Как говорится: «Мы сделали все, что могли, пусть таможня сделает больше». Справится Арни с задачкой — честь ему и хвала, и плевать, если отчитается кому-то еще. Не справится — его проблемы.

Синоптики врут везде! — отметил я, наблюдая за окном солнышко вместо обещанной слякоти. Из-за ожидаемого визита Беренгольца в субботу пришлось встать рано, чтобы по максимуму освободить день для Лешки, и так неизбалованному моим вниманием последнее время. Но чашка кофе сменилась второй, потом третьей, потом полноценным завтраком, а навязанный подчиненный не торопился, появившись на моем пороге только с полуднем.

— У вас своеобразное понимание об утре! — укоризненно поприветствовал его в прихожей.

— Ваше сиятельство!

— Проходите, только ботинки снимайте! — пресек его попытку пройти в комнату, не сняв уличную обувь.

— Ваше сиятельство!

— Послушайте, Арнольд! Ничего, что я так?..

— Все нормально, ваше сиятельство, зовите как хотите… — все так же безэмоционально согласился новый знакомый.

— Хорошо. Тогда, пока не приступили к делу, разрешим сразу один вопрос: почему именно «сиятельство»? Если не ошибаюсь, так обращаются к князю? Почему, например, не по званию?

— А разве вы еще не князь? — в эмофоне впервые проскользнули слабые нотки любопытства и интереса, — Нет? — чуть сильнее удивился он на мое качание головой, — Странно, обычно этот титул присваивают с третьей «Звездой» любого достоинства. Но, став мужем великой княжны Наталии, вы все равно в любом случае получите этот титул?..

— Пока что я не муж, а сияю я обычно негативом, особенно сейчас, пока не прошли еще последствия от ранений, поэтому такое обращение нежелательно.

Можно себя поздравить — первую проверочку я прошел, именно так стоило бы интерпретировать противоречивый клубок эмоций, донесшийся от «Терминатора». Явно только первую из множества, что мне предстоит. Ох, и намаюсь я с ним! И главное — даже не понятно, а надо ли оно нам обоим?

Арни, несмотря на неказистый вид, оказался той еще занозой — минут двадцать мы с ним только искали приемлемое обращение:

— По званию — я вышел в отставку майором полиции, — будет неправильно, если я, находясь у вас в подчинении, буду обращаться к вам как к равному.

Мученически закатил глаза: сколько можно?! По имени-отчеству не желала обращаться его тонкая ранимая натура в порыве максимально сохранить дистанцию. «Ваше благородие» резало слух уже мне, как рожденному в СССР — правоверному октябренку, пионеру и даже комсомольцу! На службе я вынужден был терпеть такое обращение, но здесь — увольте!

— Арнольд Антонович! Давайте закончим наш спор и остановимся все-таки на Михаиле Анатольевиче! — положил конец бесконечному вступлению, — Вполне нейтрально и официально. И давайте уже перейдем к остальной части! Мой выходной не резиновый!

— Хорошо, Михаил Анатольевич! — наконец-то согласился Беренгольц, еле заметно празднуя в душе победу. Сначала не понял причину его радости, а потом осознал — умело манипулируя, он добился для себя того, что хотел изначально.

Обозлился, постаравшись скрыть эмоции, — мы сейчас были в очень неравных условиях: он наверняка успел собрать обо мне максимум информации, а я знал о нем ровно ноль. Но почему-то это именно я должен был завоёвывать у него авторитет! А хуху не хохо?!

Но выбесило на самом деле даже не это, а именно попытка управления: ведь он не мог не знать, что в общении я достаточно прост!

— На будущее: сейчас вы потратили кучу моего времени на очень простой вопрос. Времени, которое я мог бы провести со своим сыном, которого могу видеть только в выходные. Почему-то вы забываете, что точно так же, как вам навязали меня, вас навязали мне! Как кота в мешке!

Арнольд притих, набирая воздуха для высказывания, но я не дал ему продолжить:

— Меня мало ебет, что наобещал вам князь Сомов — своих соратников я предпочту набрать из своего ближнего круга. Вы можете заинтересовать меня лишь как профессионал. И пока что вашего профессионализма я не вижу.

— Михаил Анатольевич! — поспешил уже встревожено вклиниться в мой монолог Беренгольц — Я с моими людьми готов доказать свою профпригодность!

— Хорошо! — из приготовленных синих коробок извлек лежащий поверху напоминальник утонувшей пассии Жоппера, — Вот вам тестовое задание! Горшавина — то ли Алина, то ли Галина. Предположительно капитан ИСБ. Это — ее рабочий блокнот, который она незадолго до гибели передала доверенному лицу. Я даже облегчу вам работу и скажу кому — Дмитрию Ярославцеву, служащему здесь у нас же. Сомов проинформировал меня, сколько стоит ваш рабочий день. Что ж, я готов оплатить вам три недели на расследование. Но через три недели я жду от вас результат — кто ее убил и за что.

— А если результата не будет?..

— Тогда нахуя вы мне?! Но я согласен получить не готовый вывод, а полную раскладку по версиям, не может быть, чтобы их совсем не было! На ваш счет будут переведены деньги ровно на три недели. И через три недели я жду вас с результатами расследования. Если итоги меня устроят — получите новое задание. Нет — значит нет.

— Но генерал…

— А в данном случае мне плевать на генерала! До встречи через три недели!

Захлопнув за «Терминатором» дверь, прокрутил в голове весь разговор и снова обозлился: итицкая сила, Арни намеренно меня спровоцировал! Все время забываю, что в глазах окружающих вижусь не состоявшимся мужчиной, а юнцом чуть за двадцать!

Да и насрать! — сделал вывод чуть погодя. Будем считать — встречная проверочка для Сомовского подсыла: насколько он готов прогибаться под такого, как я, начальника. Не готов — пошел нахер! За свои деньги я лучше разово буду нанимать кого-нибудь со стороны, чем вот так корячиться, подстраиваясь под явного соглядатая.

«Задержка поставки… объективные причины… частичное разрушение цеха в результате землетрясения…»

Встряхнул головой и снова вчитался в текст — что за пиздежную бумажку мне прислали?! Глобальная серия давно закончилась, но окна все равно по стране и колониям возникали регулярно, просто не в тех масштабах. И мы соответственно регулярно на них летали, тратя ресурс движков девяток. И, понятное дело, тоже регулярно их меняли. Сами корпуса экзов не требовали частой замены деталей, а вот движки и батареи необходимо было постоянно обновлять. Поюзанные можно было восстанавливать, Воронин когда-то этим занимался, но теперь-то зачем, если средства позволяли? И вот сейчас, похоже, мы снова будем вынуждены вернуться к уже подзабытой практике.

Еще раз прочитал, не доверяя собственным глазам: «…частичное разрушение цеха в результате землетрясения…»

Землетрясение… В районе «А-9»… На Урале… Да это же типичнейший сейсмоопасный район!!! Как человек, проживший на Урале всю прошлую жизнь, причем примерно в тех же местах, где располагался «А-9», я категорически не верил в присланные отмазки. Единственный раз, когда мой дом качнулся, пришелся на аварию порохового завода, когда взрывная волна, пришедшая из-за реки, причудливой траекторией прокатилась ровнехонько по нашей улице.

Но бумага — вот она. И в ней черным по белому, русским официальным написано, что поставок заготовок не будет целых три месяца, потому что у них аврал по восстановлению!!! А не пошли бы они нахер?!!

— Иван Дмитриевич! — набрал техшефа, — Поговорить надо!

— Миша, установка осталась, — уже спустя пару минут мы с Ван-Димычем встретились в опытном цехе, — Но мне некого на нее сейчас поставить. Зина в больнице — родит со дня на день, а Таня родила и уехала, вернется только через полгода.

Вольно-невольно вспомнились слова Младшего: «можно ведь по-всякому вредить…», но очень сложно верить в еблю под девизом: «лишь бы лосям хуже!» Обеих девчонок я знал — молодые, веселые, симпатичные, вполне нормально, что их постоянный флирт закончился бэби-бумом.

— Совсем не запустить?

— Если припрет, то я, Максим или Антон сможем завести линию — все техкарты остались. Но только в крайнем случае. Понимаешь, там половина труда — ручная, это надо сидеть и перематывать от зари до зари. Пока девяток единицы были — это было реально, сейчас, когда счет идет на сотни машин, мы захлебнемся. Нет, если совсем-совсем, то запустим…