«Он просто перебрал! Антон не умеет пить. Я слышала его голос, когда он звонил перед отъездом домой. Он выпил лишнего, вот и все».

Я продолжила улыбаться сквозь свой самый большой страх.

Но в коридоре перед спальней я нашла брюки и трусы мужа. Хотя он не имел привычки спать голышом. Сердцебиение оглушало. Голова закружилась. С трясущимися руками я стала перед дверью и начала молиться и одновременно ругаться на свою бурную фантазию. Набравшись смелости, я потянула за ручку. Дверь тихо скрипнула, и я на ватных ногах сделала шаг вперед.

Мы только недавно сделали ремонт. Я захотела светлую спальня, как в кино. Чистую. Непорочную. Все здесь было белоснежным: шторы, шкаф, комод, кровать, прикроватные тумбочки, белый ковер – все.

Вот только на моем белом ковре валялось раздражающее глаз красное женское платье. Не мое. На белоснежной постели растянулся голый муж, его интимную часть тела прикрывал лишь край простыни. Он крепко спал, лежа на спине и закинув руки за голову. А рядом с ним, на животе и пряча лицо в мою подушку, лежала такая же голая блондинка.

В голове проскользнула фраза «любезного партнера»: «Он заменит тебя глупой блондинкой из клуба!» Еще пару-тройку часов назад я бы голову дала на отсечение, что Антон со мной так не поступит. Но теперь я уже падала в бездну. Я заметила на своей тумбочке использованный презерватив, и меня затошнило. И нехотя, я сделала соответствующий звук.

Антом проснулся, лениво потянулся. Увидев меня, напротив кровати улыбнулся своей кошачьей улыбкой и схватился за голову.

– Рыжунчик, солнышко мое, – пролепетал он, как ни в чем не бывало, пока мой мир рушился. – Боже, как же башка трещит! Что же я такого выпил вчера? Я же почти ничего не пил, а вечер помню как в тумане.

Мое лицо перекосило, от его слов. Голос казался отдаленным. И только в этот момент он полностью открыл глаза и проследил за моим взглядом, направленным на мою сторону кровати.

– Солнышко что-то случил… – он не договорил, замечая девушку. Резко поднявшись с кровати, отпрыгнул и только потом заметил свою наготу.

– Какого хрена?! – закричал Антон, и б.

Блондинка проснулась и начала возмущаться, но ее никто не слушал.

– Рыжунчик, я ничего не помню! – продолжал Антон. – Я даже не знаю, кто она такая!

Он бросился ко мне, а я вывернулась и забилась в угол.

«Как? Как он мог? Почему?» – стонала моя душа, истекая кровью.

– Умоляю, не трогай меня сейчас! – произнесла я сквозь слезы, непроизвольно скатывающиеся по лицу.

Его близость и родные руки в мгновение превратились во что-то ядовитое. Казалось, дотронется – и я умру от отравления. Мечты превратились в стайку маленьких птиц, улетевших в разные стороны навсегда.

– Она знает, – прошептала я и ткнула пальцем в сторону использованного презерватива.

Вина Антона читалась на его лице, и то, что он начинал припоминать отрывки этой ночи, я тоже увидела в его глазах. Он никогда не умел врать, и я всегда видела его насквозь. От этого стало еще хуже. Новая волна тошноты подкатила с еще большей силой. Не выдержав, я рванула в ванную комнату и избавилась от прошлого ужина. Закрыв дверь на ключ, я открыла воду. Всхлипы утонули в ее шуме, и я дала волю боли, рвущей меня на молекулы.

Весь мир переворачивался. Сомнений не осталось: мой любимый мне изменил! Человек, ставший мне другом, первым мужчиной и моей душой, с легкостью изменил мне, перебрав пару бокалов. Пару часов назад я успокаивала подругу, придумывая разные отговорки, лишь бы унять ее боль. А теперь я сама умирала от этой же боли – боли предательства и разочарования, режущей без ножа, душащей без веревки.

Я озлобленно стянула платье, слыша, как ткань рвется по швам. Словно это оно мешало дышать и являлось виновником моих мучений. Опустилась на холодный пол, мечтая заснуть и не просыпаться. А если и проснуться, чтобы все это оказалось ночным кошмаром.

Время остановилось. Сил мыслить не оставалось, но это не было сном. И я вновь поняла это, когда Антон взломал дверь и рванул ко мне. Он упал на колени и начал плакать вместе со мной. Попытался меня обнять, но во мне проснулась дикая ярость. Я отбивалась от него, стараясь не дать ему возможности притронуться. Он не сдавался, и я со всей силы залепила ему пощечину.

Затем другую.

Я не могла остановиться, даже видя, как стойко он принимает каждый удар. Его лицо горело красным огнем, как и мои ладони, но мне не становилось легче. На меня накатила волна отчаяния, и я зарыдала с новой силой. Смирившись, муж отполз назад.

Блондинка ушла, не желая быть свидетельницей разборок. Мы остались сидеть в полной тишине нескончаемые минуты. Время тянулось, до нас доходило наше новое положение: беззаботное чистое счастье разбилось вдребезги. И больше его не собрать.

Я не могла произнести ни слова. Казалось, просто потеряла дар речи. Антон заговорил первым, и я чувствовала в каждом его слове такую же душевную боль, как и у меня. Но только поделать с собой ничего не могла – не могла простить.

– Ди, прости меня. Умоляю. Я не знаю, что произошло. Я не понимаю, как такое могло случиться.

– Тебе было меня мало? – произнесла я гробовым тоном.

Он приблизился, сел на колени напротив меня и попытался обнять. Когда-то родные руки показались мне чужими. Я резко отвернулась и сжалась в комочек, не желая чувствовать его прикосновений, и быстро замотала головой, снова непроизвольно срываясь на слезы.

– Рыжунчик, ты мое солнышко, и мне больше никто не нужен! Я люблю только тебя! Я никого никогда не любил и никогда не полюблю…

– Только трахать будешь не только меня? Так получается?

– Нет! – Он запустил пальцы в волосы, снова отстранился и сел в коридоре. – Каждый день своей жизни я буду доказывать тебе, что люблю только тебя.

И он начал доказывать. В течение всего месяца был самым прилежным и заботливым мужем на свете.

Даже не нуждаясь в особой логико-методической процедуре, мы поняли, что девушку подкупил партнер. Уже через несколько дней он начал шантажировать Антона интимными фотографиями той ночи. По какой-то непонятной причине белобрысая птичка не донесла до заказчика тот факт, что для меня это не было секретом, потому шантаж оказался бесполезен.

Отдав свои сбережения Антону, я настояла, чтобы он завершил любое сотрудничество с тем подлецом и открыл свое собственное дело. Муж скрепя сердце принял их как мое прощение.

Только я не простила.

Каждую ночь вгрызалась в подушку, рыдала до изнеможения. И не могла забыть. Что-то внутри меня надломилось и уже не хотело восстанавливаться. Как ни разрывала душу, не смогла простить! Продолжала любить до безумия, понимала, что вина его частичная. Смотрела на него, видела в нем своего преданного друга, опору, на которую могу рассчитывать до конца наших дней. Но уже не своего мужчину.

Поэтому, когда дед ворвался в нашу квартиру, я даже не обеспокоилась.

Глава 4. Диана

Последний день учебы. Антон приготовил мне завтрак. Почувствовав приятный аромат, я вышла из гостиной и поплелась на кухню. Я уже месяц не могла спать в нашей спальне. Даже после того как вынесла на мусор ковер и постельное белье.

– Доброе утро, – произнес он с улыбкой, доделывая кофе.

Он всеми силами старался вымолить прощение и уважительно отнесся к моему желанию спать отдельно, добавив: «Я все вынесу, все приму. Только не уезжай».

– Доброе утро. Какие планы на сегодня?

– Я нашел подходящий офис. Можем посмотреть вместе. Подберу правильную команду, и начнем работать над новой идеей. Думаю, через пару месяцев нас ждет прорыв! А через год можем и здание себе купить, – засмеялся он своей фантазии.

А я не смеялась, я улыбалась и думала, что у него все получится. Он получит ту славу и доход, о которых мечтает.

Только какова моя роль на его жизненном пути?

От ненужных мыслей меня спас стук в дверь. Поднявшись первой, я поспешила открыть нетерпеливому гостю: он трезвонил без остановки. Дверь распахнулась, я взглянула на своего строгого деда, и у меня ёкнуло сердце. Я впервые вышла из состояния апатии, захлестнувшего меня в последние недели.