Харт почувствовал себя пожирателем юных дев. Таким кровожадным чудовищем. И ворот рубашки внезапно сделался тесным. А аромат женских духов – удушающим.

– Я не сержусь, – произнес как можно мягче. – Понимаю, вы хотели как лучше, но только добавили работы. Выгонять вас никто не станет. Одно условие. – Он сделал паузу, и девушка подалась вперед, явно горя желанием совершить парочку трудовых подвигов. – Стать незаметной. Никаких слез, истерик. Никаких просьб. Научитесь вести себя так, чтобы никому не доставлять хлопот. А потом, – скользнул взглядом по побелевшему лицу, – посмотрим, на что вы годитесь.

И Харт поспешно вернулся к себе, потому как сердце внезапно неодобрительно сжалось, а мысль о собственной чудовищности сделалась особенно яркой.

Только за столом он вспомнил, что так и не поискал бумагу у помощника. Пришлось набивать еще одно послание.

– Вы не переживайте, леди Софрана. Третий только на вид такой грозный, а на деле добрейшей души человек, мягкий и заботливый, – рассказывал обескураженной девушке первый помощник.

Секретарь его высочества был среднего роста, внешность имел самую заурядную и невыразительную, точно не из благородных, а из этих… которые последнее время повадились приезжать с материка. Зато голос у него был… ровным, приятным, успокаивающим. Заслушаться можно. И движения – плавными, размеренными. Словно не бумаги перебирал, а букет составлял.

Софрана и засмотрелась, забыв о чашке чая, которой ее первым делом снабдил секретарь со словами «Сначала чай, разговоры потом». Возражать она не стала. Глупо ссориться с тем, с кем ей придется, как она надеялась, работать в паре.

– Ну а что вспылит порой – так королевской породы. Они все такие… Вспыхивают, точно сухая деревяшка в жару.

Горящее дерево Софрана видела много раз, но гнев его высочества был другим – вымораживающим, точно лед, хладным, словно дохлая рыба. От него мурашки бежали по коже и хотелось спрятаться под одеяло.

– Зато как придет в себя, готов выслушать возражения. Может, и решение свое поменять, если сочтет доводы разумными.

В слова господина Литрака верилось с трудом. Нет, его высочество не такой. Он… И Софрана задумалась над тем, какой он, Третий. Умный – безусловно. Серьезный. Ответственный. Всегда с заботой о других. Живет делами государства. Вот недавно смог удержать лордов от бунта, когда госпожа ассара в академии оказалась. Для такого твердая рука нужна, холодное сердце и светлая голова. А еще он добрый. Взял ее к себе, хотя мог отказать. И помочь такому… ее святая обязанность.

– Так что вы пока ему на глаза не попадайтесь. Пусть привыкнет к, эм… новому секретарю, – очень мягко закончил господин Литрак.

– Я работать хочу, – горячо вскинулась девушка. – И могу. Я батюшке с делами помогала. Всю переписку вела и счета.

– Милая леди, – секретарь сел напротив, потер переносицу, – у нас не поместье, а немного другое ведомство. И дела мы ведем другие.

– Я знаю, – покраснела девушка. – Вы отвечаете за безопасность короны и государства.

– Все верно. Наше ведомство отслеживает не только дурные настроения лордов и собирает сплетни, но ведает состоянием вулканов, потому как это тоже безопасность нашей страны. Еще мы помогаем службе порядка с раскрытием преступлений. Проверяем, не связаны ли они с чем-то более серьезным, чем просто пьяная драка. Выезжаем на место. Вы труп когда-нибудь видели? – внезапно спросил Литрак.

Софрана побледнела, нервно сглотнула, ощутив приступ тошноты.

– Ну-ну, – мужчина отечески похлопал ее по руке, – вы от одного вопроса готовы в обморок упасть, а ведь его высочество порой лично осматривает место преступления. И его нужно будет сопровождать… Подумайте, может, лучше видимость работы? – спросил с надеждой. – Я вам шитье принесу. Если рисуете, бумагу дам.

Софрана почувствовала себя маленьким ребенком, которого взрослые пытаются занять, лишь бы не мешал.

– Нет, – упрямо мотнула головой, – я не стану сидеть здесь и заниматься вышивкой. – Прикусила губу, набираясь храбрости. – Если вы меня всему научите, я готова, – выдохнула с отчаянием, – и на осмотр трупа сопровождать.

На нее посмотрели с нескрываемым сочувствием.

Ратс* – мелкий грызун, напоминающий крысу.

Глава 3

– Ваше высочество, вот отчет по сегодняшнему, вот бумага, как вы просили, и еще…

Помощник замялся, и Харт дозволяюще махнул рукой – сильнее ему уже никто настроение испортить не мог.

– Может, я и не прав, но девочка неплоха. В меру бойкая, сметливая. Почту без ошибок разложила. И документы тоже. Я бы сам лучше не справился.

– Протежируешь, – прищурился Третий и спросил с иронией: – Хочешь спихнуть на нее часть своей работы?

Литрак пожал плечами:

– Сами говорили, что нужно высвободить время для новых проектов. Хотели даже нанять еще одного секретаря.

– Хотел, – подтвердил, болезненно морщась, Харт. – Но не такого… А при ней даже ругаться нельзя! И как ей, незамужней леди, скажи на милость, давать отчеты наших красавиц? Там же похабщина через строку. – Процитировал: – «Инструмент у господина был хоть и коротковат, но пользовался он им умело. Видно, не только с женой исполнял супружеский долг, а еще и с прислугой баловался. К нам же в первый раз из любопытства зашел». И это самый невинный, – добавил, с удовлетворением наблюдая, как лицо помощника грустнеет, а в глазах застывает печаль.

– Значит, шитье? – спросил тот удрученно.

– Шитье, – подтвердил Харт, – но под твоим присмотром. Если хочешь, можешь отдать мои личные приглашения. Пусть отказы пишет. Думаю, с этой работой она прекрасно справится.

Софрана нервно поправила бант на воротнике блузки, прошлась придирчивым взглядом по отражению – не топорщатся ли где упрямые серые пряди, – одернула жилет и приказала себе перестать нервничать. Она выглядит идеально: скромно, без вычурности, но прилично. И сегодня ее первый рабочий день.

Вчера… как-то не задалось, но Софрана была настроена решительно – все наладится. А Харту просто нужно присмотреться и понять, какая она замечательная: умница, красавица и вообще – лучшая на свете.

Приемная встретила пустотой. «Рано еще», – решила девушка. Прошла к своему столу, который доставили вчера. Оценила удобность стула, провела пальцем по поверхности, проверяя на пыль. Было чисто, но она все-таки вытерла еще раз. Потом прошлась по подоконнику. Неодобрительно покосилась на стол коллеги, снова заваленный бумагами. То ли дело ее собственный… Девственная чистота. И порядок. Правда, дел никаких, но это поправимо. Сейчас появится начальство… Выпрямилась, напустив на лицо суровую готовность к трудовым подвигам. Раз… два… три…

Начальство не торопилось явить свой лик.

Софрана подкралась, прислушалась к тишине за дверью кабинета. Никого? Или занят? Обругала себя глупым ерьком. Снова села, ожидая распоряжений.

Потом вспомнила наставление матушки – «Голодный мужчина становится похож на калкалоса» – и занялась чаем. Поймала слугу в коридоре, попросила принести выпечки с кухни. Чай нашла сама. Сама же перемыла посуду. Вскипятила воду, ощущая, как легко поддается сила. Булочки накрыла салфеткой. Расставила все на подносе. Осталось только налить и принести, а в приемной так и царила, начиная нервировать, тишина.

Софрана встала. Прошлась. Постучала в дверь кабинета – предложить чай. Ответа не дождалась. Тогда она, шалея от собственной храбрости, заглянула внутрь и разочарованно вздохнула: никого.

Принесли почту, и руки чесались просмотреть и разложить. Пришлось их занять – булочки пахли восхитительно, и, если отщипывать по крошке, выходило неспешное поедание.

Середина рабочего дня… А этот… нет, эти двое где-то прохлаждаются. Она тут одна за всех должна работать? Внутри поднималась досада…

Ровно через две съеденные булочки в приемную влетел, практически впал, парнишка на вид младше Софраны. Дышал он как загнанный вальшгас, а в руках держал белый конверт.