– Сказали они, что выделят нам отряд могучих воинов. Но самое лучше, что они смогли сделать, они сделали. Они отправили нас к тебе, зная, наверняка, что ты не откажешь нам.

– Иногда и из головы осла вылезет умная мысль! – рассмеялся Лорд.

– Лорд Инарос, если вы звали к себе вождей вардоков, то почему же сами не появлялись в мире, не выходили на свет солнечный? Почему до сих пор сидите в Замке, не покидая его? – спросила Айлин, – Ведь вы не боитесь ничего! Почему же…

– Дорогая эльфа, ведь ты прекрасно чувствуешь внутренний мир любых существ. Ты уже поняла, – он улыбнулся. И Айлин, смутившись, кивнула головой.

– Когда становишься мудрее, когда перед тобой проносятся века и эпохи, когда ты участвуешь в тысячи битвах, и все знания мира лежат у твоих ног, тогда хочется провести свою бесконечно долгую жизнь в спокойствии и раздумьях. Отрекшись и отгородившись от всего мира, я живу так уже две тысячи лет. Замок Хеф я построил, когда умерли мои родители. Они умерли от деяний бога Удора. Переполняемый печалью и горем, я выстроил Замок и укрылся тут, не в силах никак изменить ход истории. Ибо все может зависеть в мире от одного, но также может и не зависеть от него. Одна песчинка может изменить направление бури, но как ничтожна эта песчинка в песчаном водовороте. Все зависит от того, кем ты являешься. Тогда, после смерти тех, кого я любил, я испугался, я убежал, ибо уже тогда умел чувствовать страх и горесть потери.

– Вы помогаете нам…

Ладрас посмотрел на Инароса.

– Потому что хочу этого. Хочу, чтобы окружающий мир не забывал о старике! Хочу изменить ход истории и судеб, раньше от меня не зависящих. Хочу вам помочь, потому что верю, что вы добьетесь своей цели. Ибо тот, кто стремится, тот всегда найдет путь. А пройти по пути этому смогут лишь сильнейшие и достойнейшие.

Его белые глаза, казалось, стали глазами ребенка, столько было в них теплоты, доброты и надежды.

– Вы ведь молоды, смелые воины, – сказал он, обращаясь к нам, как к детям своим, – В вас таится невероятная сила! Многие используют эту силу во благо, многие во вред. Некоторые строят плотины, возводят гигантские строения из материала, который называют бетон, рушат мифы и создают собственные. Я говорю о людях Риверленда. Люди те стремятся к постижению мира. Они развиты лучше многих народов. Слышал я, что у них есть двуногие железные кони, ноги которых стали круглы. А люди эти одеваются иначе, чем эльфы и иначе, чем варвары и вардоки. Они ни с кем не воюют уже на протяжении сотен лет. А духовно они развиты не хуже эльфов! Их письменность даже превосходит эльфийские рукописи! Люди Риверленда используют ту силу, о которой я вам говорю в целях, которые идет во благо.

Инарос посмотрел на нас внимательным, строгим взглядом, но был возмущен.

– А варвары и вардоки убивают! Сжигают! Уничтожают все! – сказал Лорд с неприязнью и яростью. – Эльфы и гномы не далеко ушли! Гномы проводят свое время в шахтах, они добывают и мастерят. Это я одобряю. Но гномы алчны, жадны и скупы. Их волнуют лишь горы золота и алмазов. Будь у них последние крохи хлеба, они бы их продали, чтобы заполучить еще драгоценностей! Эльфы – чистейшие из созданий Арза после альдов. Но и они подвластны богам. Злые боги развращают чистые души эльфов. Они так погрязли в постижении природы и ее основ, что совсем забыли о развитии неких благ для устройства мира. Эльфы живут в гармонии с природой, но ничего для природы делать не хотят!

Глаза Инароса побелели, а к морщинистым щекам прилила кровь.

– Но, великий Лорд! – возразила Кэрин, – Не все так плохи, какими вы их представляете! Многие люди, эльфы, гномы живут так, как велит им судьба. А многие сами распоряжаются своей. Не все должны быть одинаковыми. И не всем дано исполнять все так, как велит Вечный Арз, то есть жить в гармонии с природой, с окружающими и с собой. У многих это просто не получается, потому как идеальные существа исчезли! Остались лишь те, кто живет так, как может.

– В этом ты права, Кэрин, – смягчился Лорд, – Но не каждый хочет стремиться к лучшим познаниям, к лучшим вещам и месту.

– Каждый имеет свой идеал, Великий Лорд. Каждый стремится лишь к тому, что считает идеалом, – вежливо сказала Айлин, – Если люди Риверленда стремятся развить средства для того, чтобы их быт стал лучше, то эльфы стремятся к тому, что не является вещественным, но лишь духовным. Для нас не важны мирские блага, потому как мы живем долгой, почти бесконечной жизнью, и важно для нас лишь то, что все зовут духовным обогащением. В быту у нас есть все нужное, чтобы проводить больше времени в раздумьях и речах. Как это делаете и вы.

– И ты права, Айлин! – почти улыбнулся Инарос, – Но, развивая и быт свой, можно придти к тому, что времени на развитие своей души и получения знания останется больше, потому как ты не будешь тратить лишнее время на быт, который не так развит, как того требует жизнь. Ведь жизнь трудна без новых идей и новых творений. Нужно перенимать что–то более совершенное, нежели есть это у тебя.

– Воистину, вы мудрейший из всех! – поклонился я. И вместе со мной поклонились все остальные.

Лорд Инарос улыбнулся.

– Увы, это не так. Мудрейший может предсказать ход событий, и, поняв, что путь его опасен, вовремя свернуть с него или изменить. Поэтому мудрейший – Вечный Арз. Я же всего лишь альд пятого поколения. Я даже не участвовал в воплощении богов. Мои предки воплотили их, хотя Арз и отговаривал своих детей. Арз повсюду, и частица его есть в каждом из вас, поэтому все вы мудры! – молвил Лорд, – И мудрость ваша отличается от мудрости и ценностей других, как и идеал! Но меня мучает один вопрос…

Он лукаво посмотрел на нас.

– Если все существа так хороши собой, то почему рождаются на свет такие, как Бульвак Покоритель, или Эльдерейс из Хервинленда, или Джаром из западных предгорий Краурдора? Ведь такие люди, эльфы или гномы подчиняли своей воле всех! А кто не подчинялся, жестоко убивали!

– Всегда в истории любого народа должен к правлению приходить тиран и деспот, – говорил Олоф, – Зачем? Затем, чтобы народ сам сверг его, поняв, что только сам народ вправе решать, что делать.

– Этим, ты, Олоф, оправдываешь существование тирании и всех тягот, которые переносит страдающий от тирана народ? – гневно ответил Инарос, – Тем паче, что народ в сущности своей, это стадо глупых коров, не имеющих прыти лернов, а лишь ярость мхетов в своем животном естестве!

– Но ведь именно познав, что такое тирания, народ поймет, что такое и милосердие, справедливость и честь, – вымолвил молодой Ладрас.

– Так почему же народ королевства твоего, Радагас, не свергнет тирана Танкраса? Ведь именно народ, по вашим раздумьям, должен это сделать.

– Я думал над твоими словами, Лорд Инарос, – молвил я, – Думал еще тогда, когда говорил о своем плане свержения отца Олофу. Народ должен прийти к восстанию, но восстание – оно должно назреть. Танкрас – это нарыв на воспаленной ране. Народ королевства должен вытравить гной и яд из раны, устранив нарыв. До этого же жители должны прибывать в страхе и отчаянии. Восстание должно готовиться в сердцах и планироваться в умах, чтобы, как пороховая бочка, которую придумали люди Риверленда, взорваться в тот момент, когда тиран ослабеет и станет не сильнее насекомого. Сейчас, насколько я осведомлен, Танкрас лишился своей могучей армии, его дух подорван, но все же тиран пока держит бразды правления в своих руках. Народ взбунтуется. Начнутся разбои и бесчинства. В это время мы и явимся с войском и уничтожим зло в королевстве. Истребим врага под корень.

– Ты расчетлив, Радагас. Ты сын своего отца. Ты перенял лучшие его черты. И я говорю это без тени зла и отрицания твоего мужества и справедливости.

– Но, Великий Лорд, – начал я с некой непонятной задумчивостью, – Я принял решение не убивать отца.

Все обернулись в мою сторону и взглянули с полным недоумением. Кэрин не поворачивалась.

В комнате повисла тишина. Мне показалось, что даже Инарос не ожидал такого ответа. Но все же лицо старца не изменилось.