– Ты умеешь такь?

Пошевелила пухлыми пальчиками, и на ладони малышки зазолотилась магия. Будто солнце, поднимающееся над горизонтом, оно росло и становилось ярче. Я будто приморозилась к месту, не в силах оторвать от руки Варры завороженного взгляда. По спине поползли мурашки, и татуировка на спине начала нестерпимо жечь, как было в присутствии Иргана.

Паника подступала к горлу, и я распахнула рот в немом крике. Мечтала сбежать, но не могла и пошевелиться с ужасе от одного вида магии, как Вара вдруг хлопнула в ладоши, и свечение превратилось в стайку жёлтых бабочек. Они вспорхнули под купол, освещая наше небольшое убежище, и я едва не лишилась чувств от облегчения.

– Нъявиться?

Девочка смотрела на меня, затаив дыхание. Так, будто от моего ответа зависело если не всё, то многое. Варре действительно было интересно, как я отношусь к её умению, а не требовался правильный ответ на вопрос. И это заставило меня прислушаться к себе: а что я ощутила?

– Сначала мне было очень страшно, – призналась, не желая расстраивать ребёнка правильной ложью. Казалось, что малышка тут же раскусит это. – А потом стало тепло тут.

Коснулась груди и закончила:

– Я была потрясена вашим талантом, госпожа Варра.

– Не госьпожа, – девочка помотала и широко улыбнулась: – Вайя!

– Госпожа Златослава! – снова послышался голос служанки. – Варрочка!

Пришлось выбраться из убежища и помахать Розе. Заметив нас, женщина подбежала и быстро ощупала обеспокоенным взглядом сначала ребёнка, потом меня, и лишь тогда заулыбалась.

– Я уже освободилась и могу вас подменить, но… – Взяла за руку ребёнка и повернулась ко мне. – Может, госпожа Златослава прогуляется с нами?

Я вежливо отказалась, но на следующий день прогулялась с ними по узкой аллейке, по бокам которой были посажены розовые кусты. Постепенно совместное времяпрепровождение стало занимать всё больше времени, и, только открыв утром глаза, я уже ждала наступления любимого времени суток. Вместо того, чтобы подсматривать за жизнью из окна, я стала всё больше принимать в нём участие.

Казалось, что моя душа потихоньку начала оттаивать, но однажды в саду появился тот, о ком почти перестала думать.

Глава 10

Глава 10

Меня редко оставляли с малышкой наедине дольше нескольких минут. Вот и сегодня мы с Варрой неторопливо шли по знакомому маршруту, но сегодня нас, вместо Розы, сопровождала Клета. Служанка постоянно зевала и сонно моргала, а после и вовсе, пожаловавшись на плохое самочувствие, присела на скамейку, где и заснула.

Мы с девочкой переглянулись, и Варра прижала палец к губам. Я кивнула, и мы обе расположились в небольшой тенистой беседке. Я любовалась девочкой, чьё лицо было невероятно подвижным, да и сама она не могла усидеть на месте и минуты.

– Игъять! – громким шёпотом предложила она.

– Хорошо, – согласилась я и вынула из кармана тканевый кошель, в который собрала и сложила гладкие отполированные палочки и чистые кусочки ткани. – В кого поиграем?

– В йошадку! – радостно подскочила она.

Я показала, как цокать язычком, и малышка с энтузиазмом повторила. Мне пришлось лишь раз поправить артикуляцию, и Варра уже поскакала по кругу, подражая лошадке. Я умилялась усердию девочки и её упорству, и однажды надеялась, что она предложит поиграть в «лошадку», правильно выговаривая букву.

Слуги, наблюдая за нашими играми, часто спрашивали, зачем я это делала. Я и сама не знала, но мне так хотелось, чтобы Варра говорила красиво и правильно. После лошадки мы повторили ещё несколько упражнений, пока девочка не начала зевать шире, чем до этого Клета. Я покосилась на потемневшее небо и вздохнула:

– Кажется, скоро пойдёт дождь. Нам пора возвращаться.

Я ненавидела дождь, он напоминал мне о первом дне, с которого начались мои воспоминания, больше похожие на страшные кошмары. Сейчас они начинали немного меркнуть, уступая место новым и робко-счастливым: встречам с малышкой и неспешным прогулкам по ароматному саду. Каждый такой день казался мне искрящейся ярко-жёлтой бабочкой, одной из тех, что вспорхнула с ладошки Варры.

Пока я будила Клету, малышка уселась на скамейку и тоже задремала. Служанка, встрепенувшись, начала виновато извиняться и подхватила ребёнка на руки. На мою щёку упала первая капля, и я вздрогнула, внезапно вспомнив, что оставила в беседке свой кошель.

– Я принесу, – пообещала Клета.

– Нет, – возразила я и указала взглядом на малышку. – Варру нужно спрятать от дождя. Я сама схожу.

– Вы уверены, госпожа? – заволновалась служанка. – На вас лица нет.

Больше всего мне хотелось убежать в дом и спрятаться в своей комнате, но я убеждала себя, что сад не опасен, ведь мы гуляли тут много раз. К тому же тучи заполонили всё небо, и дождь грозил затянуться до завтра, а мне не хотелось прерывать занятий с девочкой. Каждая минута общения с Варрой будто наполняла меня жизнью. Все инструменты я сделала сама, не зная, как и не могла поклясться, что смогу повторить.

«Я и в первый день сильно боялась, – вдыхая полной грудью, я смотрела, как удаляется Клета, унося ребёнка в дом. – А оказалось, что играть на свежем воздухе очень приятно и вовсе не страшно».

– Это просто вода, – шептала, делая шаг в сторону беседки, когда ветер набросился на моё красивое, подаренное новым господином, платье. – Я в безопасности, в безопасности…

Понятия не имела, зачем я это произносила, слова вовсе меня не утешали, но зато помогали делать следующий шаг. Я уже почти дошла до беседки, как показалось, что увидела мелькнувшую за деревом тень. Вздрогнув, застыла, прижав руки к груди – как страшно! Лучше бы я попросила кого-нибудь из слуг забрать кошель…

– Это лишь тень, – утешала себя, шепча. – Ветер качает деверья. Мне показалось.

Когда ощутила в себе силы сделать ещё шаг, схватила кошель, лежащий на скамье, и повернулась, чтобы со всех ног бежать к дому, но увидела перед собой мужчину и вскрикнула от ужаса:

– Господин?!

Выглядел отец Варры ужасно! Лицо белее муки, дорогой плащ будто дикими зверьми разодран, всё плечо в крови. Покачнувшись, Этвеш едва не упал на меня, но я отпрянула, сжавшись спиной в беседку. Ощутив слабость, сползла на землю и задрожала.

– Пом-могите мне, – с трудом выговорил хозяин дома.

Я же и пошевелиться не могла, перед глазами то будто что-то вспыхивало, то словно темнело.

– Варра не должна увидеть, – с трудом продолжил мужчина.

Его было почти не слышно из-за усиливающегося дождя, но имя девочки будто отрезвило меня и придало сил. Кивнув, я попыталась встать, но ноги не слушались. Тело сотрясала крупная дрожь, по щекам катились слёзы, и от одной мысли, что малышка увидит своего отца таким, леденело в груди. Собравшись с силами, я поднялась и, прижимаясь к прутьям беседки, прошептала:

– Я позову на помощь.

– Нет, – выдохнул он и потянулся ко мне, словно желал удержать. – Не уходите.

Но заметив, как я отпрянула, безвольно уронил руку, а в следующее мгновение сам рухнул на землю и замер. Я несколько минут смотрела на неподвижного мужчину, более всего желая сбежать, но всё же привычка победила, и я послушно опустилась на колени. Осторожно, готовая в любое время отдёрнуть руку, проверила, дышит ли мужчина, а потом приподняла плащ на его ране.

«Это ужасно!»

Поддавшись порыву, вынула из кошеля чистые тряпочки и аккуратно поместила их на следы, похожие на ожог, как вдруг к ногам упал сложенный вчетверо белый лист. Я подняла бумагу и развернула её. При виде почерка Иргана, вскрикнула, а записка рассыпалась прахом.

Думала, что упаду в обморок, но неожиданно страх придал мне сил. Не думая ни о чём, я помогла мужчине подняться и, дрожа всем телом от напряжения и тяжести, повела его к дому. Когда мы добрались до двери, стук капель перерос в ровный шум ливня. В холле никого не было, а со стороны кухни раздавались весёлые голоса слуг и звонкое цоканье Варры. Малышка снова играла в лошадку.