С глухим раздражением я наблюдаю, как Анжелика неосознанно притягивает неравнодушные взгляды других мужчин. Хотя сам же теряю голову из-за неё и сжимаю руку в кулак, чтобы не разогнать мужиков вокруг и не натворить глупостей.

Чуть позже она возвращается к бару, выпивает очередной коктейль и, усевшись на высоком стуле, хватается за голову и ставит локти на барную стойку. Настя что-то говорит, поглаживая Анжелику по плечу, но та спихивает с себя руку и вообще ложится на столешницу. Настя несколько раз осторожно трясёт её за плечо, но Лика никак не реагирует. Уснула что ли?

Тут же поднявшись с лавочки, я направляюсь к барной стойке.

— Что случилось? — ровным голосом спрашиваю я, взглянув на копну рыжих волос, разметавшихся по столешнице.

— Ой, Константин Яковлевич, — досадливо лепечет Анастасия. — Анжелика с дуру напилась, и теперь не хочет уходить. Может, вы сможете её проводить? За мной парень приехал, уже ждёт меня, а Лику я боюсь оставлять одну.

— Иди, я провожу её, — обещаю я, оглядев Анжелику сверху вниз. Едва сдерживаю улыбку. Как она умудрилась напиться до такого состояния?

— Спасибо большое, — облегчённо выдыхает Настя и поправляет ремешок сумочки на плече. — Извините, пожалуйста, что доставила вам проблемы.

— Всё в порядке, иди, — машу я рукой, и Настя убегает на улицу.

Я осторожно трясу Анжелику за плечо.

— Лика, пойдём в отель, — мягко зову я. — Ты уже перебрала.

Я думал, что она опять никак не отреагирует, но она вдруг поднимает голову со стойки. Её глаза почему-то наполнены слезами.

— О, ты пришёл, — радуется Анжелика, как ребёнок, и расплывается в улыбке.

— Да-да, пришёл, — нетерпеливо говорю я, обхватив ладонями её лицо и вытерев большими пальцами слёзы с щёк. — Бери меня за руку, и пойдём в отель.

Бармен бросает на меня сочувствующий взгляд и продолжает вытирать стаканы.

Анжелика кое-как слезает со стула, чуть не упав, и послушно цепляется за мой локоть.

— Забери меня, мой рыцарь! — заявляет она, воинственно вытянув вперёд свободную руку, и хохочет.

Я кривлюсь от дурацкого прозвища. Какая же она странная: недавно плакала, а теперь смеётся.

Идём мы очень медленно. Анжелика еле передвигает ноги и постоянно спотыкается даже на ровном месте, бормоча что-то под нос. В один момент я не выдерживаю и беру её на руки. Анжелика вскрикивает от неожиданности.

— Не кричи так, — криво улыбаюсь я, быстро зашагав к отелю. — А то подумают, что я краду тебя.

Анжелика хихикает.

— Ты же не маньяк, — она обхватывает мою шею руками и кладёт голову на плечо. — Ты — мой рыцарь.

В этот раз прозвище уже бесит не так сильно. Сглотнув, я прислушиваюсь к тому, как в груди разливается тепло от близости Анжелики. Под удивлёнными взглядами персонала я несу её к номеру, ставлю на ноги. Как только она открывает дверь и вваливается внутрь, я облегчённо выдыхаю и захожу в свой номер.

Отпустить её — большая пытка. Хотя, завтра или послезавтра мы точно ещё встретимся. Интересно послушать её объяснения того, почему она не отказалась от поцелуя. И почему сбежала.

Усевшись на диван, я устало тру лицо руками. Но усталость какая-то лёгкая и приятная. И на лице снова сама собой расползается глупая улыбка. Давно со мной такого не происходило.

За стенкой вдруг раздаётся визг. А потом — ни единого звука. Нахмурившись, я нерешительно поднимаюсь с дивана. Что Анжелика опять чудит? Может, она ушиблась? На улице ей каждый шаг давался с трудом.

Я выхожу в коридор, стучусь в номер Анжелики, и она тут же распахивает дверь.

— Что опять случилось? — насмешливо смотрю я на неё.

— На моей кровати сидел паук, а потом уполз куда-то! — чуть ли не плача отвечает Анжелика. Я замечаю в её руке биту, и из меня чуть не вырывается хохот. Какое суровое оружие для убийства насекомого.

— И что теперь? — скрестив руки на груди, я опираюсь плечом о дверной проём.

— Я боюсь спать в этой кровати. Я перебрала все подушки и простыни, и паука нигде нет! А что, если он приползёт, пока я буду спать?

— Не приползёт, — фыркаю я и разворачиваюсь к своему номеру. — Ложись уже. Доброй ночи.

Не успеваю я сделать и шага, как Анжелика тянет меня за запястье.

— Но я всё равно боюсь, — жалобно произносит она. В её пьяных глазах плещется неподдельный страх. — Можно я сегодня посплю в вашей комнате?

Я замираю. В груди снова разливается тепло.

— Ты серьёзно? — повернувшись, я вскидываю бровь.

— Да.

— Значит, со мной в одной комнате тебе спать не страшно? — криво улыбаюсь я. — Ты хоть понимаешь, что ты предлагаешь взрослому мужчине?

Я подхожу вплотную к Анжелике, и она задирает голову, чтобы посмотреть на меня. Сердце бьётся чаще, когда снова чувствую её карамельные духи вперемешку с алкоголем. Я нарочно провожу ладонью по её волосам и спускаюсь к мягкой щеке, усеянной мелкими веснушками. Чтобы припугнуть её. Пусть поймёт, что я не такой благородный, как многие считают.

— Ты меня не тронешь без моего согласия. Ты же мой рыцарь, — сверкает янтарными глазами Анжелика.

— Посмотрим, как ты меня назовёшь, когда протрезвеешь, — хмыкаю я, отстраняясь. Направляюсь к своему номеру, а она плетётся следом. Побыть рядом с ней чуть дольше — очень заманчиво.

— Если ты меня тронешь, я просто тресну тебя битой, — воинственно откликается Анжелика, пытается грозно покрутить в руке биту, но в итоге роняет на пол. Чертыхнувшись, она тянется за своим орудием, а я прыскаю от смеха.

Поднеся ключ-карту к двери, я пропускаю Анжелику внутрь и захожу следом. Не расставаясь с битой, она медленно оглядывается вокруг.

— Ложись на диван, — приказываю я, поставив руки в бока.

— Почему? — хнычет Лика.

— Потому что я буду спать на кровати.

— Ну и что? — молитвенно складывает ладони Анжелика и смотрит на меня жалобно. — Кровать маленькая, мы и вдвоём поместимся. Я лягу на самый краешек и не буду мешать.

Я вздыхаю. В нетрезвом виде она оказывается ещё наглее.

— Не глупи, ложись на диван. Ты миниатюрная, поместишься и там.

— Блин, ладно, — дуется Анжелика и всё-таки плюхается на диван.

— Спокойной ночи, — бросаю я, выключаю свет в комнате и иду в душ.

Стоя под струями воды, я вновь и вновь вспоминаю мягкие губы Анжелики. Теперь она ещё и в одном номере со мной. Воображение разыгрывается как никогда, и сознание подсовывает самые разные неприличные картинки. Избавляюсь я от них с трудом.

Я предусмотрительно одеваюсь в серые пижамные шорты и рубашку и выхожу из ванной. В полутьме не сразу замечаю, что диван пустует, а когда подхожу к кровати, я замираю. Всё-таки Анжелика перебралась сюда и уже видит десятый сон, тихо сопя. Приглушённая подсветка над кроватью освещает её безмятежное лицо, обрамлённое рыжими волосами. Взгляд спускается чуть ниже, и мышцы живота сводит от увиденного. Она какого-то чёрта сняла с себя майку и осталась в чёрном бюстгальтере и шортах.

Анжелика явно издевается надо мной.

Сглотнув, я бесстыдно скольжу взглядом от её небольшой красивой груди до пупка. В голову вдруг врезается мысль, что мне нравится её тело. Хочется провести пальцами по нежной светлой коже, по грациозному изгибу талии. Прижать к себе и целовать в шею, ключицы, проложить влажную дорожку ниже так, чтобы Лика выгнулась от наслаждения.

Я встряхиваю головой и едва избавляюсь от навязчивых мыслей. Она пьяна, не надо её трогать. Даже когда протрезвеет, не стоит к ней прикасаться. Иначе я взорвусь от нахлынувших чувств, а она снова сбежит.

Боже. Столько раз видел девушек голыми, а из-за этой девчонки чуть не потерял рассудок.

От греха подальше я грубо накрываю Анжелику простыней и ложусь на кровать слева от неё. Успокаивает то, что она и правда лежит на самом краю. Но и это в итоге нас не спасает.

21

Анжелика

Во рту сухо, как в пустыне. Я просыпаюсь, но веки настолько тяжелые, что с трудом разлепляются. Поморщившись, всё-таки я открываю глаза. Широкий балкон открыт, и утренняя прохлада обволакивает ноги. Невесомый тюль легонько колеблется под лучами солнца, едва пробивающимися сквозь густые ветви деревьев. Странно, что за окном открывается немного другой вид — не такой, какой обычно я вижу каждый день. Будто обзор чуть сдвинут влево.