– У тебя красивые ключицы, – смутившись, сказал я ни к месту тем тоном, каким обычно говорят другую фразу.

– Я знаю. Спасибо, – ответила она, и легко, очень осторожно поцеловала.

Я, вместо слов, едва касаясь губами, просто поцеловал её в ключицу. От неё так приятно пахло чистотой и цветами, а ее прикосновения были нежными и осторожными. Нина придвинулась еще ближе, обняла меня, той же рукой задернула штору на окне и сокровенным полушёпотом сказала:

– У нас три часа до шаттла.

Я был совершенно раздавлен прежде незнакомой неуверенностью в себе и стеснением. Боялся ударить в грязь лицом, сделать что-то неправильно. Этот страх сделать что-то плохо или показаться смешным меня ощутимо сковывал. И еще как. Все равно тебе в жизни доведется попробовать многое и разное, утешал себя я. А для этого придется побывать и нелепым и смешным.

И когда я перестал бояться, меня накрыло волной чувств! Мне пришло на ум то, что я хотел бы совершить, пойдя на поводу влечения. Я с такой убедительной ясностью представил, как между нами разворачиваются будущие события. И хотя Нина пыталась сопротивляться моему видению, ей, столкнувшись с силой, которую необходимо обуздывать, наверное было сложно находиться в такой близости с самым медвежастым из ее парней. А я не мог поверить своему счастью. Тот день я запомнил навсегда. Это было в первый раз, когда у меня был секс.

Прощальные слова, которые тщательно готовил, так и не были произнесены. Та, которую я полюбил всем сердцем, опередила меня, сказав при расставании: «Вень, прости, ты хороший парень, но мы не можем быть вместе. Однако можем остаться друзьями, если ты захочешь». Да, именно так она сказала. Но почему она пошла на свидание со мной? Благодарность? Не знаю… Я уже устал задавать себе этот вопрос: почему? Возможно, для Нины отношения были чем-то вроде дорожной карты – «занимаюсь любовью и сразу ухожу». Простым жестом: приближение и забвение, когда каждый остается самим собой. Вероятно, поэтому, прежде всего поэтому и только поэтому. Для меня же случилось то, чего я так боялся, когда и звезды, и луна, и солнце надо мной померкли и больше не светят.

«Шесть утра…какой придурок встает в эту рань? Ах… ну да. Это я… Ой черт, как же голова раскалывается, – я обвел комнату блуждающим взором и стал припоминать что делал вчера. – Пил? Это ясно. Что? Само собой – «столичная». Отличный напиток: 100 грамм делает вас благородно веселым, 500 – вы находитесь в последней болезненной стадии опьянения». Судя по всему я пребывал в последней стадии. В таком мучительном состоянии, когда кисель, в эту минуту трясущийся у меня в голове вместо мозгов, трудно сформулировать какие-либо мысли: «Так, начнем с простого. Какой сегодня день? Конец декабря?… Нет, не Новый год – это точно. Начало января….» – я начал думать через свой тормозящий мозг, какое сегодня число, и когда досчитал до семи, то чуть не подпрыгнул на кровати: «Ну конечно. Рождество! Гулять так гулять! Мы люди русские! Наконец-то вспомнил в честь чего вчера выпивал. Неужели мне это удалось? Аня, ты где?» – я хлопнул рукой по соседей подушке. «Нет, я совсем тупой, мои мозги отказываются работать. Раз, два, три, четыре, пять, Аня мы идем искать. Так подождите…» Тут я всё вспомнил. Нет, всё увидел. Мой сновидческий объектив фокусируется на картинах совсем недавних событий на пути от «ботаника» до мастера уличных знакомств.

После отпуска, я решил кардинально поменять свою жизнь. Переехал от матери на съемную квартиру, пытаясь начать все с чистого листа. При наличии цели и как следствие должной мотивации поменять можно всё, веру, пол, супруга, привычки, что угодно. Кто интересно может мне не позволить изменить свою жизнь, когда и как часто я этого захочу? Никто, кроме меня самого! А я этого захотел, я этого захотел больше всего на свете!

Я решил бороться с весом, думая о ремонте организма. Определив связь, я понимал, что требуется такой настрой, такая программа перезагрузки, которая позволит изменить привычки в новых обстоятельствах. Самое трудное в случае с диабетом второго типа – это не профилактика и даже не успех в его лечении. Важнее всего то, что будет дальше. Это не перелом ноги, которая после гипса и лечения становится как новая. Это постоянная борьба с весом за счет диеты и регулярной физической нагрузки. И это на всю жизнь. Я знал, что многие люди добиваются поразительного снижения веса, садясь на кето-диету с очень низким содержанием углеводов. Сторонники этой диеты радостно пьют огромные чашки кофе с большим количеством сливок. И уже очень скоро они начинают хлестать эти сливки прямо из пакета. В отличие от подобного подхода, как было у меня заведено с

юности, я постоянно утруждал себя маниакальным подсчетом калорий, так как считал, что калории все равно важны.

Теперь утренний распорядок у меня был очень плотный. Я взвешивался, измерял давление, варил кофе, измерял сахар в крови. Потом надевал кроссовки и отправлялся на пробежку. Фиксируя в приложении для подсчета калорий всю еду, которую съедал. Такая игровая форма борьбы за здоровье помогала мне не расслабляться. Подсчеты всего и вся, что можно было измерить – это были те наружные строительные леса. Это был стержень моей повседневной жизни.

Постановка цели и жгучее стремление ее достичь позволило мне вести сбалансированный образ жизни и уменьшить ненужную тягу к еде. Я худел истерично и отчаянно. Но, как всегда, по науке. Выдрессировался, как собака Павлова, брать в расчет сигналы своего организма, интуитивно выбирая нужное и полезное. Поэтому сдувался как воздушный шарик – медленно, чтобы кожа успевала подтянуться. И как следствие, произошли изменения в организме и в показаниях приборов. Я прочувствовал на себе – вся прелесть изменений в том, знать, что будет дальше по плану и еженедельно приближаться к этому – это уже половина удовольствия. Сначала с лица исчезла отечность, а потом округлость. Последним стал уходить жир с живота. Похудев на двадцать килограмм, я впервые достиг нижнего уровня ожирения по индексу массы тела. Я почувствовал необыкновенную легкость. Как в юности. Как выразилась мама: «Привел себя в вид достойный, женского внимания». Даже врач в поликлинике, которая из девушки с косичкой превратилась во властную женщину предпенсионного возраста, так и сказала: «Вы, Вениамин, пример целеустремленности и упорства» и добавила в мой диагноз одно приятное слово: компенсированный сахарный диабет. Сбросить вес оказалось не так уж и сложно. Труднее оказалось удержаться на достигнутом уровне. Здесь, надо сказать, я взял себя – в руки, а волю – в кулак.

«Уже скоро и я смогу пойтив бар, познакомится с кем-нибудь, влюбиться, пережить приключение» – грезил я тогда. Мама как всегда напутствовала меня ценным советом: «в твоем возрасте, начать отношения будет трудно. Главное, чтобы ты не бросил эту затею и не смирился с одиночеством. Но имей ввиду: тебе уже поздно искать девушку, тебе пора искать невесту».

Но прилично выглядеть, для того чтобы привлекать ответные взгляды и вызывать желание у женщин – этого оказалось мало. В молодости я предлагал лишь нежность, стихи и чистую душу, чего, согласитесь, многим девушкам в возрасте согласия иногда всегда мало. Мне никак не удавалось добиться их расположения. Женщины не потакали мне, а я по ним пламенел. К тому же я не мог свободно знакомиться и объясняться, наверное, по той же причине, потому что был бессознательно стеснен присутствием сексуальных влечений. Теперь-то я понял, что это за чувство на самом деле – мое тело переходило в режим повышенной готовности из-за перевозбуждения. Другими словами, это был выброс адреналина. В целом, это была сфера моей жизни, где я чувствовал себя не в своей тарелке и никогда не был особенно успешен. Однажды даже пришел к мысли, что «успех у женщин» – это вопрос харизмы, у кого-то она просто есть, в то время как у других её просто никогда не будет.

Приведя себя в божеский вид, я захотел удовольствий от реальной жизни: баров, секса, общения и новых знакомств. Захотел встретиться с приятелями по универу, одноклассниками. Это оказалось не сложно. Практически все встречи сопровождались историями о достигнутых приятелями успехах. И возлияниями. Поначалу алкоголь мне не понравился, но вступив на дорогу взрослой жизни, я отбрасывал все сомнения на этот счет и пил вместе с ними за компанию. Пока не втянулся.