Кэрин остановилась, потому что, услышав имя бога, дети посмотрели на статую, под которой расположились вместе с Кэрин. Страх перед могуществом бога, внушающийся им с ранних лет, мешал улыбаться интересному рассказу гостьи.

А Кэрин продолжала.

– Однажды, летним днем, когда великаны отдыхали на склонах Черного Кряжа (который в те времена назывался просто Кряж), злой бог украдкой нашептал Эмну, что один из альдов потерялся в горах и просит помощи у могучего великана. Эмну незамедлительно направился на север, куда сказал ему Удор. Когда Эмну ушел, злой бог разбудил Эндреведа и сказал ему, что Эмну не хочет видеть своего брата, поэтому он ушел далеко на юг. Разгневался Эндревед, могучий великан. Он поверил Удору и пошел на южные склоны. Он грохотал своим тело, а шаги его сотрясали землю (поэтому впоследствии альды назовут шаги великанов землетрясением).

Когда Эмну добрался до северных оконечностей Кряжа, он не обнаружил никого. Тогда великан понял, что был обманут богом смерти. Он стал возвращаться обратно, но каждый его шаг становился тяжелее, ноги его врастали в землю. Эмну поднял руки к небу и прокричал имя брата, а еще проклял страшного Удора. Когда же Эндревед взошел на южный хребет, то не увидел брата и понял, что это проделки Удора. Но и он уже стал врастать в землю, пред тем как застыть навсегда, Эндревед выкрикнул имя своего брата и проклял Удора. И так и стоят два могучих великана, обращенные в высокие горы. Эмну на севере, а Эндревед – на юге. С тех самых пор стали извергаться они, вознося к небу столбы серого проклятия. И сейчас все чаще громыхают взрывы, и плавится лава на склонах вулканов, потому что правит сейчас "Огненной страной" воздаятель Удора, бога смерти и страданий.

Я ощутил себя ребенком, слушающим сказку на ночь. Что–то в голосе Кэрин, в ее запахе и взгляде было родное, такое близкое, но незнакомое и далекое. Кэрин остановилась, увидев меня, стоявшего совсем рядом.

– Вот такая история приключилась в далекие памятные времена, – сказала она и, под детские мольбы рассказать еще, встала. Дети было собрались побежать за ней, но взглянув на меня, они испугались и разбежались.

Мы спустились по длинной лестнице вниз.

– Прошлой ночью ты был так пылок! – смешливо сказала Кэрин.

– Ты знала мужей до меня? – нарочито серьезно спросил я.

– Ты первый, кому я отдалась, милый Радагас! – она улыбнулась.

– А как же Эльд, друг Ирфина и Ладраса?

– Даже Эльду я не принадлежала. Он сам этого не хотел. Говорил, что я еще юна… Он любил меня.

Кэрин замолчала. А я так и не услышал, «…А я его».

Вместо этого она спросила.

– Что же бесстрашный воин Радагас ревнует девицу к покойнику?

Я заглянул в карие глаза. Они казались мне опалами, ограненными рукой величайшего из мастеров–ювелиров.

Она сказала «покойник». Значит, Эльд для нее умер? Значит, забыло ее сердце его ласку, доброту и любовь?

Но почему же так печально горят два карих огонька? О, Святая Покровительница, зачем же ты так устроила женские души?!

– Что бы я, Радагас Бульвакский, ревновал! – напыщенно произнес я, отглотнув вина из бурдюка козьей шкуры.

Кэрин улыбнулась на мою шутку. Печально улыбнулась.

О, Святая Покровительница!..

– Здесь такое запустение, – вдруг сказала Кэрин, – только дальше, на юге, цветут луга, и зреет пшеница.

– Здесь, конечно, не Танград… но жить можно! Когда мы свергнем Танкраса, я обещаю тебе, Кэрин, что в эти края, да и в королевство варваров, придет мир. Наступит процветание. Зазеленеют равнины, и земля впервые за долгие годы вздохнет свободно, скинув оковы сражений и кровопролитий…

– И могучие вулканы утихнут навсегда? – ее голос был полон надежды.

– Да, утихнут, и больше не будет пепельных бурь!

В подтверждение подул южный ветер, раскачивая подолы наших плащей. Здесь было тепло. Резвились дети, женщины и юноши ловили рыбу, а мужи отправились на охоту.

– Когда Танкрас умрет, ты должен будешь занять его место. Ты сядешь на трон в зале королей.

– Не думаю, что из меня выйдет толковый правитель! – я усмехнулся. Вино кончилось, но я совсем не опьянел. Что–то не давало этому случиться. Моя ли стойкость или чутье на опасности?

– Пусть лучше правит советник Урмак! Я ему доверяю!

Но Кэрин меня уже не слушала. Она вглядывалась вдаль.

– Там всадник. Машет руками… Нас нагнали! – острый глаз меня не подвел. И я все понял. Понял даже, кто нас нагнал.

****

Черные Эрроны. Всадники ночи. Они уничтожат каждого, кто встанет на их пути. Будь то отряд в сто воинов или целая армия. Они будут сражаться до последнего вздоха, до последней капли силы, что в них останется. Эрроны не будут просить пощады и сулить горы золота взамен на свои жизни. Они не будут говорить. Они никогда не говорят. Зачем зверям говорить. Они хищники. Черные Эрроны. В черных кольчугах и шлемах, закрывающих страшные лица. Неустрашимые воины.

Эрроны пересекли границу королевства могучих варваров. Их нюх не подводил.

И Эрроны устремились на юг, к истокам реки Вэн, где располагалась стоянка вардоков, Самайя.

****

– Они скачут сюда, словно ветер им неровня! – возбужденно говорил один из вардоков.

– Черные Эрроны! Всадники тьмы! – кричал приехавший следопыт. Он прискакал с северо–запада, когда мы с Кэрин стояли у начала лестницы. Следопыт размахивал руками и кричал во все горло.

Подошли Ирфин с Ладрасом и Олоф с Коргором, прибежали мальчишки и женщины. Все слушали следопыта.

– Вам надо уходить, – сказал капитан стражи, – я получил приказ от вождей не вступать в бой с Эрронами.

– Они не хотят рисковать людьми, – сказал Ирфин, – Тогда нам надо торопиться. Черные призраки, Эрроны, нас не пощадят, Радагас.

– Им нужен я. Отец отдал приказ вернуть меня в Танград.

– Мы не позволим этому случиться, – посмотрела на меня Кэрин.

– Собирайтесь, у вас впереди долгий путь. Через Глиндин Эрроны не смогут перебраться, – говорил Коргор, – Мы постараемся запутать их, повести по ложному следу. А после, когда вы вернетесь, отряд вардоков выступит с вами на Танград.

Я посмотрел на Олофа, потом на остальных. Все одобрительно кивали.

Собирались в спешке. Взяли только необходимое. Плащи, шейны и котелки оставили в Самайе в надежде забрать утварь на обратном пути.

Но отряд храбрецов не знал, что в Деревню вардоков им уже не суждено будет вернуться.

Так и уехали пятеро воинов в поисках удивительного Замка Хеф.

Дорога вела нас на восток, к границе Серых Пустошей. Обычно по этой дороге ходили караваны, груженные шкурами лернов, оленей и волков, драгоценными камнями и оружием. Это был богатый торговый путь из Танграда в Нортдор, северный город Риверленда. Сейчас караваны были редкостью. Изредка вардоки отправляли торговцев в Танград и к вратам гномьего царства, Карбора. Гномы не любили выходить из–под земли. И тем более отправлять свои драгоценности в чужие страны.

Поэтому, когда я издали приметил вереницу лошадей, то подумал, что это заблудшие странники. Мы неслись быстрее ветра, загоняя коней до полусмерти. И приблизившись ближе к каравану, мне показалось, что лошадей, груженных поблескивающими алмазами, сапфирами, доспехами и секирами, ведут дети. Толстые дети, дети с бородами и дети без бород.

«Какой бред!»

Это был караван гномов.

– Гномы?! – удивленный возглас Кэрин выразил общее состояние нашего отряда от увиденного.

– Гномы!! – уже весело воскликнул Ирфин, – в тяжелый час они пришли на помощь!

Хорошая оплеуха образумила юношу.

– Они идут в Самайю, чтобы выгодно продать оружие! – сердито сказал Олоф, – Никогда не жди помощи от гномов!

Он посмотрел на Ирфина.

– Они мелочные, жадные создания.

– Но все же хороши в бою. Гномы отменные воины, и редко кто рискнет вступить в открытый поединок с разгоряченным гномом…