процентов с прибыли за квартал отходило Джонни, при успешных операциях сумма вложений увеличивается.
Вторую тысячу, узнав об этом, вложил Грандер-старший.
— Итак, джентльмены, наш трест заработал первую сотню долларов, — высоко задирая нос, сообщил через месяц Джонни.
Впрочем, долго он не выдержал, расплылся в улыбке и хлопнул Осю по плечу:
— Сегодня отмечаем, тут рядом с церковью Троицы есть бар, где обычно гуляют брокеры.
Впустили их туда не сразу, а только после клятвенного заверения, что они — сотрудники брокерской конторы и менеджмента здания, где эти конторы расположены. Да и то этого оказалось маловато — все портил возраст Джонни. Но один из мелких брокеров его узнал и заступился:
— Эй, Пол, пропусти мальца! Он действительно трейдер у Кролла! И позаботься о нем как следует — может, это твой лучший клиент в будущем!
Отмечали стейками под содовую — сухой закон свирепствовал, тем более никто бы никогда не налил пятнадцатилетнему. Веселье не портил даже своеобразный пейзаж за окном — кладбище при церкви Троицы, старейшей в Нью-Йорке.
— Вон, белая пирамидка, надгробие Александра Гамильтона, создателя здешней финансовой системы, — показывал Джонни местные достопримечательности. — А вон там лежит Джон Астор, самый богатый человек в стране.
— Тут что, только банкиров и хоронили? — удивился Панчо.
— Полно юристов, конгрессменов и прочих. А, еще Джон Фултон.
— Кто? — хором спросили не-американцы.
— Фултон, изобретатель парохода. Большое дело сделал, доказал, что можно без паруса. Мне бы так.
— А ты разве не по финансовой части хочешь? — на этот раз удивился Ося.
Джонни сморщился и потер глаза.
— Мне радио интересно. Кстати, есть у меня одна идейка, только времени на нее нет. Бли-ин, — он повернулся к Осе, — а ты потянешь нашу торговлю, если я на месяц отключусь?
— Совсем? — рисковать чужими деньгами казалось страшнее, чем собственной жизнью.
— Ну, я буду рядом, общее направление, а вся рутина твоя. И вся прибыль за месяц тоже, — поспешил добавить Джонни.
— Мне придется бросить работу, — печально улыбнулся Ося. — А что потом? Обратно ведь не возьмут.
— Так, давай тогда на постоянную, пэйчек у тебя будет в полтора раза больше, чем сейчас, плюс процент.
— Давай его к нам жить заберем, — предложил Панчо. — Все равно комната пустует.
Еще месяц Джонни, от которого несло канифолью и особым запахом радиоприемников, появлялся в конторе от случая к случаю, что-то вымеряя, или тихо советуясь с вызванным электриком, или затаскивая в каморку мотки провода.
Ося с головой ушел в котировки, биржевую прессу и тикер-тейпы. По вечерам он падал от усталости, но выслушивал указания на следующий день от вымотанного не меньше Джонни. Кому было легче всех — так это Панчо, он разве что таскал ящики с деталями и складывал многочисленные непонятные чертежи.
Наконец, Джонни представил Майклу Кроллу доску наподобие телефонного коммутатора, только с медной шиной вдоль каждого ряда гнезд, и нескольких коробок с лампочками, кнопками и наушниками.
— Начинаем демонстрацию! — провозгласил Джонни.
Несколько клерков, внимательно изучавших инструкцию, надели наушники и уселись перед коробками, а две барышни, точь-в-точь как телефонистки, встали у доски.
— Мистер Кролл, выставьте маржин-коллы.
Глава брокерской конторы свел брови к переносице и на каждой шине подвинул полозки слева и справа к отверстиям, под которыми были подписаны цены.
— Берем вчерашнюю ленту, — продолжил Джонни и принялся диктовать котировки.
Барышни у доски переставляли медные штекеры с разноцветными шляпками в то или иное гнездо под нужной ценой. В двери торчала целая куча зрителей, стараясь пролезть вперед, пихаясь и сдавленно шипя.
Когда первый гвоздик встал в гнездо над полозком, на одной из коробок загорелась лампочка.
— Продаю! — немедленно отреагировал клерк.
После нескольких минут имитации работы Кролл пожевал сигару:
— А если она промахнется и вставит не в то гнездо?
— Ошибки бывают всегда, даже без этой системы. В конце концов, мог ошибиться и телеграфист на той стороне.
— Так удобнее, мистер Кролл, — подал голос один из клерков. — Не нужно держать все цифры в голове и постоянно смотреть на доску.
— Нда? — хозяин забрал наушники и сел за стол сам.
Через неделю система работала в полный рост, а Кролл, убедившись в ее полезности, расширил число позиций и с гордостью демонстрировал ее коллегам.
— Где взять? Кто делает? Как заказать? — сыпались вопросы.
Так возникла Grander Commutations. Нанятые сотрудники паяли схемы, Джонни заказывал материал и контролировал процесс, а вся биржевая активность осталась на плечах Оси. Как ни странно, прибыль даже выросла.
— Пошли, сегодня тебя заменит Смит, — Джонни выдернул Осю из тумана котировок. — Монтируем в одном очень интересном месте, прямо в Нью-Йоркской бирже.
За три дня Ося увидел столько людей в белых шелковых кашне и цилиндрах, сколько раньше не видел даже в кино. Клиентами их клиента были самые известные промышленники и банкиры Америки — Форд, Морган и сам Рокфеллер.
Вкалывали Грандер и Ко так, что под конец монтажа Джонни заснул на стуле. Ося шел мимо на цыпочках, но его вдруг ухватила рука шефа:
— Ты поедешь со мной в экспедицию?
— Какую? — обалдел Спектор.
— Открывать новые земли! На Клондайк! В Россию! Мы построим самолет! Я буду Одинокий Герой, а ты…
Больше, чем несуразные призывы Осю напугали остекленевшие и почти неподвижные глаза Джонни, но ситуацию спас Панчо. Он грубо встряхнул своего подзащитного, а когда это не помогло, влепил ему пощечину.
Джонни вздрогнул, проморгался и неожиданно сказал:
— Mat' moya zhenschina…
— Ты что, русский??? — обалдел пуще прежнего Спектор.
— Мама из России, — массируя шею, отозвался Грандер.
— А что это было?
— Никто, блин, не знает. Главное, не давай мне дремать днем и все будет хорошо.
— Эй, парни, — прервал их Панчо, — невежливо говорить на языке, который не все понимают.
Ося и Джимми переглянулись, ойкнули и перешли обратно на английский.
После заказа из Биржи бизнес крепко встал на ноги — брокеры стояли в очереди, Грандер-младший свалил всю работу на специально нанятого инженера-электромеханика, а сам вернулся к Кроллу, торговать.
На ланче, когда все давились у кофейника, Джонни выудил бутылку с желтой непрозрачной жидкостью и налил себе полный стакан. Комнатку наполнил запах апельсинов…
