Во взгляде Воронцова все же мелькает удивление. Или растерянность. Словно на месте Алисы он ожидал увидеть кого-то другого.

– Ура! На машине мы быстрее доедем до дома, и у тебя останется больше времени, чтобы приготовить ужин. А значит, мы успеем пойти погулять! – тут же делает она вывод, с надеждой глядя в мою сторону. – Ты же сама сказала, что главное – это ужин. Ну ма-ам, ну пожалуйста! Настя обещала мне дать покататься на ее самокате.

– Алиса, не сегодня. Я же уже объяснила, зай?!

Дочь обиженно сопит и отворачивается. Молчит, пока Денис помогает ей пристегнуться. А я со стороны с трепетом отмечаю, как сильно они похожи. Особенно вот так, когда рядом и можно сравнить.

В груди щемит от тоски, и становится трудно дышать.

– Все в порядке? – интересуется он, когда с ремнем безопасности покончено.

– Да, спасибо.

– Я так понял, у вас проблема с ужином? Может быть, заедем в кафе? В пиццерию? Перекусим чего-нибудь? – предлагает он, стоя в шаге от меня.

Так близко, что можно дотянуться рукой. Как запретный плод. Повзрослевший, красивый, уверенный в себе. С бешеной мужской энергетикой.

Я даже слышу дурманящий запах его парфюма с тонкими морскими нотами.

И понимаю, что долго так не выдержу.

Это тяжело.

Это больно.

Это невыносимо.

Мне нужно ограничить с ним общение до максимума, а не соглашаться на совместный ужин.

– Я не ужинаю с чужими мужчинами, – бросаю прежде, чем сесть в машину. И добавляю совсем уж ненужную фразу: – Меня ждут дома.

Мы возвращаемся домой уже в девятом часу. В квартире тихо, свет не горит. Это значит, что Артема до сих пор нет.

В другой раз я бы не волновалась, списав на работу, клиентов, дела. Да на что угодно. Но сегодня внутри неспокойно.

Он должен был забрать Алису из сада, а в итоге не отвечает даже на телефонные звонки. И вообще находится неизвестно где.

Это заставляет переживать.

Я на всякий случай обхожу все комнаты, кухню, лоджию, хоть и понимаю, что зря теряю время. Артема дома нет.

Обычно он редко задерживается, возвращаясь домой вовремя. Бывают исключения. Но они скорее редкость, чем норма.

Я переодеваюсь в домашнюю одежду сама, переодеваю дочь и иду на кухню. На какое-то ресторанное блюдо у меня нет сил, а нужно вкусно, быстро и полезно.

Бросаю в небольшой казан куриное филе, овощи, приправы. Добавляю пару столовых ложек оливкового масла.

На гарнир ставлю вариться булгур в мультиварке.

В перерывах успеваю закинуть грязное белье в стиральную машинку и даже искупать дочь. И все равно не могу успокоиться, проверяя телефон каждые десять минут.

К моменту, когда ужин оказывается готов, я все же не выдерживаю и набираю Марину. Возможно, она в курсе, где может быть Артем в такое время.

– Он уехал раньше меня из офиса. Я уходила последняя, закрывала дверь, – тянет сочувственно в трубку коллега.

Возможно, она знает чуть больше, чем говорит, но вряд ли я добьюсь от нее какой-либо еще информации. Ей не нужны проблемы на рабочем месте, она не лезет в чужие дела. Тем более на фоне того, что не так давно одну из девочек Артем уволил как раз за непомерно длинный язык.

– Понятно. Спасибо, Марин. Извини, что потревожила.

Я скидываю звонок и еще несколько минут гипнотизирую трубку телефона, не зная, что делать дальше.

Бить тревогу или подождать до ночи?

Возможно, Артем выехал на объект к клиенту, а телефон забыл в офисе. И я просто зря себя накручиваю.

За ужином Алиса рассказывает, как прошел ее день. Она сметает с тарелки все, а я не могу затолкать в себя даже половину.

Потому что слишком много впечатлений за этот день. И я не успела все это переварить.

А еще Воронцов, как назло, не хочет уходить из моих мыслей. Я не могу забыть его ни на секунду, видя теперь в каждой улыбке дочери, в каждом взмахе ресниц или повороте головы. Они очень похожи. Слишком, чтобы этого не заметить.

Спустя еще час я укладываю Алису спать. Иду в зал, раскладываю гладильную доску и проникаюсь монотонной работой.

Я не могу отвлечься и думать о чем-то другом, то и дело возвращаюсь мыслями к Денису. Как он жил все эти годы? Где? Кто его жена? Руки так и тянутся открыть социальную сеть и вбить в поисковике его имя. Наверняка ведь найду что-нибудь. В наш век интернета только ленивый не выкладывает в сеть свои фото и фото своей семьи. Бью себя по рукам, чтобы действительно не сделать этого.

А еще мучает главный вопрос: что будет, когда Воронцов узнает про Алису?

В груди давит обида за все то, с чем мне пришлось столкнуться благодаря ему. Через какие трудности пройти. И, увы, когда он так был нужен, рядом находился совсем другой мужчина.

Я сглатываю колючий ком, отмахиваясь от ненужных дум. Наши пути давно разошлись. Он женат, я тоже живу в гражданском браке. Так что стоит забыть о нем и не фантазировать о всяких глупостях.

Когда за окном уже темнеет, я слышу звук проворачиваемого ключа в замочной скважине входной двери. На часах почти одиннадцать вечера.

– Не спишь? – заглядывает в комнату Артем.

Я замираю на месте, не веря услышанному. От него ощущается тонкий шлейф женских духов, тянущийся еще с лестничной площадки. Я вдыхаю снова и снова, пытаясь убедиться, что мне не показалось.

В груди из тлеющего уголька в один момент разгорается настоящее пламя. Пока я мучилась неведением, искала его, переживала о том, чтобы с ним ничего не случилось, он, похоже, неплохо проводил время.

– Как видишь, – стараюсь держать себя в руках.

Медленно опускаю утюг на подставку и тщательно складываю проглаженную простыню в небольшой прямоугольник. Разглаживаю углы.

– А что у нас на ужин? – интересуется он как ни в чем не бывало.

– А тебя не покормили? – растягиваю губы в саркастической улыбке.

Обхожу гладильную доску. Иду ему навстречу и останавливаюсь в шаге от Артема. Он еще не улавливает моего настроения, но интуитивно следит за каждым движением.

– А должны были? – спрашивает серьезно, глядя на меня в упор.

Я знаю, что Артем не ангел, я знакома с его отрицательными качествами и в свое время смирилась с его недостатками. У меня не было выбора, а единственным, кто протянул мне руку помощи, был он.

Я научилась закрывать глаза на многое, приняла его таким, какой он есть, но сегодня дело касалось ребенка. Моей дочери! А он, судя по испачканному губной помадой воротнику, просто забыл!

– Пора бы уже, – выплевываю ему в лицо.

Меня трясет. Все недовольство, обиды, претензии, годами копившиеся внутри, внезапно находят выход. Я вдруг понимаю, что все это время жила как с закрытыми глазами: все слышала, все понимала, но отказывалась взглянуть правде в лицо. Уверяла себя, что это не главное. Что в жизни есть вещи поважнее постели. Что все так живут и это нормально.

Не нормально!

Я растоптана, размазана, унижена.

Выжата как лимон.

Я больше не хочу так существовать!

Это неправильно.

Причем не только по отношению ко мне, но и к Артему. Я не люблю его, так и не смогла смириться с его изменами, а у него не получилось измениться. И наше «давай попробуем сначала» слишком затянулось.

– Яна, не начинай, – пытается пресечь мое негодование. – У меня была важная встреча с клиентом. Не все могут позволить себе выкроить свободное время в рабочие часы! Ты прекрасно знаешь, что наши заказчики часто занятые люди.

– Да дело не в заказчиках. И не в работе! – не выдерживаю я.

– А в чем? В твоей буйной фантазии?

На мгновение мне действительно кажется, что я не права. Клиенты и вправду попадаются разные, и слова Артема вполне могут быть правдой.

В другой раз я бы поверила. Наверное. Закрыла глаза, как делала десятки раз.

Иногда это на самом деле были выезды к заказчикам, а иногда… я предпочитала не проверять.

Но сегодня меня как подменили.

Все то, что лежало осадком на душе, внезапно поднялось со дна. Заскрипело песком на зубах.