– Не устоял, она только наполовину татарка, мамка у неё из наших, – ответил ему Яков, – Да, и хватит мне ходить в бобылях.

Он повернул коня и поскакал к своему куреню. Спешившись, он передал поводья сынишке Самуила Сидору, который повел коня в стойло. Яков быстрым шагом поднялся на крыльцо и вошёл в избу. В комнате он залюбовался Марийкой, которая примеряла наряды к завтрашнему походу в церковь.

На ней была белая рубаха, красный сарафан, отороченный желто-золотистым шитьем. Единственное, что осталось от прежнего татарского наряда – это белая косынка с золотистой вышивкой по краям и сафьяновые сапожки малинового цвета. Свои светло-каштановые волосы она заплела в косу и перебросила на грудь на русский манер, её карие глаза излучали молодость и счастье. Любимый мужчина был рядом, она была уверена в нём – что ещё желать молодой женщине.

Утром они оседлали коней и отправились в сотенный городок в Ворожбе. По дороге они встретили конных Осипа Гирю с его женой Евдокией и дальше поехали вместе.

Проехав вместе пару верст, они уже въезжали в сотенный

городок. А вот уже и церковь. Народ собирался к заутренней службе. Был здесь и Трофим Гаврилов, будущий крестный Марийки.

– В день Крещения нужно прийти на утреннее Богослужение, и сразу после него священник Григорий Лукьянов совершит Таинство Крещения и Миропомазания, после чего причастит. – произнесла Евдокия, как более опытная в церковных делах.

Они зашли в храм, народу было немного, в основном, женщины и малые дети, было немного казаков, свободных от службы. После заутренней священник приступил к крещению.

– Раба божия присутствует – утвердительно произнес он, – надо остаться в одной белой рубахе, – обратился он к Марийке.

Та быстро скинула сарафан.

– Крестные кто? – и вопросительно поглядел на Якова.

– Вот, отче, Трофим Гаврилов и Евдокия Гиря, – ответил Яков.

– Тогда приступим, помолясь, – сказал священник и произнес для Марийки и присутствующих.

– Первое священнодействие Крещения – человеку нарекают имя, он обретает небесного покровителя в лице святого, имя которого ему нарекли. Следующее священнодействие – это возложение руки в знак защиты и благословения. Рука моя здесь – это рука Самого Господа, который с этих пор берет под Свою особую защиту и покровительство, пришедшего к нему, человека, – распевно произнес батюшка.

Затем он начал читать молитвы, в которых Церковь в лице священника запрещает великим и страшным Божиим именем дьяволу и нечистым духам строить козни крещаемому и гонит его прочь.

После того, как нечистый дух изгнан и заклят именем Божиим, настает время человеку самому отказаться от него.

Священник повернул и крестных, и их крестницу лицом на запад, то есть символически – ко тьме, в которой живут злые духи, чтобы встретиться с ними напрямую, но уже находясь под церковной защитой. И задал им вопросы:

– Отрекаешься ли ты от сатаны, и от всех дел его, и от всякого служения ему, и от всякой гордыни его?

– Отрицаюсь.

Эти вопрос и ответ повторили трижды.

Тогда священник сказал: – Дунь и плюнь на него.

Плевок – это знак крайнего презрения.

После этого священник велел всем повернуться лицом на восток, к Господу, и спрашивает:

– Сочетаешься ли Христу?

Ответ:

– Сочетаюсь.

Вопрос и ответ повторяли трижды.

Этими ответами крестница и крестные исповедают верность Христу. Затем они читают Символ веры. Марийка немного знала молитвы от своей матери, которые та произносила в её далеком детстве и повторяла слова за священником.

После освящения воды и елея священник помазал елеем вначале воду, а затем крещаемую и трижды погрузил часть головы её в святую воду со словами:

– Крещается раба Божия, Марийка, во имя Отца – аминь. И Сына – аминь. И Святаго Духа – аминь.

Надо пояснить, что в этот момент Благодать Святого Духа озаряет всего человека, и под действием Божественной Благодати физическое и духовное существо человека изменяется: он как бы заново рождается в другом качестве (потому Крещение и называют вторым рождением).

Крещение совершается лишь однажды, как однажды и рождается человек. Тут же на Марийку надели крестик, которые держал Трофим Григорьев наготове. Белая одежда служит знаком чистоты души после Крещения и напоминает ей, что она и впредь должен сохранять эту чистоту, а крест служит видимым знаком его веры в Иисуса Христа. Все грехи, совершенные человеком до Крещения, прощаются Богом, к новопосвященному христианину приставляется наставник и хранитель души – Ангел Хранитель. Полученную в Таинстве Крещения Благодать христианин несет в себе до конца жизни, либо умножая ее в себе праведной жизнью, либо растрачивая через грехопадения.

Причастившись и поставив свечи за здравие и за упокой, они вышли на площадь перед храмом, там уже собрались казаки, свободные от службы, построившись в полукруг. Осип Гиря объяснил брачующимся, как они должны себя вести и что говорить. Яков, как казак, должен объявить, при заключении брака, перед своими собратьями об избранной жене. Выглядело это так: жених и невеста вышли вместе на собрание народа на площадь. Помолясь богу, поклонились они на все четыре стороны и Яков, назвав невесту по имени, сказал:

– Марийка, ты, будь мне жена.

Марийка, поклонившись ему в ноги, отвечала также называя его по имени:

– Яков, а ты, будь мне муж.

После этих слов они поцеловали друг друга и приняли от всего собрания поздравления.

Утвержденное таким образом бракосочетание считалось законным. Этот обряд в старину являлся всеобщим. Даже после распространения церковного обряда бракосочетания казака предварительно исполняли свой старинный обычай.

Приняв поздравление, они впятером поехали домой. На обратной дороге к ним добавился еще и крестный Марийки Трофим Гаврилов.

Доехав до куреня Якова, они обнаружили уже накрытый стол с двумя лавками перед избой. Ульяна с дочерью постаралась не ударить в грязь лицом. На столе был и борщ в макитре, и куры, жаренные на вертеле, свежие овощи, вареники со сметаной, два каравая хлеба и кувшин вишневой наливки. Всё это было сметено в один присест между здравицами в честь новобрачных. Просидев еще часа полтора, гости разъехались.

Яков с Марийкой зашли в избу. Марийка сияла от счастья, и была от этого ещё прекраснее. Наконец её покинули ужасные сны, о том, как умирал её отец-татарин, зарубленный казаками на пороге из дома, как погибла её мать, родом с Запорожья, и плененная её отцом, попавшая случайно под казачьи пули. И сейчас она была, как в сказочном сне – её любимый человек Яков стал её мужем, он был рядом и был желанен, как никогда. А Яков никак не мог наглядеться на свою красавицу жену.

Яков раз в неделю уезжал на караульную службу вдоль оборонительной черты, со своей десяткой патрулировал «Дикое поле». Так продолжалось до конца июня. Марийка полностью ушла в хозяйство. Вместе с Ульяной надо было накормить и управить лошадей, волов, овец, корову и молодняк, птицу. Подоить 3 раза корову, довести до ума надоенное молоко, прополоть участок с овощами. Дети Самуила помогали им во всём. Самуил с утра и до ночи пропадал на сенокосе и уже 10 скирд по 5 возов уже были привезены и заскирдованы на скотном дворе. Кроме того, он каждый день объезжал поля зерновых – подходила жатва зерновых. Ходил в поле смотрел, поспело ли зерно, и пора ли приступать к жатве («оглядины жита»). Чтобы узнать, поспел ли хлеб, Самуил срывал колос, вышелушивал зерно и пробовал его на зуб. Если зерно хрустело, значит, хлеб поспел и его нужно убирать.