Хостес бросает на меня многозначительный взгляд, и я возмущённо выдыхаю. Я в списке подозреваемых? Замечательно.

— Это мог сделать любой из вас, — отвечает Костя, скрестив руки на груди. — И повара, и официанты. Поэтому, буду ждать, когда виновный честно признается. Не заставляйте меня проводить обыск каждого из вас.

Босс понимает, что сегодня никто не признается, и отпускает всех, а меня просит остаться. Виталина победно ухмыляется и разворачивается к выходу. Чему она радуется? У ресторана проблемы, а она лыбу давит. Чокнутая.

Мы остаёмся вдвоём в просторном зале с изумрудными растениями и приглушённым светом ламп. Веет романтикой, но после слов Кости её как ветром сдувает.

— Надеюсь, ты в очередной раз не натворила ничего противозаконного, — прямо в лоб говорит он.

— Вы обвиняете меня в отравлении гостей? — вспыхиваю я, сжав кулаки.

— Сейчас под подозрением весь персонал, — убедительно произносит Константин. — Но ты была ближе всех к гостям. Скажи честно, ты правда это сделала? Ты сделала это, чтобы я возненавидел тебя и вычеркнул из своей жизни? Чтобы больше не пытался подкатывать к тебе?

Руки сковывает льдом. Каждое слово режет по сердцу тонкими ледяными иголками. Он правда думает, что я способна на такое?

Что я недавно говорила? Что он доверяет мне и поэтому выбрал меня для обслуживания журналистов? Да ни хрена он не доверяет мне… И в принципе, имеет на это право. Я работаю здесь только около месяца. А в последнее время я то притягиваю, то отталкиваю от себя Костю.

Частично я понимаю его подозрения. Но почему-то от таких заявлений становится очень горько.

— Я не настолько жестока, чтобы рушить бизнес, который ты с таким трудом создавал, — чеканю я, хотя на самом деле хочется расплакаться. — Поверь, я не причастна к отравлению. Если бы я хотела тебя отшить, я просто сразу сказала бы тебе «нет». И не использовала бы такие изощрённые методы.

— Никогда не знаешь, что могут натворить даже самые безобидные на первый взгляд люди, — сурово произносит Константин. — Я обязательно выясню, кто виновен. Если это окажешься ты, я очень сильно разочаруюсь в тебе.

В горле застревает ком.

— Не поверишь, но я уже начала разочаровываться в тебе, — хрипло отвечаю я и, развернувшись, выхожу из ресторана.

Константин

Когда Анжелика бросает эти слова и уходит, я чувствую себя выжатым, как лимон. Проблемы ресторана нехило подкосили меня. Впервые за все годы существования заведения здесь впервые кто-то отравился. Нарушений не выявлено, но результаты анализов журналистов поражают. И я понимаю, что кто-то намеренно всё подстроил. Я не знаю, с кем умудрился стать врагами, и кто решил мне насолить, но в коллективе точно есть крыса.

Расследовать это дело сложно. С одной стороны, адвокаты уже не могут предъявить обвинения никому из персонала, так как у них нет весомых доказательств преступления: записи из камер кто-то стёр, а свидетелей не нашлось. Обыск всех работников тоже неразумен: виновный уже давно успел бы замести все следы. Но я всё равно хочу докопаться до истины.

Сгоряча я сразу подумал об Анжелике. Ещё и Виталина на собрании намекнула на её возможную причастность. Ведь в этом и правда есть какая-то логика. В последнее время Анжелика странно себя ведёт. То приближается ко мне, то отдаляется, прося забыть недавний поцелуй. И, честно говоря, я не могу забыть. Неужели она и правда играет со мной? Чего она добивается? Она решила таким образом жестоко отшить меня, чтобы я оставил её в покое?

Впервые за долгое время моя голова готова взорваться от напряжения. Установка «не доверять девушкам» снова возвращается из прошлого, хотя несколько лет назад мне казалось, что я полностью проработал эту проблему с психологом. Видимо, всё-таки не до конца.

На меня накатывает отчаяние. Я снова наступаю на те же грабли — слишком сильно открываю душу и доверяю девушке. В тот момент я думаю, что все проблемы возникли именно из-за этого. Из-за Анжелики.

Внутри будто копятся молнии. Не выдержав, я хватаю стакан с барной стойки и с размаху бросаю на пол. Осколки разлетаются в стороны. Зарывшись пальцами в волосы, я тяжело дышу и через пару минут всё же успокаиваюсь. Беру щётку и принимаюсь всё убирать.

Не время поддаваться эмоциям. Нужно любым способом вычислить виновного.

24

Константин

Утром я беседую с Сергеем и договариваюсь о том, чтобы горничные проверили все номера на втором этаже и сообщили мне, если найдут что-то подозрительное. Сначала друг, конечно, крутит пальцем у виска и говорит, что этот обыск незаконный. Но я уверяю его, что всё пройдёт гладко, и никто ничего не заметит, а в случае неприятностей я возьму на себя ответственность. Сергей долго сомневается, но в итоге соглашается помочь.

В отеле живут не все работники ресторана, но так я проверю хотя бы малую часть. Надеюсь, что найдутся какие-то улики.

Видя Анжелику, я чувствую, как внутри завязывается узел из нервов. Вчера я строго запретил себе приближаться к ней, пока не разрешу проблему с отравлением, но не выдерживаю. Всё равно подхожу к ней, лишь бы перекинуться парой слов.

— Доброе утро, — сдержанно говорю я, прочистив горло.

— Доброе, — выгнув бровь, Анжелика оглядывает меня сверху вниз и надевает чёрный фартук.

Какая же она красивая, даже когда злится.

— Ты не помнишь, было ли что-то странное в тот день, когда ты обслуживала журналистов? — спрашиваю я и вижу, как Анжелика кривится от отвращения. — Может, на кухню зашёл кто-то подозрительный или отвлёк тебя, прежде чем ты забрала тарелки?

— Константин Яковлевич, — тяжело вздыхает она, — никого подозрительного я не видела. Учтите то, что в тот момент я обслуживала ещё несколько столиков и могла попросту не заметить в зале кого-то чужого. Я не слежу за тем, кто заходит и выходит из кухни.

— Понял, — я озадаченно чешу затылок.

— Зачем вы вообще спрашиваете меня об этом? — фыркает Анжелика. — Вы же давно определили для себя, что я виновата в инциденте.

— Я такого не говорил, — с глухим раздражением возражаю я.

— Но вы намекали. Сказали, что я была ближе всех к гостям. Даже озвучили мотивы моего поступка.

— Я погорячился.

Но Анжелика уже не слушает меня. Взмахнув рыжим хвостом, она направляется к столикам и начинает наводить порядок. Гордая. Видно, что её задели мои подозрения. Когда дело касается ресторана, порой я слишком беспощаден.

Днём в ресторан неожиданно приходят мои родители. Вовремя, однако… Как раз в тот период, когда нужно разгребать проблемы заведения.

Всё же мне приходится их встретить. Они располагаются за одним из столиков и, увидев меня, озаряются. Мама, как всегда, одета в очередное дорогое платье, подчёркивающее её сохранившуюся стройную фигуру, а её волосы, окрашенные в русый цвет, собраны в красивую причёску. Отец же выглядит так, словно оделся в то, что первым выпало из шкафа, или вообще только с пляжа пришёл. Иногда на него нападают такие приступы экстравагантности.

Я по очереди обнимаю родителей и сажусь за столик. Заказав блюда, мы немного говорим, спрашиваем друг у друга про наши дела. Родители сетуют на то, что я редко их навещаю.

— Когда ты женишься? — задаёт мама дежурный вопрос. Она спрашивает это при каждой нашей встрече.

На секунду я возвожу глаза к потолку.

— Никогда, — небрежно откликаюсь я и почему-то натыкаюсь взглядом на Анжелику, стоящую недалеко от кухни. Весь день она хмурится.

— Но так ведь нельзя! — горячо возражает отец, сжимая лежащую на столе руку в кулак. — Ты же не будешь до конца жизни управлять этим рестораном. Нужно передать его своим детям.

— Когда я состарюсь, я просто продам ресторан, — усмехаюсь я, откинувшись на спинку стула. Как же мне надоела эта тема.

— Ты что! — восклицает мать. — Ты столько сил вложил в это заведение и просто продашь его незнакомому человеку? Так нельзя! Нужно передать свой бизнес наследникам. Пощади нас! Мы уже немолоды, и всё ещё не видели своих внуков. Когда же ты их подаришь нам?