Аня примчалась быстро. Не успел Олег расколоть несколько чурок, как Анна появилась в калитке. Олег повернулся к калитке, держа в опущенной руке колун. Аня подошла и, не удержавшись, его обняла.

– Я как раз хотела кого-нибудь нанять, чтобы наколоть дров. Те, которые ты приготовил, закончились.

– Зачем же нанимать. Я сам знаю, что закончились, поэтому и приехал.

– Ты надолго?

– Нет, я сегодня обратно.

– Тогда всё бросай, пойдём пить чай, а потом гулять. Прогулку с ребёнком никто не отменял.

– Как-то неудобно.

– Что неудобно? Прогулять ребёнка неудобно?

– Нет, вообще. Я же приехал всего на один день.

– Поэтому удобно погулять, а в другой раз, если приедешь не на день, можно переделать лишние мужские дела. Пойдём пить чай!

– Здесь экипаж самолёта, они тоже хотят чаю.

– Зови, вода у нас не покупная.

Они зашли в дом, Олег позвонил в аэропорт. Ему ответили, что экипаж уже пообедал в буфете.

У Анны Фёдоровны стол оказался накрыт и согрет чайник. Кроме чая, стол ломился от холодных закусок.

– Вы пейте чай, а я посижу с ребёнком, – сказала Анна Фёдоровна и удалилась.

Разговор не клеился, поэтому пили чай молча.

Анна сказала:

– Я устроилась на работу, четыре часа в сутки работаю.

– И как работа?

– Ничего, не обременяет, но надо распределять время, чтобы его на всё хватало.

– У тебя, кроме сна, ещё полсуток времени.

– Его не хватает. Дрова колотые закончились, печку не топим, правда, она не очень и нужна сейчас, разве что сварить.

– А женихи не помогают?

– Какие теперь женихи? Все обходят стороной, кому охота прогуливать ребёнка.

– Что-то твоё настроение мне не понравилось.

– Нет, всё нормально.

Попив чаю, Олег встал из-за стола и сказал:

– Докладываю: к прогулке готов!

– Ой, я и забыла, что у тебя мало времени, я быстро, – Аня засуетилась, но Анна Фёдоровна дочку к прогулке уже подготовила.

Вскоре семья вышла за калитку. Аня в этот раз шла с гордо поднятой головой, держа Олега под руку и к нему прижимаясь.

«Пусть теперь смотрят», – злорадно и мысленно сказала девушка неизвестно кому. Её мысли никто не подслушивал, но ей очень уж хотелось, чтобы её увидели вместе с Олегом, гуляющими под руку.

Аэродром располагался не так уж и далеко, всего в каком-то километре от крайних домов. Олег предложил:

– Давай прогуляемся до самолёта. Я уточню, когда у нас вылет, хоть и предупредил экипаж и дал ваш домашний телефон, но всё равно боюсь прогулять вылет.

– Так даже лучше, и погуляем, и проверим твой самолёт, чтобы не сбежал.

– У меня сейчас, кроме гуляния, никаких дел нет.

– А кто же будет меня охранять и беспокоиться?

– Я и буду, только эти дела не в тягость, а в радость, если, конечно, тебя не смущает моё присутствие. Я вижу, как на нас смотрят, ничего не говорят, но смотрят очень красноречиво, как будто я пытаюсь тебя украсть из Забиякино.

– А ты разве не хочешь меня украсть?

– Я ещё не разобрался, какие у вас тут традиции: невест воруют, покупают или выращивают из пелёнок, но может случиться и так, что находят в капусте. Надо сначала изучить местные обычаи и традиции, – отшутился Олег, – Опять же Фёдора придётся отстранять от должности твоего опекуна, если серьёзно, не простые это вопросы, а я пока нахожусь в тридесятом царстве. Сильно наверно торопиться не надо, мне надо решить некоторые вопросы. А ты работу не прогуляешь?

– Нет, сегодня по случаю твоего прибытия меня с работы отпустили. Приезд важной персоны у нас поощряется отгулом, а это время я наверстаю в другие дни. Твой аэропорт уже рядом.

– Аэропорт пока не мой, ты немножко подожди, я забегу и спрошу о времени вылета.

Олег вернулся очень быстро и сообщил:

– У меня есть не менее часа, я успею проводить вас до дому.

– Тогда поворачиваем обратно, толкай коляску, а я буду тебя держать, чтобы случайно не упал.

– За поддержку спасибо – это зачтётся в твою пользу, что не бросаешь инвалида посреди улицы одного.

– Ты инвалид?

– А как же! Все мы немного инвалиды, иждивенцы, алкоголики, тунеядцы и прочие, смотря с какой стороны рассматривать. Если человек любит, он не замечает недостатки, невинные шалости, какие-либо привычки, а уж если невзлюбил – всё вылезает наружу, все героические поступки кажутся бредом, хулиганством или, того хуже, посягательством или домогательством – это кому, как понравится – всё зависит от воспитания и среды обитания.

– Да ты философ!

– Нет, я пока только учусь. Я с тобой гулял, отрабатывая проживание, сегодня мы просто гуляем, без каких-либо обязательств, а что будет в следующий раз, никому не известно. Так наверно жизнь устроена, что люди находят друг друга и остаются вместе на всю жизнь или друг друга теряют, расходятся, придумывают причины, чтобы расстаться, придумав перед этим несуществующие алые паруса. Реальность далека от книжных романов. В реальности люди проводят большую часть своей жизни на работе, зарабатывая порой только на существование. Выходные наступят и вместе с ними вспоминается гора незавершённых повседневных домашних дел. Все думают, что у них-то уж будет не так, но, к сожалению, у всех, за редким исключением, на самом деле всё одно и то же. Бывает захватывающая интересная работа, но ради неё люди бросают свою семью или, наоборот, скверная работа и неудавшаяся жизнь слабого человека затягивают в запой и оставляют вообще безо всего. Всё это вокруг нас, стоит только присмотреться – вот и вся философия! Я наверно тебя утомил?

– Нет, даже интересно, я никогда не слышала такого рассуждения о жизни.

– Я просто наблюдательный и вижу, что вокруг происходит. Заходишь, например, в сельский магазин, а там нет покупателей, одна скучающая продавщица. Немножко поразмыслить и вырисовывается картина: скучает она или работает за прилавком восемь часов в день и так много дней и лет. Жизнь-то и проходит вся помимо её, а когда выйдет на пенсию, окажется, что остались только болезни, старость, выросшие и разъехавшиеся дети – вот и вся тут философия и алые паруса. Ты только не обижайся, я своё мнение не навязываю, поддерживаю возникший разговор, а могу просто помолчать для приличия.

– Нет, нет, рассказывай, даже интересно, но мы уже пришли. Зайдёшь?

– Нет, пойду обратно, но, если ты не против, заеду как-нибудь ещё.

– Как же я могу быть против, если ты дров не наколол!

– Справедливое замечание.

– У калитки я обнимать не буду, все смотрят, иди, спасибо, что нас прогулял!

– Эта работа стала уже обязанностью – прогулять две красивых Ани.

– Я красивая?

– Ты очень красивая и у тебя есть преимущество: ты не мажешься. Только не спрашивай больше ничего, иначе я опять начну философствовать. До свидания.

Олег зашагал от калитки в направлении аэропорта, а Ане вновь стало одиноко, она стояла у калитки и смотрела ему в след. Правильно он всё сказал: опять наступали будни, одиночество, неизвестность и повседневные дела и заботы.

Маленькая Аня проснулась, слегка ворочалась, но на судьбу пока не жаловалась.

– Потерпи, сейчас я тебя накормлю, сначала дойдём до крыльца и зайдём в дом. Хорошо, что пока не можешь говорить и не спрашиваешь, куда делся папа.

– Ушёл? – спросила Анна Фёдоровна, когда они зашли в дом.

– Ему улетать, боится опоздать на рейс, – ответила Аня.

– Я и грю, пошто не можешь найти мужика, штоб был под руками, того отвадила, энтот сам уехал, беда с вами, с молодью, Господи помилуй, каки-то нехристи, чему в школе учили?

– Мама! Этому в школе не учат, этому учат родители, а ещё говорят, что партия наш рулевой, значит, и партия тоже должна учить.

– Нарулишь, девка, всем скопом не расхлебать! Боюсь я, как бы што не натворили! Войну пережили, голод, а ныне опять сплошны переживания.

– А ты не бойся, сказала – сама разберусь, значит, разберусь.

– Уже разобралась, девка-то растёт без отца!

Почувствовав, что разговор перешёл в обычное русло, Аня ушла в комнату кормить дочь.